Роза из Нур-и-Дешт (СИ) - Дез Олла
- Что за обряд? - насторожилась я.
- Ну как же, Роза? - мило улыбнулась мне Белли, - Ель, ещё у друидов и кельтов, была особенным деревом и считалась обиталищем лесного духа, требовавшего кровавых жертв - внутренностей людей и животных, которые друиды регулярно развешивали на ветвях дерева.
- Серьёзно?! - не поверила я.
- Да. Это сейчас внутренности заменили на шарики и гирлянды. А в те далёкие суровые времена, на ветки вешались именно внутренности и не всегда животных, - с завыванием подтвердил мне Уво.
Мы сидели в общей гостиной, и я именно тут и предложила установить ель. На что и получила вот такой категоричный отказ.
- Мои предки были кельтами, и я с детства наслышан про все эти обряды, - поморщился Дирк.
- Не слышала ничего подобного! И нарядная ёлка - просто замечательная традиция!
- Как не слышала, Роза? У многих народов именно ель - дерево перехода из мира живых в мир мёртвых. До сих пор принято ветвями ели украшать гробы и плести из них венки. А ещё - хоронить под елью, - поддержал Леон.
- Ну, да. Стена! Ёлки! Кладбище! Ууууу-ууу!! - зловеще завыл на этот раз Арно.
- Да ну вас! А как же - Добрый Дед Мороз и его Снегурочка?! - возмутилась я.
Почти все подавились напитками, разлитыми по пузатым бокалам.
- С ними, Роза, совсем всё плохо, - покачал головой Леон. - Этот пресловутый Дед Мороз и все остальные его имена: и Святой Николас, и кто там ещё, все они произошли от ещё более древнего Великого Старца Севера, повелителя ледяного холода и пурги. Он тоже ходил по домам с холщовым мешком, но не раздавал подарки, а собирал жертвоприношения, которые ему недодали в течение года. Визит Старца с мешком не предвещал ничего хорошего: как правило, после его ухода в доме оставались только обледеневшие трупы. Для того, чтобы оградить свой посёлок от ужасного визита, друиды приносили свирепому божеству общую жертву: в мороз раздевали и привязывали к дереву юную девственницу. Именно её замерзший, покрытый инеем труп и стал прообразом весёлой Снегурочки, сопровождающей Деда Мороза.
- Да быть такого не может! - возмутилась я.
- Ещё как может! На севере ещё и сказка есть такая. «Морозко» называется*. Вот там тоже сажают, именно под ёлку, девушку. И она должна замёрзнуть. А ещё была традиция проверять - замёрзла или нет. И если не замерзла - это означало, что жертва не принята, и одну девушку меняли на другую, - подтвердил Дирк.
- А почему именно девушку? Почему не парня? - обиделась я, за весь наш женский род.
- Ну, тут всё просто. Земельный надел по традиции, обмерялся по количеству мужчин в семье, женский рот в лютую годину мог оказаться лишним, поэтому и жертвовали, в первую очередь, теми, кто для семьи представлял наименьшую ценность.
- Всё вы преувеличиваете!* И вообще. Я завтра иду наряжать ель к Карлу. Он меня пригласил помочь с этим детям. Кто со мной? - спросила я.
- Я! - громко сказал Вимф.
- Я тоже! - подал голос Арно.
- Ну, меня можно и не спрашивать, - улыбнулся Уво и поцеловал меня.
- И я пойду. Нужно вам огни зачаровать. А то спалите Карлу весь особняк, - сказал Фалко.
- Я так понял, идём все? - обвел взглядом присутствующих Леон, и все кивнули, даже Дирк, который, видимо, возражал против ёлки только в своём особняке, а вот в чужом - был рад присоединиться к её украшению.
Особняк Карла уже не казался мне таким мрачным и страшным, как в первое моё посещение. Мне всё больше нравился этот большой старый дом. Возможно, из-за детей, которые теперь с громким писком спускались вниз приветствовать нас. Или потому, что Ками теперь жил здесь постоянно и был доволен и сыт. А я доверяла своему питомцу. Он не стал бы обитать там, где царит тьма и зло.
Мы веселились, украшали ёлку, дурачились. Мы с Карлом за эти зимние месяцы прошлись почти по всем его комнатам и посмотрели все картины. Было весело и совсем не мрачно. Хотя, конечно, в некоторые комнаты он меня так и не пустил. Да я и сама не горела желанием видеть те картины, про которые он мне рассказал.
В самый разгар веселья меня вдруг отчаянно потянуло на выход. Почему? Я не поняла. Но последнее время Белая Гадалка просыпалась во мне всё чаще, и я стала доверять своей интуиции. Возможно, это было связано с тем, что я теперь вела регулярный приём посетительниц и гадала довольно много. Расклады делала каждый день, и практика у меня появилась весьма солидная. По столице о моём мастерстве уже ходили истории.
А возможно, это было связано с Уво, и его постоянным присутствием в моей жизни. Мы жили в одних комнатах, спали в одной постели, регулярно занимались любовью и радовались каждому дню, проведённому вместе, навёрстывая упущенное.
А может быть, я просто становлюсь старше? Опыта больше? Может, поэтому чутьё Белой Гадалки и просыпается всё чаще?
Поэтому я, стараясь не привлекать к себе внимания, встала и вышла из большого холла, где мы возились с ёлкой.
Я прошла вглубь коридора, потом свернула ещё в один. Я шла, сама не понимая, куда. Шла по какому-то чутью или наитию. Потом я и вовсе прикрыла газа и шла, куда вели меня ноги.
И вот, я стою перед дверью в незнакомом мне коридоре. Кажется, в этой части особняка мне бывать ещё не приходилось. Я судорожно дёргаю за ручку и не могу понять. Что мне там нужно? Зачем я вообще стою перед этой дверью?
- Роза? - раздался за моей спиной голос Карла, - Что случилось?
- Карл! - поспешно обернулась я. - Ты не мог бы открыть вот эту дверь? Мне очень нужно!
- Разумеется, Роза. Но я в лёгком недоумении? Что тебе там могло понадобиться? - Карл подошёл и, нажав на ручку, открыл мне дверь.
Ему все двери поддавались, как хозяину особняка, легко.
Я признаюсь, удивилась. Я была уверена, что он будет возражать, что не пустит меня сюда, что заговорит мне зубы, или скажет, что эта дверь ведёт в личные покои, в которых мне не место. Но Карл ничего этого не сделал. Он спокойно открыл мне дверь и пригласил войти изящным жестом руки.
Но я, опять неожиданно для себя, вдруг остановилась на пороге и, повернувшись к нему, спросила:
- Карл… Мне нужно знать, что сказала тебе старая Ада, когда приходила к тебе в особняк. Это важно.
- Роза, это личное. Я говорил…
- Нет, Карл. Это не так. Я знаю, просто поверь мне.
Карл потёр лоб и поморщился. Что за головные боли его преследуют?
- Она сказала, что я волен сам выбрать свою смерть, - ответил он и поднял на меня глаза.
- Что?! Нет!!! Белая Гадалка не могла такого сказать. Человек не может выбрать свою смерть. Это попросту невозможно!
- Она так сказала, Роза. Что у меня будет выбор.
- Карл, если будет возможность выбора между жизнью и смертью, пообещай мне, что ты выберешь жизнь! - горячо попросила я.
- Нет, - устало улыбнулся Карл, - Смерть - это то, что приходит к человеку один на один. Смерть - это личное, Роза.
- Хорошо. Значит, сработает инстинкт самосохранения! - горячо возразила я.
- Прости, Роза. Но я слишком высокоразвитое животное, чтобы руководствоваться инстинктами, - снова улыбнулся Карл.
- Ты будешь руководствоваться разумом? - спросила я.
- Нет, - снова покачал головой Карл, - я для этого слишком умён. Я буду руководствоваться чувствами. И только ими. Потому что любовь - это единственное, ради чего стоит жить и ради чего стоит умереть.
- Нет! - замотала я головой.
- Поверь мне, Роза. Это единственное ради чего, и в самом деле, стоит отдать жизнь. Всё остальное такой ценности не представляет, и за всё остальное можно расплатиться деньгами, славой, репутацией, властью. Да даже честью, хотя, вот этого, конечно, не хотелось бы, - и он снова улыбнулся так, как умеет один он.
- Я не видела твою смерть. Я видела смерть Белли. И я не дам умереть ни тебе, ни ей! Слышишь?!
- Спасибо, Роза. У меня не было никогда такого человека, как ты. Все от меня чего-то хотят. А ты дорожишь мной. Это необычно и будоражит. Но, давай, вернёмся к цели нашей встречи. Ты хотела взглянуть, что там за этой дверью? Прошу…
