Людмила Ардова - Путь интриг

— Почему вы не отходите от меня ни на шаг и почему вы такой дерганный, словно у вас скорпион на затылке, — немного раздраженно сказал принц, по-моему, он досадовал, что я уклонился от боя.

— В такой толпе кто-то должен присматривать за вами. Слишком опасные у вас враги, таннах.

— Об этом я не подумал. Однако, какой вы предусмотрительный человек, Орджанг. Все мои оболтусы забыли о моей персоне в погоне за победой и трофеями. Скажи мне, уж, не по этой ли причине ты не вышел на поле?

— Вы слишком проницательны, таннах.

Он с уважением посмотрел на меня и сказал:

— Твоя преданность выше всяких похвал.

— Я бы чувствовал себя побежденным, если бы у кого-то осуществился его коварный замысел.

Я был чрезвычайно напряженным — чутьем чувствовал опасность. Но откуда она могла прийти? Возле нас все время терлись какие-то люди, но ни один из них не был похож на убийцу.

И вот, когда раздался победный рев труб, и копье просвистело по воздуху, до меня дошло — турнир сам по себе очень удобное место для покушения.

Случай или умысел — на этот вопрос будет чрезвычайно трудно ответить, если у одного из участников оружие выберет не ту цель.

Но вздор! Трибуна, на которой мы сидели, была на безопасном расстоянии от места, где происходит сражение-тут что-то не то!

Я продолжал разглядывать трибуны и зрителей, а между тем на поле начали выходить по сигналу герольдов претенденты на победу.

Состязания начались. Я видел Брисота, который с первого раза сбил своего противника. Караэло, Паркару. Все они хорошо метали копья. Перешли к состязанию пеших воинов.

Взгляд мой приковывало, увы, не захватывающее действо на поле. На трибуне, в том месте, где восседал коннетабль со своими людьми, вдруг началось какое-то движение. Герцог Турмон, а он был хорошо различим среди прочих своим фиолетовым одеянием и роскошным шлемом с огромным плюмажем из белоснежных перьев гигирии, неожиданно подскочил.

Его закрыл своим телом другой человек, одетый в черное с белым, наверное, кто-то из приближенных к Турмону людей. Потом этот человек упал. Мне показалось, что за спинами зрителей в последнем ряду метнулась какая-то тень. Другой человек, что сидел справа от коннетабля, бросился вслед подозрительной фигуре.

Турмон и его жена склонились над упавшим человеком. В ближайших ложах начался ропот. И по рядам полетели самые невероятные слухи — убита жена Турмона, убит граф Риндерн, убит Турмон, хотя все отчетливо видели его белый плюмаж.

Теперь все не знали, куда им смотреть — то ли следить за борьбой на поле, то ли вглядываться в ложу коннетабля.

'Кажется, набларией был прав, — думал я, — на турнире и в самом деле планировалось покушение, — только не на принца.

А может, это еще не все? Возможно, кто-то хочет убрать сразу две фигуры? И черед принца еще не пришел?

Я продолжал внимательно присматриваться. Но к принцу никто не приближался.

Орантон послал Алонтия Влару к коннетаблю — узнать, что случилось.

— Легко ранен Рамзон Декоприкс, коннетабль не пострадал, злоумышленник целился в Турмона из лука с высокого дерева. Его пытались поймать, но все лошади оказались стреножены, и он успел скрыться. Говорят, что его разглядели, на его лбу есть отметина — треугольный шрам.

— Так это был Рамзон, — задумчиво сказал принц и внимательно посмотрел на меня.

Молодой человек, увиденный мной однажды на собрании 'шипов' в Ладеоне, служил у Турмона, как и его брат, муж той самой баронессы Декоприкс, которая была прежде близка принцу, и которая так ревностно защищала убитого мной Дагерана.

В отличие от старшего брата, Рамзон не состоял в ордене Лучи Неберы, а входил в орден принца.

Поступок смелого юноши вызывал уважение — не каждый подставит свою грудь под стрелу, предназначенную для другого.

— Вам было что-то известно, Льен? — спросил он меня.

— Меня предупредил один наблариец, что на турнире могут быть непредвиденные случайности.

— Откуда это ему известно? — нахмурился принц.

— Он проживает в Черном Городе, там слухи быстро разносятся.

— Но следует выяснить, как ему это стало известно! Ведь могли убить и меня.

— Так могут убить каждого, у кого нет преданных людей, таннах.

— Льен, попытайтесь узнать, кто причастен к этому.

— Я сделаю все, что возможно.

А между тем, на ристалище происходило захватывающее дух действие.

Мои товарищи по очереди выходили, чтобы сразиться с другими участниками.

Победителем турнира стал Брисот, и это было справедливо. Граф заслуживал победу. Обычно сдержанный, невозмутимый

Брисот во время боя делался стремительным как змея, точным как заранская кошка, беспощадным как акула.

И если продолжать мои зоологические сравнения, он был преданным и верным псом Орантона.

Одним из самых впечатляющих эпизодов турнира было укрощение когезопра — испытание не для сабонервных. Однажды в Ритоле мне довелось принять участие в этом соревновании, и честно говоря, больше мне не хочется повторять этот опыт. Но несколько приезжих из Анатолии рыцарей имели навык укрощения этого зверя. Их успех вознамерился повторить Паркара вместе с графом Лону. Они победили животное. Но Паркара потом долго потирал ушибленные бока, которые чуть было не помял зверь.

Мне пришлось ненадолго прервать наблюдение за состязаниями. Принц послал меня с поручением: надо было отнести записку одному человеку, он указал мне на него. Это был один из тех, пяти приезжих, что я видел в Шапэйе, на тайной встрече членов ордена Дикой розы.

Я выполнил поручение, и направился обратно, но вдруг у места, где стояли королевские лошади, я заметил человека с квадратным лицом, Бэта Суренци — он о чем-то говорил с другим, одетым в цвета маркиза Гиводелло, и разговор их носил характер дружеской беседы.

'Любопытно, — подумал я, — Бэт Суренци связан с людьми маркиза'.

Жизнь при дворе состояла теперь из наблюдений, обрывочных фраз, схваченных на лету, лавирования в этом мутном, а порой неспокойном, море дворцовых интриг.

После состязаний я выполнил просьбу принца и отправился к набларийцу, чтобы выяснить все, что он захочет сообщить в скупой откровенности.

— Откуда вам стало известно про покушение на турнире?

— Откуда мне стало известно? О, молодой человек, есть разные способы узнавать что-либо, и не о каждом можно рассказать.

— Но предупредив принца и коннетабля, я подставил себя. Теперь у всех возникнет закономерный вопрос: откуда я знал об опасности.

— Мне шепнул об этом один нищий на улице, он шепнул и растворился в толпе, эти нищие все на одно лицо.