Остров дракона (СИ) - Халезов Виктор Николаевич

Бо насупился пуще прежнего.

— Так не пойдет, — разделяя слова, заговорил купец. — Во-первых, какая мне выгода от оного споспешествования? А, во-вторых, кто такие эти вортаны? Сколько их? Какое у них оружие? Есть ли среди них маги?

— Как я понял почтенного вождя, — раздраженно бросил фритониец, явно разозленный строптивостью торговца. — Вортаны — это какие-то дикари, навроде тирампа.

— Кто такие тирампа? — сдвинул брови Бо.

— Тирампа — так называют себя местные жители, — дернув щекой, пояснил маркиз.

— Ладно, — кивнул торговец. — Так на какую награду я могу рассчитывать, буде помогу сокрушить этих тирампа, сиречь вортанов?

— Ну, во-первых, они сохранят тебе жизнь, — растянул губы в ядовитой улыбке де Баталья.

— Так не пойдет, — замотал головой толстяк. — Жизнь я сохраню себе сам, порубив этих дикарей на кусочки.

— Во-вторых, — точно не заметив гневных слов собеседника, молвил фритониец. — Тебе будет позволено будет взять в жены двух лучших женщин племени тирампа.

— Тоже не пойдет! — бросил купец. — Они все уродины! — торговец кивнул в сторону танцовщиц.

— А в-третьих, я твой капитан и я тебе приказыю отправляться на битву с вортанами! — взорвался маркиз.

— Никуда я не пойду! — воскликнул Бо, надув щеки, точно обидевшийся ребенок.

— У тебя нет выбора! — вскочил де Баталья. — Шилумба говорит, что мы избранные. Они две сотни лет ждали, пока из-за моря явятся чужаки, что помогут сокрушить вортанов. Пророчества Акмалы сбываются.

— Чепуха! — в свою очередь, порывисто поднялся Бо. — Плевал я на пророчества. Ежели ждать две сотни, обязательно кто-то да приплывет. Удивительно, что мы первые.

— Когда они захватят храм Абгул, — тонкий перст фритонийца указал на сидящих подле дикарей. — Их хозяин пробудится. Все кто, встанут супротив него падут, а кто примет его сторону — будет одарен золотом и самоцветами, кои покоятся в недрах горы Тхакум и на других островах, в том числе на приснопамятном Гатвале.

— Угу! — воскликнул Бо. — А для того, чтобы хозяин ожил нужно принести нас в жертву.

— А вот и нет! — гневно выпалил де Баталья, но, спустя пару секунд несколько остыв, заговорил спокойнее:

— Послушай, я бы не поверил словам Шилумбы, если бы не слышал оные легенды от других людей других островов. Все они рассказывают о могущественном и невероятно богатом хозяине, спящем в лоне горы.

— Плевал я на них и их треклятого хозяина, — сердито бросил купец и, развернувшись, двинулся в сторону выхода.

— Пророчества говорили, что один из чужаков окажется упрям и недоверчив, — зловеще промолвил маркиз. — Посему тирампа хорошо подготовились к нашему приходу.

— Рубуту хадгай! — воскликнул камлатель.

На этот раз заклятье получилось не столь действенным. Конечности толстяка налились тяжестью, но он все же сумел идти. Гортанно крикнул возлежавший посреди хижины вождь и внутрь ворвались полдюжины воинов. Они споро повалили Бо и вмиг опутали травяными веревками.

Купца вынесли и уложили посреди круглой площади перед жилищем вожака — подле выложенного камнями очага. Троица шаманов разожгла огонь. Камлатели побросали в пламя какие-то травы и коренья, отчего дым приобрел темно-зеленый цвет. В нос торговцу ударил терпкий запах. Толстяк гулко чихнул.

Тем временем старший из колдунов — тот самый высокий доходяга, кой предводительствовал отрядом на берегу, — достал бубен и начал выстукивать какую-то мелодию. Двое других ударились в пляс. Магики затянули заунывную песню.

— Отпустите меня! — заорал Бо. Онемение спало с его мышц, и он истово задергался, понимая, что ныне из него хотят приготовить обед.

— Молчать! — грозно гаркнул де Баталья.

Маркиз отсек шпагой кусок собственной рубахи, скомкал ткань, нагнулся к купцу и, ухватив за волосы, задрал тому голову. Тощая рука фритонийца затолкала тряпицу глубоко в глотку торговца, так что толстяк отныне мог только упрямо мычать да затравленно озираться по сторонам.

Из хижины справа выскочил Хилмо. Раны гнома скрывались под слоем темного маслянистого снадобья. Румяная физиономия говорила о том, что рыжий чувствовал себя отлично.

— Что здесь происходит?! — прогудел карлик, узрев связанного Бо подле костра.

— Ничего плохого, — маркиз встал перед сыном Килто, загородив торговца.

— Почто же Бо в путах? — сузил глаза гном и придвинулся вплотную к фритонийцу, сверху вниз буравя того испытующим взглядом.

— Он не хочет отправляться освобождать храм Абгул, — поведал разжалованный капитан. — Посему почтенные камлатели напоят его отваром ихары.

— И что тогда с ним сделается? — подгорный житель угрожающе сверкнул глазами.

— Он безропотно отправится на битву с вортанами, — пожал плечами де Баталья.

— Дык, тогда ладно, пусть пьет энтот эликсир, — махнул рукой карлик и развернулся к лачуге, из коей только что вышел. На пороге его поджидали две молоденькие дикарки. Обхватив юниц за тонкие станы, гном скрылся внутри хибары.

Так легко убедившие Хилмо слова маркиза не заставили Бо успокоиться. Впрочем, спеленутый по рукам и ногам толстяк все равно не имел возможности освободиться. Торговцу оставалось лишь безвольно принять уготованную ему участь.

Глава 30

На площади появилось около дюжины женщин, все они, как и шаманы, взялись петь и танцевать. Старший колдун отложил бубен и присел подле огня. Двое мальцов принесли ему глиняную миску и несколько пузатых горшков. Бубня что-то себе под нос, маг начал бросать в плошку и толочь пестом извлекаемые из емкостей сомнительно вида алхимические ингредиенты: травы, коренья, порошки и части тел животных. Бо отвернулся, когда узрел в руке камлателя уже начавшую загнивать требуху какого-то мелкого гада, навроде жабы али саламандры.

От костра потек мерзкий запах. Купец заключил, что это парит поставленное на огонь зелье шамана. На площади появились мужчины с барабанами, они уселись кольцом подле пламени и начали усиленно молотить по натянутым на обечайки кожаным перепонкам. Все иные звуки утонули в накатившемся гуле. Пляска шаманов и женщин сделалась поистине неистовой: они тряслись и содрогались, будто одурманенные изрядным количеством хмеля. Многие закатывали глаза, у других на губах проступила белая пена. Наблюдавший за сим представлением Бо пропустил тот миг, когда сознание его помутилось. Перед глазами вспыхивали и тотчас таяли отрывистые образы. Он перестал понимать, что вокруг является действительностью, а что — навеянным волшбой дикарей мороком. Будто взаправду он вознесся высоко над землей, но узрел оттуда не накрытый одеялом смарагдовых зарослей остров посреди лазурного моря, а голую безжизненную пустыню. Затем толстяк обнаружил себя стоящим посреди каменного города, прямо перед ним высилась исполинская ступенчатая пирамида, к которой со всех сторон спешили облаченные в пестрые наряды человекоподобные ящеры. Вершина зиккурата сияла ослепительно-белым пламенем, кое распространяло окрест незримые волны магической силы. После его взору предстала отвесная стена серых скал. С угловатых утесов вниз с оглушительным гулом срывались бурные потоки, а тонувшие в облаках вершины венчали сложенные из темного камня башни. Словно птица, торговец устремился ввысь. Он прорвался скводь творожистые тела туч, на темнеющем небе сияли бесчисленные огоньки звезд. Толстяк не успел насладиться зрелищем, поскольку почти тотчас его накрыла громадная черная тень — то ли невероятной величины птица, то ли дракон. Тьма окутала сознание, а затем он открыл глаза, вновь очутившись посреди селения дикарей.

Сумасшедший танец внезапно оборвался, барабаны и бубны смолкли, женщины бессильно рухнули на помост.

Старший колдун тряхнул кудлатой головой, с выспренним видом прошагал к костру, нисколько не опасаясь обжечься, взял глиняную миску и направился к торговцу.

Толстяк послушно пригубил смрадного отвара. Омерзительное снадобье обожгло глотку и разрывающим мышцы жаром разлилось по телу. Паче чаяния разум купца прояснился. Он вдруг осознал, что единственным достойным занятием для него является освобождение храма Абгул от нечестивцев-вортанов.