Демонология Сангомара. Наследие вампиров - Штольц Евгения

— Ну что, значит, слабая и хрупкая?

— Я… ты… Йева, я не знал, что вампиры такие сильные, — шумно выдохнул Уильям, убедившись, что она жива и здорова.

— А ты думал, что мы только кровь сосем да в ночи видим лучше? Я сильнее большинства мужчин. И быстрее!

— Хорошо, хорошо! — Виновато, но с лукавой улыбкой на лице он поднял к груди раскрытые ладони. — Насчет вас я был неправ, признаю. Но ведь обычные женщины все-таки куда слабее…

И они вдруг задорно рассмеялись. Им стало весело. Оба они были характером кроткие, в чем-то простодушные и чистосердечные и поэтому нашли друг в друге не только любовников, но и приятелей.

Вспомнив о полученном задании, Уилл резко посерьезнел и вернулся в кресло. Там он окунул блестящее воронье перо в чернильницу, украшенную гравировкой с символом дома Тастемара.

— Так, так… Йева, мне нужно исправить те письма, с которыми я напортачил, — деловито заявил он.

— Мне очень нравится, что ты признаешь свои ошибки. Мои отец и брат очень уперты… Что там нужно еще прописать?

— Стыдно признаться, но много.

Взглянув на каракули, вышедшие из-под его пера, Йева сморщила остренький нос и беззлобно усмехнулась, но решила не подтрунивать. Положив свою изящную ладошку поверх длинных пальцев Уильяма, она принялась водить его рукой.

В это время Филипп стоял в нижнем зале, освещенном из-за дождливой погоды факелами, и наблюдал за сыном. Облокотившись о колонну, которая подпирала высокие своды, из-под густых бровей он оценивал, как справляется Леонард. Сын двигался ловко, будто рысь, и быстро, как не дано ни одному человеку. Лео кружил с мечом вокруг пожилого фехтовальщика из Вильхельма — Адда Фрауда. И хотя родной городок этого прекрасного учителя был скромен, слава о его мастерстве разошлась далеко за пределы Глеофа. Вот почему Белый Ворон пригласил его к себе для обучения сына, а вскоре и дочери, которая воспринимала фехтование как веселую игру.

— Ты слишком самоуверен, — выдохнул мастер Адд, с легкостью разгадав финт и парировав его.

Оскалившись, Леонард прыгнул резко вперед и сделал прямой выпад, но худощавый учитель шагнул в сторону. Клинок лишь пронзил воздух слева от него. Еще мгновение — и Адд, воспользовавшись тем, что противник открылся в выпаде, направил на него меч, оставив до груди расстояние с ладонь. Лео выругался, скривился и отошел назад.

— Прекращай думать, что ты быстрее всех. На сегодня все, — с этими словами Адд повернулся к Филиппу, отвесив глубокий поклон. — Здравствуйте, господин!

— Приветствую, сэр Адд.

Он смерил взглядом запыхавшегося Леонарда, затем поглядел и на совершенно спокойного сероглазого мастера, который уже выровнял дыхание и теперь занимался мечом, дабы отправить его в ножны.

— Лео, — заметил граф, — если ты не начнешь относиться к сопернику по оружию серьезнее, тебя победит любой более-менее опытный фехтовальщик.

— Я всегда к соперникам отношусь серьезно! Не ты ли говорил, что мастер Фрауд не просто опытный, а один из лучших? Будь здесь любой опытный фехтовальщик, у него не было бы и шанса!

— Не ерничай, а делай выводы.

— Хорошо, — скорее для отца, чем для себя ответил Леонард.

Пригладив тонкими пальцами клинок, украшенный гравировкой в виде воронов, он вложил меч в вычурные кожаные ножны и отвесил поклон мастеру.

— Спасибо, сэр Адд.

— И тебе спасибо, — вежливо улыбнулся мастер. — Встретимся через два дня.

Два вампира проводили удаляющегося изящной походкой Леонарда и понимающе переглянулись. Дождавшись, когда графский сын отойдет на достаточное расстояние, пожилой мастер повел худыми плечами и печально взмахнул белоснежным рукавом легкой рубахи.

— Высокомерен, неосторожен, господин.

— Никаких улучшений?

В коридоре послышались чьи-то шаги. Вскоре показался казначей Брогмот. Заглянув в зал, он нашел взором, кого хотел, поклонился и потряс в воздухе чертежами рынка. Его масленые подвижные глазки умоляли заняться насущными вопросами, но граф не среагировал на него, беседуя с учителем фехтования.

— Нет, господин, — продолжил учитель. — Он не желает сражаться умом, полагаясь лишь на ноги. Уперт, недисциплинирован, высокомерен, хотя я это уже говорил. Это его и губит: он легко открывается, полагая, что провел противника. Однако нужно отдать должное: все-таки движения у него грациозные, а ноги быстрые. Как у горного льва.

— А Йева?

— Аккуратна, осторожна, старательна, но боязлива и слишком неуверенна. Да, пытается быть инициативной, но потом сама же этой инициативы пугается, и клинок это чувствует… — Лицо мастера из Вильхельма застыло в смятении, он пытался подобрать более деликатные слова. — Она все-таки женщина, действует больше от защиты.

— Понятно…

— Господин…

— Да?

— Может, вы окажете мне честь поединком?

— Сожалею, сэр Адд, но я сейчас слишком занят.

— Понимаю, прошу извинить. Быть может, я могу надеяться тогда на поединок с молодым старейшиной? Было бы интересно взглянуть на то, насколько быстро он движется, как стремительна стала его рука. Если, вы, конечно, не против.

Взором синих глаз Филипп впился в Фрауда. Тот сразу понял, что сболтнул лишнее, и дружелюбие его покровителя, хозяина Брасо-Дэнто, смахнуло как рукой.

— Кто сказал о старейшине?

— Ваш сын…

— Когда?

— Давно уже, — помялся мастер фехтования.

— Ясно.

Граф больше ничего не ответил. Только посмотрел на переминающегося с ноги на ногу Брогмота с горой чертежей в руках. К нему он и направился, не глядя на фехтовальщика, словно его здесь и не было. Мысли Филиппа сгустились, стали угрюмы, темны и безрадостны от осознания, насколько ненадежен его пусть и приемный, но все-таки сын.

Глава 9. Бруно из Спрятанного поселения

Спустя пару недель

Уилл подвинул еще один ответ на письмо к краю стола.

— Господин, по Мойн-Досту я закончил.

Филипп сидел напротив, на бордовой кушетке, закинув ногу на ногу. Читая очередной текст, он довольно кивал, затем откладывал его в левую стопку либо, подняв бровь, — в правую. Каждый раз, когда бумага перемещалась вправо, Уильям тихо, но тяжко вздыхал, понимая, что его работа пришлась не по нраву. Вздох был практически бесшумным, но чуткий к звукам граф прекрасно его различал.

Сегодня Филипп пребывал в отличном расположении духа. С его губ не сходила ироничная улыбка. Устроившись меж двух стопок, он взял ответ по Мойн-Досту, пробежал его глазами и нарочито медленным движением стал подносить к правой кипе. Скрип пера прекратился. Уильям замер. Брови его поползли тем выше, чем ниже опускалась рука графа. Не выдержав, Филипп тихо рассмеялся от простодушного лица своего помощника и порывисто опустил письмо в левую стопку.

Со вздохом облегчения Уильям продолжил писать, едва покраснев. Он понял, что над ним подшутили, хоть и беззлобно.

— Вот эти два перепиши. — Филипп помахал всего лишь двумя из восьми писем в воздухе.

Уилл кивнул, нахмурился и принялся перечитывать свои ответы. Однако он ничего не понимал. Расчеты были сделаны верно: в первом письме разоблачались ложно предоставленные цифры по урожаю, которые оказались слишком низкими даже для плохого сезона (он сверил данные по старым журналам в сундуках, как учил граф), а во втором — новый вождь Порталойна вообще заявлял, что, дескать, подать от проезжавших мимо него купцов составила ноль даренов.

— Господин, я не понимаю…

— Чего же?

— Прошу меня извинить, но где здесь ошибка?

— Дело в самом ответе, — поднял брови Филипп, затем, увидев обескураженный вид рыбака, вздохнул. — Уильям, я лорд вождя Порталойна, а не наоборот.

— А. Я слишком добродушен в ответах от вашего имени?

— Да! — кивнул граф, довольный тем, что Уильям сам дошел до этой мысли. — Запомни: большинство людей признают лишь силу. Это не значит, что ты должен бранить или угрожать им с первых строк. Но они должны понимать, с кем имеют дело. Иначе…