Свора: Волчьей Тропой - Марк Адамов
Йору со свистом втянул воздух через сомкнутые зубы. Он мог лишь гадать, как долго колдун выжидал за их спинами.
— Не переживай, Нотонир, — глухо ответил Лаг Бо. — К утру я буду в порядке.
— Тогда тебе стоит отдохнуть, — сказал колдун. — Ступай, приляг рядом с Висидой. Заодно и поможешь, если чего попросит.
Ульпиец кивнул и вскочил одним рывком. Перед тем, как уйти, он одарил Йору последним скорбным взглядом. И вот старые спутники вновь остались одни.
— И за что же, по-твоему, он себя винит, Нотонир? — спросил Йору, пока колдун не перехватил вожжи беседы.
— Для начала, за то, что проглядел нападение Артаиса и его людей.
— Я сам велел ему спать.
— И никто из вас в этом не виноват. Очевидно, Талаги многое рассказала о нас новому командиру, и Артаис специально ждал, пока самый зоркий человек во всём лагере уснёт. Иначе всему скопу было бы не подкрасться.
— Спасибо, но я и не переживал на этот счёт.
— Речь и не о тебе, — судя по звуку, Нотонир принялся жевать свой язык. Верный признак редкого волнения колдуна. — Лаг Бо переживает не о том, кого убил сегодня, а о том, кого может убить завтра, друг мой. И нет, я не о Хозяине Корней. Потерять контроль — страшная вещь, знаешь ли.
— Поэтому я не пью.
— В том числе, знаю, — Нотонир прошаркал поближе, но показаться перед Йору не решился. — А ещё знаю, что куда страшнее потерять контроль среди тех, кого любишь и ценишь. Мы — его первое подобие семьи после того, как он перебил собственную. По сути, тем же мы стали для Арачи, а скоро — и для Клепсандара с Висидой, и даже для Талны. Те, с кем получается иначе, с нами не задерживаются.
Йору принялся вычищать грязь из-под ногтя.
— До этого мне нет дела, — сказал он. — Я просто хочу выжить и заработать. Всё.
— Ну, а тот же Лаг Бо врать не умеет, в том числе и себе, — Нотонир позволил себе смешок, от которого жилы Йору натянулись струнами. — Его проблема в том, что он отказывается учиться контролю. Думает, что опасность исчезнет сама собой, если о ней не вспоминать. Я пожил достаточно, чтобы знать, что это не так. Чем дольше обходить взглядом змею под соседней колодой, тем глубже она успеет заползти в твой сапог.
Йору усмехнулся. Кажется, разговор уже давно был не о Лаг Бо и его страхах.
— Ответь мне простой вопрос, — продолжил наседать колдун. — Твой Хлад — это сила или проклятье?
— Чую, простотой и не пахнет, — хмыкнул Йору. — Но пока больше похоже на второе.
— И твой ответ неверный.
— Да что ты говоришь?
— Он может быть и тем, и тем. Смотря, как распорядишься им ты, Йору, — Нотонир цокнул языком. — Не знаю, у кого ты научился открывать Хлад. Но в любом случае тебе необязательно все его шаги к силе.
— Иначе убьёшь меня? — не сдержался Йору.
Нотонир помолчал, растирая небрежную щетину, и наконец вздохнул:
— Вот ещё одна загадка, раз уж мы давно не виделись. В чём разница снов и видений? — поняв, что отвечать Йору не собирался, продолжил он сам. — Сны обычно врут, и пользы от них мало. С видениями всё иначе, но как же понять, что есть что?
— Способы есть, — Йору упёрся ладонями в землю и вытолкнул себя, чтобы встать. — Например, узнать, правда ли тут поблизости есть тоннель, который весьма удобно ведёт под самое брюхо Хозяина Корней.
Окажись всё так — он поблагодарит душу Марадо хотя бы за наводку и попытается о нём забыть. Пусть лишь падёт Хозяин Корней, а Сюзерен сдержит весьма щедрое слово.
Глава 30
Мереб из хмелеварни Хобира гнал телегу по разбитой дороге и всё не мог понять, где ему свернуть. В былые времена хлипкий мосток в Рощу видно было загодя, а вот теперь зрение спотыкалось о разбросанные по долине стволы. Чёрные и неестественно гладкие, они одним видом заставляли тухнуть завтрак в его животе. Главное, конечно, чтобы не скисли запасы браги на Равноденствие, которые он и вёз.
Сам Хобир с остальными давно ушёл вперёд, а вот Меребу всё не везло. То лошадь заартачится на ровной дороге, то посреди пути вырастет груда камней, которую придётся разбирать на пару Меллом, его долговязым помощником. Мереб уже не дивился ничему с тех пор, как Хозяин Корней укрыл долину густым лесом от загребущих ручонок Сюзерена.
— Солнце-хва-ла, солн-це-хва-ла! — не прекращал Мелл гундосую песенку за его спиной. — Дваж-ды в год!
— Да помолчи что ли, — ворчал Мереб. — Лошадку пугаешь только, а мы и так опаздываем.
— Солнце-хва-ла, солн-це-хва-ла! — Мелл замолк, но было слышно, как вбирают воздух его лёгкие. — Туд-дыть е-ё бы в рот! Всё, закончил, наверное!
— Уж, надеюсь, — Мереб восхищаться концовкой песни не спешил. — Сам придумал, что ли?
— А то ж! Настроение уж больно хорошее, — помощник хихикнул. — А ты чего грустишь, командир?
— Мы опаздываем, вот что! Кого, по-твоему, Хобир за это… Как ты там сказал? Тудыть — и в рот?
— Ты расслабь булки, начальник. Солнцехвала же! Столько сисек увидим, м-м-м.
Мереб изумлённо выгнул шею, но не увидел помощника за рядом высоченных бочек. Поганец не сомневался, что даже шлепка по губам не получит, раз его семья растила добро для Хобирова пива и бражки. Впрочем, он не ошибался.
— Ты чего мелешь-то? — гаркнул он. — Это священный день, хвала Солнцу и хвала Вечному Древу, что зажгло его! Чистые тела, чистые мысли — вот о чём он. А не о титьках тебе на радость!
— И что, мне глаза закрыть предлагаешь? Ха! Я и Древо прославлю, и насмотрюсь, куда хочу!
Мереб провёл под Олони всю жизнь, и насмотрелся всякого. Древослужений было столько, что уже тошно было смотреть на пляшущих вокруг Рощи сельчан. Семейка же Мелла не так давно бежала с барадитского юга, где такие зрелища случались всё реже…
— Тпру-у! — велел он лошади, натягивая поводья. Кобылка взбрыкнула и неохотно встала.
На дороге возник мужчина. Или мальчонка? Щуплый, не особо высокий: в плечах он был ровней пятнадцатилетнему сынишке самого Мереба, но глаза смотрели из-под налитых синевой век как-то устало. И странными они были. Жёлтыми, как мёд.
— По велению Хозяина, остановитесь! — парень выпятил грудь.
— Так, я уже, — Мереб пожал плечами. — Чего надобно? Кто послал?
— Хозяин Корней, — поведала низким голосом деваха, что только что перемахнула через обочину.
Мереб даже глаза протёр кулаками, так была она похожа на
