Елена Хаецкая - ОЗЕРО ТУМАНОВ

— Позвольте узнать, прекрасная госпожа, откуда вы прибыли в Керморван?

— Ну, я еще подумаю, позволить вам или нет, — ответила Гвенн легкомысленным тоном. — Впрочем, я бы выпила еще сидра. Вам нравится сидр?

— Больше, чем вино, хотя когда я бывал при королевском дворе, мне приходилось делать вид, будто я предпочитаю вино…

— О, превосходный ответ! — расхохоталась Гвенн. Рыжая прядка выбилась из-под покрывала. — Вот вы и рассказали мне о своих пристрастиях, и упомянули мимоходом, что бываете при королевском дворе. Стало быть, кавалер вы завидный!

— Ответьте же и на мой вопрос, — настойчиво повторил сир Вран. — Откуда вы прибыли?

— Не будьте невежливым. Экая вы скотина, мой господин, — сказала корриган и засмеялась. — Я хожу по Бретани вот уже месяц с лишком и разыскиваю своего любовника.

«Сир Ив прав, — подумал Вран. — Вероятно, она ему все уши прожужжала своим пропавшим любовником… Интересно только, когда они успели поговорить».

— Сочувствую вашей утрате, моя госпожа, — сказал сир Вран.

— Всё вы врете, ничему вы не сочувствуете, — объявила корриган.

Вран налил в ее кубок еще сидра и устроился рядом поудобнее.

— Я сочувствую вам настолько, что готов предложить себя взамен потерянного, — сказал он, осторожно пытаясь обнять корриган за талию.

Сейчас он просто разведывал обстановку, но, возможно, вскоре перейдет к более решительным действиям.

Дама не стала уклоняться от объятия.

— Что ж, — вздохнула она, — ваш племянник почему-то отказался от моей ласки, хотя был мне более желанен, чем вы. Вы же, напротив, готовы подарить мне себя. С радостью принимаю этот подарок. Только ничего не требуйте взамен. Некоторые люди совершенно не в состоянии любить бескорыстно. Как только они догадываются, что их возлюбленная — корриган, так сразу принимаются выпрашивать у нее разные дары, а то и вымогают силой.

Сир Вран стиснул зубы. Гвенн приблизила к нему лицо, и он очень близко увидел ее косящие глаза, и притаившуюся вечность в глубине зрачка, и томительную переполненность жизнью, — все то, чего не встретишь во взгляде смертной женщины.

Вран отпрянул.

— Так вы и в самом деле корриган? — вырвалось у него.

Она засмеялась, цедя смех сквозь зубы.

— Вот первое искреннее слово, которое я от вас слышу! До сих пор вы лукавили и были похожи на вышивку одной дамы из Мезлоака.

Дама из Мезлоака слыла большой рукодельницей, и все гости всегда хвалили ее вышивки, и сир Вран, разумеется, знал об этом.

Он спросил у корриган:

— А что вам такое известно о вышивках этой дамы, что могло бы бросить на нее тень?

— Одно только сравнение с неискренним человеком уже способно бросить тень на что бы то ни было, — отвечала корриган. — Впрочем, расскажу вам ее секрет. Вся изнаночная сторона у нее — в узлах да петлях, и я сама запускала ногти в эти петли, так что мне ли не знать в них толк!

— Странно, — молвил сир Вран, — почему бы вам интересоваться изнаночной стороной вышивок дамы из Мезлоака?

— А почему бы и нет? — пожала плечами корриган. — Про меня говорят, будто у меня вздорный характер… Должно быть, так оно и есть; я ношу зеленое платье, и вы уже успели заметить, что волосы у меня красные, — какому же характеру быть при такой наружности?

— Мой племянник просит вас погостить у нас подольше, — сказал сир Вран.

Корриган посмотрела на него, подняв бровь, и ничего не ответила.

Сир Вран добавил:

— Кажется, он в вас влюблен, моя госпожа.

— Ну, это вряд ли, — сказала корриган, но по ее виду сир Вран понял, что услышанное было для нее лестно.

— Впрочем, если вам угодно будет проводить время со мной, я обещаю вам мою самую глубокую признательность, — заметил также сир Вран.

Корриган сказала, зевая:

— Сир Вран, — так вас, кажется, зовут? Я останусь в Керморване, потому что, как мне почудилось еще нынче утром, здесь я найду потерянное. И мне нравится ваше имя — «Вран». Оно было вам дано матушкой, хотя совершенно вам не подходит; ну так не ради вас, так ради вашего имени я желаю провести с вами ночь. Потому что не может быть, чтобы имя не оказало на человека благотворного воздействия. Для того ведь и существуют имена!

— Откуда вы знаете, что имя выбрала для меня матушка? — удивился сир Вран.

— У каждого имени собственный запах, — вздохнула корриган. — Нет двух одинаковых имен. Они всегда различаются между собой.

— Но случается ведь так, что одно и то же имя носят два совершенно разных человека! — сказал сир Вран.

Корриган посмотрела на него с легким сожалением.

— Одно и то же имя? Они могут выглядеть одинаково, если написать их, но звучат всегда по-разному… В Священной Книге, которую создатель мира продиктовал людям, в самом ее начале, есть два человека с одним и тем же именем — «Енох»; но один из них был великим грешником, а другой — таким великим праведником, что его живым забрали на небо, так что мы, корриган, никогда его даже не видели… И что же, по-вашему, сир Вран, это имя, «Енох», в обоих случаях звучало одинаково?

— Для корриган вы слишком хорошо знаете Священную Книгу людей, — сказал сир Вран.

Она отмахнулась.

— Невелика заслуга! Я знаю ее, потому что знакома со святым Гвеноле, которого на латыни зовут Генолием…

На том разговор их оборвался, но вечером корриган действительно пришла к сиру Врану и осталась у него до утра.

А сир Вран, получив время подумать над случившимся, принял одно очень важное решение. Он задумал задержать корриган в замке Керморван и заставить ее дать ему три великих дара — долголетия, процветания и тайны. По слухам, все корриганы в состоянии одарять своих любовников таким образом. Оставалось только принудить Гвенн к этому.

Немного смущало сира Врана то последнее, чем наделяют своих любовников корриганы, — тайна. Ибо смысл последнего дара корриганы всегда сохраняют в секрете и не открывают его значения — по всей видимости, они сами избирают этот третий подарок, и даже человек, завладевший любовью корриган, не может предугадать, что именно напоследок приготовила ему загадочная возлюбленная.

Однако сир Вран знал и другое: если корриган достаточно долго находится вдали от Озера Туманов, она начинает терять свою силу. Так что к тому дню, когда настанет время получить от Гвенн третий дар, она уже будет не в состоянии что-либо сделать.

Сир Ив был несказанно рад, когда наутро после пира увидел, что Гвенн не собирается уезжать. Через несколько дней пир окончательно закончился, и гости разъехались, но Гвенн даже не думала покидать Керморван. Эрри сказал молодому господину, что «красноволосая» ночует в комнатах у сира Врана.