Олег Бондарев - Рыцарь понарошку

Когда до заветной цели оставалось всего пара шажков, мокрая Кура обернулась к недоуменно следящим за ней драконице с Фэтом.

– Козлы! – авторитетно заявила Золотая и скрылась в коридоре.

– Вот сволота! – покачала головой Гюрзилина. – Прилетела вчера, про желания говорила… А я ее взяла и в бочку запихнула, к соленьям – думала, на Новый год приготовить. Ею, конечно, не наешься, но – традиция!.. – драконица закатила глаза. – Впрочем, мы отвлеклись – зачем вам глаз моего супруга?!

– Да не нужен мне глаз вашего супруга! – воскликнул Фэт, разозленный непонятливостью Гюрзилины. – Око Дракона – это драгоценный камень! Из него можно сделать отвар, который исцелит мою возлюбленную, леди Джейн!

– А-а-а… Камень… Точно, точно, как раз у нас он и есть! – припомнила драконица. – Но с чего вы взяли, что Трест или я так просто отдадим его вам?

Фэт тяжело вздохнул, а потом, как мог красочнее, принялся пересказывать всю запутанную историю с того самого момента, как умерла его многострадальная мать.

Под самый конец рассказа из галереи послышался рев:

– Гюрзилина! Жрать неси!

Драконица утерла глаза кружевным платочком, которым даже Фэта можно было спеленать, как младенца, и проворчала:

– Вот скотина! И послушать не даст нормального человека!

И пошла к стоявшей в углу кастрюле.

– Так что, вы мне поможете? – не понял Фэт.

Драконица остановилась. Повернулась к рыцарю и подняла на него тяжелый взгляд.

– Да, помогу, – сказала она наконец. – Если вы поможете мне.

– Но чем? – удивился герцог.

– Я очень не хочу, чтобы муж отдавал этим шулерам зуб. Но в то же время очень хочу получить глаз фрогула. Вы понимаете, о чем я?

– Нет.

– Отберите у треклятого вампира и его дружка глаз да выгоните их к черту! А за глаз фрогула вы получите Око! Ясно?

– Ага, – только и сказал Фэт.

Вампир, играющий с драконом в карты… Уж не Пижон ли это? Хотя мало ли кровососов в Астрате? С другой стороны, если с ящером играет старый знакомец, то можно рассчитывать на помощь: картежник как-никак слово давал!

– Вот иди и отбирай! А я скоро буду! – махнула лапой Гюрзилина.

Фэту не оставалось ничего другого, как отправиться в галерею.

Счет был равный: один-один.

В первой партии удача улыбнулась Тресту: у Пижона на руках было всего две пары, а дракону попал на руки стрит.

Во второй сказался опыт шулера: фулхаус против никчемной пары у крылатого.

Перед третьей партией дракон решил перекусить. А пока жена стряпала на кухне, ящер развалился на каменном полу и принялся рассказывать друзьям байки из его бурной молодости:

– И, помню, закидываю я ее хвост себе на плечо…

Вампир слушал вполуха. Красочные описания любовных похождений молодого Треста мало волновали Пижона. Тем более что невольно вспоминалась Элви, добрая волшебница с факультета Перевертышей. Их немногочисленные, но такие счастливые деньки до того, как треклятому вампиру пришло в голову цапнуть шулера за горло.

Лениво мешая карты, Пижон смотрел в черный зев тоннеля, из которого вот-вот должна была появиться драконица с огромной кастрюлей супа. Но ее все не было.

Зато из коридора, переваливаясь с ноги на ногу, вышел… старый знакомец Фэт!

От удивления вампир даже карты перестал мешать. Уж кого-кого, а недалекого рыцаря в пещере дракона он увидеть не ждал!

Хотя, с другой стороны, не сюда ли, в логово «хитрого змия», стремятся все рыцари Астрата?

Вот только драконов в Карманских горах много, а Фэт забрался именно к Тресту. Почему? Для чего? И как? Через кухню? Или в пещере есть черный ход?

Вопросов было слишком много, а вывод один – если Фэт продолжит так же беспечно разгуливать по пещере, встречи со взбешенным драконом («Ага, еще одного притащили?!») ему не избежать.

Впрочем, рыцаря подобные мысли определенно не трогали. Поэтому, а может, и по собственной общеизвестной недалекости, он невозмутимо прошествовал – к игрокам и, хлопнув картежника по плечу, радостно воскликнул:

– Пижон, дружище, ты ли это?

– Я, я, – отчаянно стреляя взглядом в сторону Треста, который очень уж недружелюбно рассматривал рыцаря, ответил вампир.

– Вот и отлично! – хмыкнул герцог. – А то, думал, без мордобоя не обойтись… Сворачивайте лавочку!

– Чего? – не понял Пижон.

– Лавочку, говорю, сворачивайте! Мне хозяйка задание дала вас спровадить.

– Ну-ка, ну-ка… – подал голос доселе молчавший Трест. – Какая это хозяйка сказала? Я в пещере хозяин!

– Ты-то? – Фэт громко засмеялся и смерил дракона настолько презрительным взглядом, будто это он был больше ящера в десятки раз. И никак не наоборот! – Да госпожа Гюрзилина мне сказала, какой ты хозяин – только бы на куче золота весь день валялся да монетами в потолок поплевывал! А толку с тебя и вовсе – ноль! Око Дракона давно выкинуть надо, а оно все лежит, глаз мозолит!

– Чего?! – взревел Трест. – Ах, ей и Око не нравится уже…

Сорвавшись с места, ящер подлетел к куче золота и, запустив в нее руку, выудил на свет нежно-голубой камень, размером с хороший булыжник. По форме он напоминал яйцо.

– Вот ей – Око! – и дракон что есть силы швырнул камень в черный зев коридора, ведущего к выходу из его обиталища. – Совсем распустилась! Ну, щас я ей устрою – «толку ноль»! – не теряя времени, Трест нырнул в тоннель, что шел в кухню.

– А теперь, друзья мои, сваливаем, – сказал Фэт, дождавшись, когда дракон скроется из виду. – Хватайте его зуб и побежали. Я только по дороге Око подберу и – прощай-прощай, Карманские горы, со всеми ихними тупыми драконами!

– Не могу, Фэт, – покачал головой Пижон.

– Но почему, черт тебя возьми?! – воскликнул пораженный рыцарь.

– Я должен сыграть третью партию, – сказал вампир грустно. Видно было, что шулер и сам не в восторге от подобного условия, но сделать с этим не мог ничего.

– Да зачем же?! Вам нужен зуб? Так вот он, бери – не хочу!

– Я не могу. Партию надо закончить, – упрямо повторил кровосос. – Долго объяснять, но… так надо.

– Так давай, заканчивай! – неожиданно легко согласился Фэт. – Как там у вас? Вскрываемся? – и перевернул все пять карт, оставленные драконом.

Пижон бросил свои.

По всему выходило, что выиграл третью партию именно дракон: его фулхаус против трех одинаковых у Пижона.

Валентин, сидевший рядом с картежником, истерически захихикал: неужто перли в такую даль, только чтобы так бездарно проиграть?

– Все. Не быть мне человеком, – потупился вампир.

– Мать! И после этого кто-то говорит, что я – тупой! – Фэт ухватил стол за крышку и, поднатужившись, развернул его так, чтобы фул-хаус и «троица» поменялись местами. – Так лучше?