Алина Белова - Сказание второе: Плач Волка (СИ)

Подняв глаза на этого исполина, Ньёр едва не потерял дар речи. Этот великан был в десятки раз больше него. Даже в своей драконьей форме юноша не мог сравниться с ним.

- Я... - Пеплохват не знал, что можно ответить крылатому великану. - Моё сердце полно решимости. Я король. Я не смею трусить перед лицом опасности, дракон.

Ящер изогнул шею и внимательно посмотрел на юношу. Ньёр заметил, как в глазах его промелькнуло недовольство, и дракон оскалился, обнажая острые зубы, почерневшие от запёкшейся крови.

- Ты боишься, - снова произнёс исполин, на этот раз уверенно. Хвост его промелькнул в воздухе и ударил о ближайшую скалу. Ньёр испуганно вскрикнул, когда единственный клочок земли едва не ушёл у него из-под ног, но удержал равновесие и вновь поднял взгляд на дракона.

- Страх - это всего лишь иллюзия. Я не боюсь огня, потому что знаю, что пока он далеко, я не обожгусь. Я не боюсь высоты, потому что знаю, что не упаду, пока буду крепко держаться за выступы. Боятся только те, кто постоянно задумывается о своём будущем, а я живу настоящим.

Едва Ньёр замолчал, дракон распахнул пасть и издал чудовищный рёв. Вся пещера содрогнулась, и юноша схватился за голову. Он лишь убеждал себя в том, что не испытывает страх. На самом деле Пеплохват боялся горящих углей, что сыпались на него сверху, жара раскалённой лавы, струившейся рядом. Он был жалок и по сравнению с этим величественным и могучим существом, которому было достаточно просто распахнуть крылья, чтобы вырваться на свободу.

- Ты боишься! - взревел дракон, обнажая острые чёрные зубы. Ньёр вновь заглянул в его глаза и почувствовал возвращающуюся уверенность. Помотав головой, юноша пробормотал:

- Я Питон. Мы никогда не испытываем страха.

Великан внимательно посмотрел на него и смягчился. Оскал пропал с его морды, но в глазах всё ещё читалось недовольство. Опустив голову, он выпустил в Ньёра клубок дыма.

- Но ты не Питон. Ты Дракон.

- И это ещё одна причина, по которой я не должен бояться, - юноша улыбнулся, смотря на огромного чёрного змея перед собой. - Нет существа, которое могло бы победить дракона.

Крылатый исполин пристально следил за каждым его движением, и кончик длинного хвоста слегка подрагивал от нетерпения. Наконец, дракон отстранился и сложил свои могучие крылья. По пещере пронёсся громкий властный голос:

- Вран может победить дракона.

Ньёр приглушённо усмехнулся и поднялся на ноги. Сердце в его груди перестало бешено колотиться, и юноша почувствовал нарастающую уверенность. Он не боялся больше ни углей, сыпавшихся с потолка пещеры, ни раскалённой лавы, струившейся вокруг его каменной платформы. Пеплохват был абсолютно спокоен, словно этот могучий крылатый змей помог ему очиститься от страха.

- А если вран и дракон действуют заодно? - улыбнулся он, смотря прямо в жёлтые глаза дракона. Ящер распахнул свои огромные рваные крылья и оскалился в улыбке.

- Тогда бояться должны все остальные.

Дракон неожиданно оттолкнулся лапами от каменной платформы и взмыл в воздух. Крыльями он задевал стены и острые скалы, но не обращал на это внимание. Взбираясь всё выше и выше, он оказался у самого потолка, ударился грудью о каменную преграду и пробил её. Свежий воздух ударил Ньёру в лицо, и он, запрокинув голову, изумлённо проводил взглядом чёрный силуэт дракона, быстро затерявшийся среди свинцовых туч. Что произошло потом, Пеплохват не помнил - он лишь открыл глаза и понял, что всё это было сном.

Эта ночь была особенной. Горячий знойный воздух стоял над бесконечной пустыней, окутанной во мрак. Чёрное небо, чёрный песок, чёрные силуэты скал, видневшихся вдали, и огромная, неестественно большая кроваво-красная луна, застывшая на середине своего пути. Казалось, это был глаз огромного монстра, следившего за простыми людьми. При виде этого окровавленного диска сердце в груди сжималось от страха. Многие не спали в ту ночь и смотрели на небо. Не было видно ни облаков, ни звёзд. Только она - большая луна, жаждущая свежей крови.

Ньёр не знал, что за безумец придумал пугать людей тем, что это знамение - в его честь. Словно небо превратилось в огромного чёрного дракона, а луна была его глазом, взиравшим на всех свысока. И воины верили, жались ближе к кострам и шептались. Пеплохват старался не обращать внимания на их разговоры. Сам юноша невольно вспоминал о дурной славе Драмира. Быть может, именно потому эти земли были прозваны Красными берегами? Земля, залитая кровью, и огромная красная луна. Южане не просто так старались объезжать княжество Гадюк стороной. Ньёр чувствовал тьму, сокрытую в этих землях. Она пряталась прямо под его ногами, в толще раскалённого песка. И никто не подозревал о её существовании.

"Эти земли пропитаны кровью бога. Здесь Верзель сражался с Синей Змеёй за свою дочь и проиграл. Теперь здесь будем сражаться я и Обезьяна, и на кону стоят жизни моих друзей".

На душе было слишком тревожно, и Ньёр ничего не мог с этим поделать. Тысячи людей вокруг смотрели на него и ожидали приказаний. Он был для них королём, а теперь, благодаря стараниям пиромантов, придумавших легенду о небесном драконе, ещё и богом. Пеплохвату хотелось бы спрятаться от их взглядов, остаться в абсолютном одиночестве, насладиться блаженной тишиной. Но теперь Змей был обречён всегда быть в центре внимания. Он был королём, и эти люди нуждались в нём. Войско шло не за слабым мальчишкой, а за крепким, могучим воином, драконом, способным обратить врагов в пепел своим чудовищным пламенем. Ньёр захватил Афш, и теперь над этими землями развевался его новый флаг. Это было ещё одно княжество, присягнувшее на верность Дракону. Ещё один шаг на пути к Трону драконьих костей.

Устало опустившись на песок, юноша закрыл глаза. Он не мог понять, почему ему раз за разом снятся эти странные сны. Огромный чёрный дракон всегда спрашивал одно и то же: боится ли он. Ньёр не понимал, что это могло значить. Боялся ли юноша предстоящих сражений? Он уже давно решил для себя, что только так сможет захватить Вэлн. К тому же, в бою молодого короля защищали его верные подданные. Моррот и Лизардис ни на секунду не оставляли Ньёра, когда ему могла угрожать опасность. Нет, бояться сражений было бессмысленно, как и страшиться смерти. Змей с детства приучил себя, что страх - это всего лишь воображение. Человек внушает себе, что определённое действие может повлечь за собой серьёзные последствия, и начинает бояться этого. А Ньёр жил настоящим. Он не думал о том, что может произойти в будущем, если он поступит так или иначе. Быть может, именно потому Змей действовал столь самоуверенно и порой слишком опрометчиво. Но на всё воля богов, разве не так?

Снаружи послышался лёгкий шорох, и в палатке показался Лизардис. Он, остановившись у самого входа, вежливо поклонился и произнёс:

- Моррот ожидает тебя в главном шатре. Сражение скоро начнётся.

Ньёр рывком поднялся на ноги, даже не дослушав наёмника. Он и так понимал, что происходило вокруг. С первыми лучами солнца войско обрушится на неприступные стены Драмира. Пеплохват уже представлял, как сожмёт горло Обезьяны в своих когтях, или спалит её в своём драконьем пламени. Эта женщина посмела бросить ему вызов. Конечно, она не знала о том, что Соколы и Альвиш были друзьями молодого короля, иначе бы сотню раз подумала, прежде чем объявлять войну. Теперь Ньёра нельзя было остановить. Он был готов сжечь всё на своём пути ради одной единственной цели: высвободить друзей из лап пиратов. Может быть, у Змея в прошлом были некоторые разногласия с Джакалом, а с Талмэями он и вовсе был знаком всего несколько месяцев. Но эти трое стали ему близкими людьми. Они вместе учились в Академии, вместе отправились на передовую, когда началась война. Это были его братья и сестра, пускай не по крови, но по духу и долгу.

- Прикажи седлать моего коня, - приказал Ньёр, выходя из палатки. - И пусть подготовят доспехи. Я должен быть готов выступить в любой момент.

Лизардис кивнул и скрылся среди стройного ряда палаток. Пеплохват же направился в сторону главного шатра - его было видно издалека благодаря развевавшемуся на ветру огромному золотому дракону на чёрном фоне. Его морда, изрыгавшая пламя, сверкала при свете десятка жаровен. Огненные языки тянулись к небу, словно пытаясь прикоснуться к кроваво-красной луне и поглотить её. Ньёр на мгновение замер, чтобы осмотреть свой новый герб. "Но ты не Питон", - вновь прозвучал в его мыслях голос чёрного дракона из снов, и юноша поморщился. Это была всего лишь выдуманная ящерица, которая ничего не могла ему сделать. Он был настоящим Драконом, хранителем и защитником Вэлна. И никто не мог этого изменить.

Когда юноша вошёл в шатёр, угли в большой жаровне уже догорали. Моррот устало склонился над картами, выставляя деревянные фигурки на местах расположения войск. Неподалёку от него сидела Ламия и с задумчивым видом разрезала спелый апельсин на дольки. Случайно встретившись с Ньёром взглядом, девушка покраснела и тут же отвернулась. Змей почувствовал, как пылают кончики его ушей, и смутился.