Ольга Хожевец - Пламя на воде(СИ)

- На Озерную, в плавильню. Там, это, печка есть. Специальная. Туда.

- И там оставили?

- Не-а. - Потряс головой мужик. - Оставлять не положено, я что, не знаю? Сразу спалили.

Кулак Беркета впечатался мужику под дых.

- За что! - Согнувшись и хватая ртом воздух, взвыл тот.

- Чтобы соображал получше. - Объяснил Рыцарь. - Меня не интересует, что там тебе положено, а что нет. Я хочу знать, что ты в самом деле сделал.

- Ей-же-ей спалили, - подключился вдруг второй работяга. - Сразу, как приехали, печку раскочегарили, уголек-то там был еще, в прошлый раз лишку завезли. Потом я мехи качал, а Бурый за углем подался, прикинули мы, что не хватит. Ну вот, съездил он к углежогам, привез, разгрузился, стали мы по очереди качать. Это дело, знаете ли, не быстрое. А от запаха потом неделю не избавишься, потому и пьем, чтобы глотки промыть.

- Ну, - утвердительно отозвался на эту тираду Бурый.

- Слышь, Комин, - протяжно, с тоской в голосе выговорил Беркет. - От них ведь и правда не одной сивухой разит. Эх!

Неопределенно махнув рукой, он вышел в коридор.

- Исчезните с глаз моих. - Негромко сказал мужикам Комин. - Да побыстрее. Пока я вас по стенкам не размазал. В кисель.

И добавил:

- А с тобой, Мофин, мы пойдем обратно, к твоим коллегам. Будем дальше разбираться.

Разбирательство длилось недолго. Стоило Рыцарям заикнуться об отравлении, как помертвевший повар повалился им в ноги, биясь лбом о каменный пол.

- Зачем ты это сделал? - Устало спросил Комин.

- Жена у меня, - простонал тот.

Вытаскивать из бедняги историю пришлось буквально по слову. Выяснилось, что жена у него родом из Кеоры, в аккурат из тех самых мест. Будучи восьмой дочерью в семье, а следовательно, гарантированной бесприданницей, она решилась в молодости на невиданный поступок: оставила семью и подалась в столицу - в поисках лучшей жизни. Золотого дна она в столице не нашла, но и не пропала, сначала устроилась на работу, потом вышла замуж - не то чтобы очень уж удачно, но для деревенской девчонки неплохо. Крупно повезло ей в одном: муж любил ее искренне, просто души не чаял. Однако женщина продолжала тосковать по родным горам и оставленной многочисленной родне, особенно - по сестрам. По наследству ей досталось слабое сердце, и когда пришли известия о несчастье в Кеоре, женщина слегла - и с тех пор с постели больше не вставала. Муж извелся в поисках средства, способного излечить супругу.

- Я подумал, может быть... - Стонал он. - Если я скажу ей, что сам... своими руками... того, кто...

- ``Того, кто'`, - Передразнил повара Беркет. - Идиот, козел блеющий. Что с ним делать, Комин, а? Даже убивать противно. Объяснить ему? Да разве разобъясняешься всем, кому судьба мозгов не дала?

- Яд где взял?

- Купил... У знахарки...

- А повесил зачем? - Спросил Комин.

- Так ведь если отравился - сразу на меня подумают... Больше-то и не на кого... А так - повесился... Ключ я знал, где взять...

- А жена что? Выздоровела?

- Нет пока...

- Идиот. - Вздохнул Комин. - Ну что с тобой, в самом деле, делать?

- Отпустите... - Прошептал повар. - Жена помрет без меня...

Комин посмотрел на распростершегося на полу человека, встал, спрятал в ножны меч. Сказал:

- Пошли, ребята. Этот червяк виноват только в том, что дурак. Нужно достать того, кто все это дело придумал.

Вышли Рыцари молча, и лица их были мрачными.

На выезде с территории тюрьмы, прямо напротив выбитых ворот, стоял изящный легкий экипаж. Опершись на его подножку, Рыцарей поджидал высокий представительный вельможа с благородной сединой в густой пепельной шевелюре.

- Надо же, - изумился Беркет. - Я-то думал, нас здесь будет ждать по меньшей мере полк.

- Разрешите представиться. - Звучным голосом произнес вельможа. - Ставрадар Деим, советник Короны по вопросам внутренней политики.

- Не стану врать, что мне приятно. - Обрубил на корню всю дипломатию Комин. - Чем обязаны?

- Понимаю вашу агрессивность. - Вздохнул Деим. - Это я счел себя обязанным обсудить с вами имевшее место прискорбное происшествие. А также его последствия.

- Тогда, может быть, вы объясните нам, как случилось, что все происшедшее в Кеоре свалили на человека, на самом деле эту провинцию спасшего? - Запальчиво ввернул Волос. - Да что я говорю - провинцию. Может быть, всех нас спасшего. И ваше сраное королевство. А?

- Вот этого я не знал. - Сказал Деим после минутного молчания. - Со слов Барса я понял, что вы действовали сообща.

- Вы говорили с ним об этом? - Прищурился Комин.

- Очень долго. Видите ли, я оказался свидетелем той ужасной сцены, когда вашего друга опознала женщина - беженка из Кеоры. Опознала как убийцу. Уверяю вас, не поверить ей было невозможно. Лишь позже, когда эмоции поутихли, я смог задуматься, начать анализировать ситуацию. Тогда-то и закралось в мои мысли подозрение, что могла произойти невероятная по своей несправедливости ошибка. Я отправился в тюрьму, добился разговора наедине. Кажется, нам с Барсом удалось найти общий язык. Многие вещи стали для меня открытием. Я вышел из камеры убежденным в невиновности вашего друга, оставалось только найти пути, чтобы убедить в этом главу расследования. И вдруг - это трагическое событие. Кажется, только сейчас я начинаю понимать, что его толкнуло. Если именно он - герой Кеоры, как же его должна была потрясти эта чудовищная несправедливость!

- Нечто гораздо более материальное его толкнуло. - Заметил Беркет.

- Что вы имеете в виду?

- Захотите - разберетесь. - Отрезал Комин. - Вы о чем с нами хотели говорить? О несправедливости? Так мы это знаем.

- Мне было важно объяснить вам, что и мы это поняли. К сожалению, с опозданием.

- А вот встречавшиеся нам гвардейцы этого, похоже, не знали.

Деим скупо улыбнулся.

- Видите ли, я только советник Короны, но не король. Его Величество - человек импульсивный, эмоциональный. Его очень взволновало исчезновение принцессы, совпавшее по времени с этими прискорбными событиями. Я-то уверен, что это - не более чем совпадение. Но король еще и человек очень справедливый и по-настоящему честный. Сегодня мы имели с ним долгую беседу, и Его Величество согласился снять все обвинения, что звучали в адрес Ордена. Больше вас никто не остановит.

- Только вот нашего друга ничто не вернет.

- Сожалею. - Очень серьезно ответил Деим. - Поверьте, искренне сожалею.

Когда Рыцари отъехали на приличное расстояние от тюрьмы (встречавшиеся по пути гвардейские разъезды исправно отдавали троице честь), Комин обернулся к своим товарищам.

- Похоже, больше нас в Умбре ничто не держит. - Сказал он сухо. - Заберем этого червяка Лина - и в Замок.