Ольга Хожевец - Пламя на воде(СИ)

- По-моему, я пока не дал вам повода сомневаться в моем слове.

- Тогда дайте мне слово, что ни вы лично, ни ваши товарищи не причастны к похищению принцессы.

- Клянусь. - Серьезно ответил Комин.

- Хорошо, - кивнул гвардейский капитан. - Собственно, я так и думал.

- И что теперь? - поинтересовался Рыцарь.

- Теперь я просто отведу войска и позволю вам проехать.

Комин изумленно поднял брови.

- А как отнесется к этому ваше командование?

- А наплевать мне, как оно отнесется, - доверительно сообщил Бертрам. - Мне в отставку давно уж пора. Полагаете, я готов положить тут своих ребят только ради того, чтобы побыть в этой должности лишних полгода-год?

- Капитан, вы первый разумный человек, встреченный нами в этом городе.

- Благодарю. - Криво ухмыльнулся Бертрам.

- Скажите, почему вы были уверены, что мы непричастны к похищению принцессы?

- Потому, что я слишком хорошо знаю принцессу. - Ответил старый вояка. - Сомневаюсь, что ее вообще кто-нибудь похищал. Эта девочка еще всю Арсанию поставит с ног на голову, попомните мои слова.

***

В тюрьму Рыцари вошли практически беспрепятственно. Не считать же, в самом деле, препятствием массивные ворота, с треском вылетевшие от тройного магического удара, и четверых улепетывавших тюремных охранников. Глухую низкую дверь самой тюрьмы постигла участь ворот - не помогло и то, что сделана она была из каменного дерева и стояла здесь от века.

Внутри, правда, обнаружилась еще одна дверь, потом еще и еще; зато людей видно не было.

- Понаставили дверей. - Пробурчал Волос после того, как очередная расколотая плита рухнула к ногам Рыцарей. - Пройти невозможно.

- Это же тюрьма все-таки, - заметил Беркет. - Она для того и строилась, чтобы тут кто попало не ходил.

- Есть тут кто живой? - Воззвал Комин. - Выходите по-хорошему, все равно найдем, хуже будет!

На призыв никто не откликнулся.

- Так. - Сказал Комин. - Двери высаживаем все, осматриваем камеры. Кто первым найдет кого из тюремщиков - хватайте за шкирку, волоките мне.

- А узники? - Поинтересовался Волос.

- Дела нет до них. Хотят - пусть разбегаются.

Такого тюрьма Кастин не видела со дня своего основания. Собственно, как тюрьма она перестала существовать, поскольку ни одной закрытой двери в ней не осталось. По коридорам носились толпы обалдевших узников, бледных, в одинаковых холщовых хламидах - кто в поисках выхода наружу, а кто просто в опьянении от неожиданной свободы; были и такие, кто остался сидеть в камерах, обескураженно созерцая пустой дверной проем и отказываясь принимать подарок судьбы.

Улов Рыцарей составил человек двадцать тюремного персонала, вытащенных из подсобок и каморок, отысканных по укромным уголкам. Один умник догадался даже переодеться в робу и засесть в камеру, но пышущие здоровьем румяные щеки вызвали подозрение Рыцарей, сообразительный тюремщик был извлечен на свет и опознан коллегами. Шаривший по подсобкам Волос попутно обнаружил дознавательный зал с пыточными приспособлениями. Некоторое время соображал, что видит перед собой, а сообразив, устроил такой фейерверк, что вскоре в довольно обширном помещении с низким потолком не осталось ни одного предмета крупнее щепки и целее ломаного гвоздя. Беркет набрел на кухню, где в огромном суповом баке был найден скрючившийся в три погибели повар. Комин взял на себя функцию надсмотрщика и к моменту начала допроса довел бедняг тюремщиков до заикания одним своим видом.

Наконец все три Рыцаря собрались в комнате, где прямо на полу, скрючившись и опустив головы, сидели представители персонала тюрьмы Кастин. Комин устроился на единственном чудом уцелевшем табурете, Волос и Беркет встали неподалеку от дверей.

- Начнем, пожалуй, разговор. - Внушительно заявил Комин. Забрало он поднял, ногу закинул на ногу, а на колено положил черный меч - так, для создания нужного образа. - Есть желающие что-нибудь рассказать?

Ответом было молчание.

- С кого начнем? - Лениво поинтересовался Комин у Беркета.

Тот поднял забрало, обвел присутствующих внимательным взглядом.

Внезапно поднялся один из тюремщиков, пожилой седоватый мужчина, сделал пару мелких шажков вперед - и бухнулся на колени.

- Не казни, благородный господин, - завел он дребезжащим голосом. - Мы люди маленькие, подневольные, кого велят - того сажаем. А относились мы к вашему сотоварищу по-человечески, чем могли, тем услужили.

- Услужили капитально. - Процедил сквозь зубы Беркет. - Солидно, можно сказать, услужили. Удавили в камере - и накаких тебе проблем.

- Это не мы! - Испугался тюремщик. - Это он сам, жизнью клянусь!

- Жизнью и ответишь. - Мрачно констатировал Беркет.

Тюремщик, и до того цвет лица имевший бледный, вовсе посерел.

- Подожди, Беркет. - Нарушил молчание Комин. - Я по порядку разбираться буду. Вот ты, услужливый, тебя как звать?

- Мофин Утар, господин.

- Ну и имечко. Так говоришь, Мофин, ты ему чем-то услужил? Чем?

- Я, господин, тому господину камеру готовил и соломы двойную порцию положил. А еще чаек горячий носил, в наших стенах без горячего тяжко, так ваш сотоварищ мне за это вежливо так ``спасибо'` говорил. Зла не держал на меня, жизнью клянусь!

- Прибью гниду! - Вдруг дернулся Беркет.

Комин ухватил его за руку, веско выговорил:

- Остынь.

- Чаек он носил, ты слышал! Соломки постелил!

- Остынь, говорю.

- Вообще-то это похоже на Барса. - Вздохнул Беркет некоторое время спустя. - ``Спасибо'` говорить. И зла не держать - тоже. Слишком добрый он был, вот что я вам скажу.

- Ты погоди еще, не хорони его, - пробурчал Комин совсем тихо. И обратился к тюремщику:

- В какой камере он сидел?

- В каземате, господин, в подвале, - робко проговорил Мофин. - Приказ такой специальный был, начальство распорядилось.

- Веди, показывай. Волос, ты сторожи оставшихся.

В каземате Рыцари уже побывали - когда проверяли все камеры подряд - однако внимательно не присматривались. Теперь же Комин вошел внутрь, пройдя по лежащей на скате двери, неторопливо огляделся. Камеру убирали, однако неаккуратно: не было соломы в углу, но валялась соломенная труха, на полу у стены виднелись какие-то пятна.

- Посмотри наверх. - Негромко сказал Беркет.

Несколько минут Комин задумчиво созерцал большое круглое пятно сажи на потолке, свежее, блестяще-черное.

- Что это он тут такое делал? - Недоуменно спросил Беркет.

- Не знаю, - покачал головой Комин. - Но теперь я, по крайней мере, не сомневаюсь, что Барс здесь побывал.

И обратился к Мофину: