Алексей Егоров - Повелитель механизмов

Я находился на удобной позиции, имел возможность забросить гранату в тот брошенный дом, где прятался недавно. Плющ, закрывающий окно, был недостаточно плотным, чтобы отбросить гранату на улицу. Размахнувшись, я бросил снаряд в окно и принялся ждать. Растительность смягчила удар, и дружинники ничего не услышали, разговаривая между собой.

Минуту ничего не происходило, но затем, наполнивший дом дым повалил наружу. Мастеровые немедленно отреагировали и бросились к объекту. Лучшей возможности у меня не было!

Мигом выскочив на улицу, я во всю прыть побежал. Найдя безопасную, тень я укрылся в тесном переулке, обтирая стены плечами.

Один дружинник побежал вниз по улице, где-то там располагалось било, которое перебудет всех жителей улицы. Не сказать, что мой отвлекающий маневр был совершенным, но ничего иного я придумать не смог.

В конце улице стал слышен неприятный металлический звон — дружинник будил людей, созывал их на пожар. После того, как дым рассеется, у меня будет еще минут десять, прежде чем они обнаружат гранату и начнут облаву. Лучше использоваться время с пользой и убраться подальше. За моей спиной шел длинный узкий коридор, образованный стоящими впритык двухэтажными домами. В конце он поворачивал налево, какое-никакое, а направление. Боком я двинулся туда, иначе идти было нельзя. Я оказался слишком широк для таких узких пространств, не позавидуешь ворам, которым приходится работать в таких условиях.

Щель между домами вывела меня на параллельную улицу, практически безлюдную. Жители сбежались к тому дому, где все еще дымила моя шашка. Оглядевшись, я перебежками направился вверх по улице. Время стремительно утекало, но я старался держаться ближайших укрытий. В любой момент мог появиться обыватель, которому наскучило смотреть на дым. Но этого не произошло, я благополучно достиг конца улицы, которая выходила к деревянному настилу — негласная граница поселения. Дальше располагались глиняные карьеры, в которые лучше не ходить.

Дома отстояли от настила на приличном расстоянии и освещались призрачной иллюминацией растущих в изобилии грибов. Плесень покрывала даже чахлые деревца, которые нависали над домами, грозя упасть в любой момент. Я уже давно натянул на лицо темную повязку, не только для того, чтобы меня не узнали, но и для защиты от гнилостных ароматов. Помогало мало, но все лучше, чем дышать влажным, полным спор воздухом.

Выбрав нужное направление, я двинулся вдоль настила. Всего мастеровые оккупировали три улицы: две предназначались для жилья, одна для работы и "развлечений". Конечно, это была не строгая планировка, но помогала ориентироваться в хитросплетениях улочек Гончарни. Кабаки располагались на третьей улице, которая находилась между стеной и морей, чтобы отделить пьяных мастеровых от жадных до крови работяг Гончарни.

Деревянный настил давно прогнил, доски под моим весом пружинили и влажно скрипели, словно перешептывались между собой. Вместо листьев на корявых ветвях деревьев росла какая-то длинная пакость, я похвалил себя за осмотрительность — додумался надеть тяжелый плащ. Меня каждый раз передергивало, когда какой-нибудь "листок" влажно скользил по коже внешней защиты. Будь я проклят, если бы понимал, как они тут живут!

Сумасшедшее место, гораздо страшнее канализации и леса. И нет ничего страшнее, чем человек, приспособившийся к таким условиям. Ни одно живое существо не способно жить в таких условиях, даже крысы держались подальше от кромки моря. Зато пауков тут хоть отбавляй, да и не только пауков, в листе соседнего дерева я заметил поблескивающую красными фасеточными глазами громадную многоножку.

К счастью, тварь явно была не голодна и не пыталась атаковать меня, только поскрипывала своими гигантскими, с ладонь желваками.

Долго я в таких условиях не протяну, это место давило на психику сильнее, чем казематы отцов-церковников. Впрочем, если не ошибаюсь, в Гончарне был храм с монастырем. Уверен, что его использовали не для молебнов и праздников.

Третья улица была отделена от моря невысоким заборчиком из камня. Я приблизился к нему и принялся осматриваться. Ограда явно знавала лучшие времена, камни расшатались, и я не решался прислоняться к ним. Могли и обвалиться. Народу у кабаков было много, устроенный мной "пожар", казалось, никого не заинтересовал. Несколько кабаков призывно держали двери открытыми, у порога стояли осунувшиеся вышибалы, которые могли напугать только самых последних забулдыг. Дальше располагались закрытые на ночь мастерские и склады, затем, снова кабаки, бордели, если можно так назвать местные публичные дома самого низкого пошиба. Эльфов среди пьяной братии, которая бродила по улицам, я не заметил.

Неудивительно, глупо было рассчитывать на удачу.

В стенах кабаков были огромные незастекленные окна, чтобы вонь внутри помещения как можно быстрее выветривалась прочь. Шум из питейных доносился ужасный, но по крайней мере стены были очищены ото мха, плесени и грибов. Тень была достаточной, чтобы я мог подобраться и осмотреться.

Выбрав своей целью ближайший кабак, я направился к оконному проему вдоль каменной ограды. Внутри собрался самый различный люд, кроме мастеровых и специалистов можно было заметить даже несколько упитых проповедников, так же присутствовали работяги из карьеров. Правильно, по сравнению с другими питейными Гончарни, которые я видел, этот выглядел еще прилично. Народу было столь много, что свободных мест не сыскать, многие валялись прямо на полу, не в силах более бороться с хмельным духом.

Скрываясь в тени, я пристально рассматривал пьяниц. Вдруг в толпе мелькнет эльф? Но нет, сколь бы долго я не смотрел, ни один представитель народа механистов не попался мне на глаза. Вполне могло оказаться и так, что их в Гончарне вообще нет. Но такой вариант меня не устраивал, я не терял надежду раньше времени.

Был еще второй этаж, где клиенты коротали ночи в обнимку с беззубыми официантками. Хозяин кабака не опасался, что воры попробуют его обворовать и не держал наверху охраны. Какой идиот залезет в этот клоповник, где кроме подушек и брать нечего. Единственное богатство этого места — еда на кухне, ее будет воровать только самый последний карманник. Но на кухню мне и не требовалось лезть, узкий карниз выглядел надежно и тянулся вдоль всего этажа. При желании можно было на него взобраться.

С собой у меня была припасена веревка с крюком, я предполагал, что придется полазить по стенам, а тут как раз было за что зацепиться. Размотав тонкую веревку и привязав хитрым узлом крюк, я забросил его на крышу и приступил к подъему. Поднимался я неуклюже, пыхтя и потея, постоянно соскальзывая. Не имея опыта, не стоило и пытаться, но иначе пришлось бы заходить внутрь кабака.