Любовь Пушкарева - Утраченный покой

– Рука пахнет плохо, а ты нет. Ты почти не пахнешь. Пуста.

Я вздохнула

– Где взять силы? Лиан… У него будет истерика недели на две, – зло вырвалось у меня.

– У Лиана – да, а вот у Пижмы – нет, – осторожно парировал Шон.

– Пижма не генерирует, – мрачно ответила я. – А даже если бы и мог делиться силой. Как мне вернуться домой? Или как его притащить сюда? Кстати, где мы?

– В Бруклине.

– Нет, тащить сюда флерса нельзя.

– Может, хоть кошку вашу принесу, фамилиара?

– Ну попытайся, если это глупое и наглое создание тебе позволит.

– Она не глупая, – еле слышно возразил Шон. Я улыбнулась: он всё так же защищает тех, кто слабее.

– Иди ко мне, – попросила я. – Думаешь, мне можно сесть к тебе на колени и держать за руку?

– Лучше я сяду рядом, – и он расположился на диване, обняв одной рукой, а вторую отдав мне.

Я принялась бездумно водить по его ладошке пальцами, собирая силу.

– Расскажи мне, – вспомнила я. – Расскажи мне всё с момента нашего расставания в здании Седрика.

Шон привычно вздохнул, собираясь с мыслями.

– Пока шел совет, Грей отлучился. Болтал с Руманом, они друзья, оказывается. Были. По завершению совета я пошел его искать и нарвался на седриковских волков. Сделать они ничего не сделали, не решились, но времени отняли уйму. Я понял, что не успеваю, что divinitas уже расходятся и вы можете начать искать нас, и только я собрался выйти на связь, как… Почувствовал, что вы умираете. Бросился к выходу, но мохнатые твари заперли этаж, просто чтоб досадить мне. Когда выбил дверь, вас уже не было слышно. Я бросился по лестнице, этаж, где вы были, я вычислил, но на входе в него стояла она… та сука. С пистолетом. И выпустила в меня Тьма знает сколько пуль. Мне повезло, что она чуть замешкалась с первым выстрелом и я успел стать… неплотным. Все пули прошли сквозь, ни одна не застряла, но все равно силы потратил столько, что отключился. Пришел в себя под утро безумно голодным. Рядом был Грей. Мы были в подвале. Они заперли своего товарища с раненым инкубом, – в его голосе прорезался гнев и презрение.

– И? – с замиранием сердца спросила я.

– Он сам был ранен, точнее, сильно избит. Но я не мог ни о чем думать, пока хоть чуть не покормился. Не стал его ни о чем спрашивать, просто навел на него морок, прикинулся Ники.

– Но он потом понял, что это был ты?

– Понял. Но он знает, что выбора не было. Ни у него, ни у меня. Когда солнце поднялось, нас выпустили. Просто выпустили, не сказав ни слова. У них были пистолеты – если бы не оружие, мы бы вытрясли из этих шавок правду. На выходе нас встретили Венди, Ники, Эльвиса и Фрешит. Это было очень кстати. Мы оба еле держались на ногах. Девочки и Фрешит занялись Тони, а Эльвиса – мной.

– Почему она тебе помогает?

Он пожал плечами

– Может, я для нее приключение и лекарство от скуки, а может, это помогает ей зацепиться, стабилизироваться. Она чересчур… мобильна, потому и тянется к тебе, ты будешь ее стержнем, ее опорой.

– Мобильна? Опорой? В чем?

Он опять вздохнул, подыскивая слова.

– Она способна вызвать любые эмоции. Но вызывая, и сам их испытываешь, пусть и не в полную силу, отголосками. Ведь так?

Я кивнула.

– Ну вот она и тонет в них. В эмоциях. Но она умеет сохранять внешнее спокойствие.

– Как сумасшедший, прикидывающийся здоровым, – подхватила я.

– Да, и ей нужен якорь, опора, дабы отличать свое собственное от наведенного.

– М-да… Понятно. Так она наполнила тебя?

– Да, но… не только она.

– Вы поймали людей?

– Да. Но я помнил о твоем запрете и сам выбирал тех, кто мог нас пережить без вреда для себя.

– Хорошо, – я благодарно погладила его ладонь. – Тони рассказал, как попал к тебе в камеру?

– Сказал, что болтал с Руманом, а потом пришли другие волки и передали, что у них приказ отвести Тони к Седрику, мол, ты с ним. Тони пошел, чуял неладное, но не верил, что нападут. А они ударили в спину и забили его палками этими, коповскими. Почки отбили, как девчонки потом сказали…

Я в тревоге всмотрелась в Тони.

– Они подлатали его, не переживай. Сейчас он такой из-за другого.

– Из-за чего?

– Сейчас дойду. Так вот, нас подкормили, подлатали… У тебя дома. Защита пала, мы все зашли. Прости.

Я тяжко вздохнула: мой дом, моя неприступная крепость, в которой годами никого не было, кроме меня, окончательно превратилась в проходной двор.

– Как Лиан с Пижмой перенесли всё? Как Ландыши?

– Ландыши, кажется беседовали с Фрешитом. Лиан… был на грани истерики, Пижма держал его. Желтый флерс уверял, что ты жива. Говорил, что тебе ужасно плохо, что ты с кем-то сражаешься, но ты жива. Он нас здорово успокаивал, ведь никто не слышал тебя, как ни старался, как ни звал.

– А Фрешит что-нибудь говорил?

– Нет, но так явственно выглядел виноватым, что Грей насел на него, как только немного очухался. Тогда Фрешит сказал, что это не его тайна, но он клянется, что не злоумышлял против тебя и если в чем-то и виноват, то только в глупости. Он не нашел ни меня, ни Грея, когда ушел от тебя, и поэтому сообщил Седрику. Никто не ожидал… такого… такой глупости и подлости. В общем, он сказал, что скорее всего, ты в поместье Седрика. И мы поехали туда. Много времени ушло на то чтобы восстановить нас, и дорога много времени отняла, у поместья мы были к закату. Пришлось переждать мое опустошение. Нас впустили без боя… Так…стремно было. Волки готовы были разорвать нас голыми руками, но их сдерживал приказ. Такой лютой, концентрированной ненависти я еще не ощущал на себе. Грей как взбесился и, увидев Румана, набросился на него с криком: «Где она? Что он с ней сделал?» А Руман… Он… На мгновение он показал свою вину, потом попытался как-то соврать и Грей набросился на него с кулаками. И Руман озверел, прорычал оскорбления в твой адрес и обвинения. Грею хватило, он перекинулся, Руман тоже, и они стали драться.

– Он убил Румана? – в ужасе спросила я.

– Нет. Он пытался быть с ним помягче, а Руман дрался в полную силу, пытаясь убить. В конце концов Грей сломал ему лапу и сильно цапнул за бок. Волки начали терять контроль над собой, и я уже боялся, что не спасу Грея, как появился Седрик. Хреново он выглядел, будто мертвяка кормил неделями, но шавок усмирил и выдернул в людей Румана и Грея…

Я сжимала руку Шона и вдруг увидела всё его глазами: голые и окровавленные Тони и Руман полулежали друг против друга. В глазах Румана застыла тоска и боль, он пополз к Седрику и тот присел на корточки, жестко взяв мужчину за подбородок.

– Ты нарушил приказ!

Руман закрыл глаза и скульнул, как от удара.