Дмитрий Емец - Стеклянный страж

На душе было неожиданно мирно и спокойно. Смятение и мрак куда-то ушли. Матвей ощущал, что все будет хорошо. Просто надо успокоиться, не дергаться и ждать. Когда дергаешься и спешишь, всегда все портишь.

Глава 17

Экзамен на должность почетного лентяя

Счастье как шоколад. Надо есть его вместе, а то и шоколада перехочется, и зубы станут того цвета, когда улыбнешься только маме и зубному врачу.

– Плоскогубцы! Ключ на двенадцать! Не такой! Накидной! – распоряжался Эссиорх.

Он стоял на коленях в центре комнаты. Правая рука его по локоть нырнула во внутренности мотоцикла. Корнелий и Улита шныряли туда-сюда, как трудолюбивые муравьи.

– Что ты принес? Если это накидной ключ на двенадцать, то я комиссионер! – прикрикнул он на Корнелия.

– Не вопи! А то и правда комиссионером станешь, – миролюбиво посоветовала Даф.

Сама она в беготне не участвовала, зато с удовольствием смотрела на красного и сердитого Эссиорха.

Хранитель вздохнул и, вытянув из мотоцикла руку, посмотрел на содранные пальцы.

– Жизнь автомеханика – это даже не ремонт. Это непрерывная борьба с гайками и болтами, к которым невозможно подлезть! Если бы все гайки откручивались сразу – рабочий день механика можно было бы смело сократить вдвое, – с уверенностью заявил он.

Вспомнив, что гайка так и осталась непобежденной, Эссиорх упрямо повернулся к мотоциклу и вновь полез в его тесную утробу.

– Упрямая гайка еще ничего, – рассуждал он. – Ее подергаешь, попыхтишь, и она пошла. Даже сорванная резьба не безнадега. В сто раз сквернее, когда гайка прокручивается, а с той стороны не подцепишь. Такую бесконечно крутить можно и без всякого результата.

– Ага, – согласился Корнелий. – Это все равно как убеждать Тухломона или Ромасюсика перейти на сторону света.

– Не согласятся! – хмыкнула Улита.

– А вот и нет! Согласятся, – заявил Корнелий. – Еще как. На раз-два!

Улита посмотрела на Эссиорха.

– Он прав, – подтвердил тот, улыбаясь. – Согласятся! Вмиг согласятся, еще и Хныка с собой перевербуют. Два дня тихо посидят, а на третий попытаются основать какое-нибудь свое отдельное движение. Супербеленьких, экстрасветленьких или «светленькие завтрашнего дня». Станут бегать по улицам и раздавать брошюрки, в которых будет доказываться, что наш свет недостаточно светлый, а надо еще светлее. Внесут разлад, будут разносить сплетни, сеять свары. Вообще не смогут на месте спокойно усидеть. Это он и есть – эффект прокручивающейся гайки.

Слова эти Эссиорх произносил пыхтя, с бесконечными паузами, не прекращая воевать с мотоциклом. Дафне стало его жалко.

– Да не страдай ты! Давай помогу! – предложила она, потянувшись к флейте.

Эссиорх негодующе воскликнул:

– Нет! Так я и сам могу. Но это будет СОВСЕМ НЕ ТО. Понимаешь?

Даф кивнула. Понимать-то она понимала, да только сколько она помнила этот мотоцикл, он вечно разваливался.

– Пересел бы ты на машину, а? На войне меньше всех живет танкист. А на дороге – мотоциклист, – сказала Улита, которую послали на кухню искать в шкафчике таинственную смазку «вэдэ-40».

– Опять же в машину можно запихнуть больше детских колясок! – встрял Корнелий и тотчас принялся козликом скакать по комнате, спасая свою молодую жизнь.

Прыгая козликом, Корнелий налетел на Мефа, сидевшего в кресле с учебниками, и опрокинул его вместе с креслом.

– Ты что, больной? Я к тесту готовлюсь! – заорал Меф, собирая с пола разлетевшиеся листки.

– Чего так быстро-то? Ты же еще и месяца не проучился, – удивилась Даф.

Меф и сам не знал.

– Препод такой попался. Другие группы еще не чешутся. Ну ничего, препод говорит: ближе к сессии зачешутся, – произнес он размышлительно.

– Ага. Вечно так бывает, – кивнула Даф, пережившая на своем веку больше девяти тысяч сессий.

– А вы сдавали тесты? – спросил Меф.

– Редко. У нас были контрольные. Тест – это вариант контрольной для слабоумных, которым проще ставить галочки, – сказала Даф.

Правда, кое о чем она умолчала. А именно о том, что Шмыгалка часто говорила: «Ума не фриложу, что с тофой фелать! Для фильного варианта фы слифком флабая. Для флабого варианта фы флишком фильная!.. Пожалуй, самое фравильное, если фы сходишь к крану и намочишь фряпку!»

Последние несколько дней Меф провел с успокаивающей монотонностью: утром тренировка с Мошкиным, затем универ, потом «Пельмень» и вечером еще одна тренировка с Чимодановым. Поначалу в ожидании боя с Ареем у него был соблазн бросить универ и «Пельмень» хотя бы на время, но Дафна сказала: «Арей убьет тебя ПОТОМ. А саморасслабление убьет тебя СЕЙЧАС. И я тебя тоже убью, если ты бросишь!»

И Меф не бросил. Более того: он ощущал, что форма начинает возвращаться. Вчера он серьезно теснил Мошкина. Сегодня – дважды выбил топор у Чимоданова. Хотя, конечно, Меф не заблуждался, что в бою против Арея у него есть шанс.

– Ну все! – сказал Корнелий, вручая Эссиорху последний из вытребованных ключей. – Дальше жужжи сам, пчелка! Я пошел! Меня ждет Варвара!

Дафна не поверила.

– Кто тебя ждет?

– Ты слышала!

– Она согласилась на свидание?

– В какой-то степени… – с некоторым смущением признал Корнелий. – Правда, само слово «свидание» не прозвучало. Но я не сомневаюсь, что оно подразумевалось!

– А что прозвучало?

– Прозвучало, что некому выволочь из подземного перехода старый диван, который загромождает комнату. Но это, разумеется, только повод! Она влюблена в меня как кошка! – сказал Корнелий и, насвистывая, ушел.

– Вы много знали влюбленных кошек? Я – ни одной! – задумчиво произнесла Улита, любившая цепляться к словам.

Дафна подошла к окну, чтобы посмотреть, как Корнелий идет к метро.

– Бедненький! Как-то мало он похож на человека, способного выволочь диван без угрозы для пупка! – сказала она, сочувствуя.

– Зато он способен сделать из этого шоу! – заявила Улита. – Опять же не исключено, что на борьбу с диванами Варвара позвала и Арея. Воображаю: Арей прет диван с одного конца, Корнелий с другого, а Варвара бегает вокруг и голосит: «Осторожнее, мальчики! Левее! Правее!»

Меф мотнул головой.

– Ты путаешь Варвару с Вихровой. Это Вихрова бы прыгала и кричала.

– А Варвара?

– Варвара – это такой женский Чимоданов. Если ей диван мешает – она его пилой распилит и кусками вытащит. Сама, в одиночку. Или взорвет. Или, если без помощи ну никак не обойтись, третьей встанет и будет выволакивать.

– Точно! – согласилась Дафна. – А если и Арей там окажется, то тогда так: Арей и Варвара будут тащить диван, а Корнелий бегать и давать ценные указания, куда тащить и с какого боку заходить.