Ярослав Хабаров - Королева умертвий

— Ты вошел сюда по доброй воле! — воскликнула она. — Вот почему ты не изменяешься так сильно, как все остальные.

— А ты? — спросил он. — Что происходит с тобой?

— Я стала королевой умертвий по доброй воле, — подтвердила она. — Я искала покоя и безопасности, а Тзаттог предложил их мне.

— Скажи, Пенна, — обратился к ней, помедлив, Ринан Сих, — что случится с тобой, если Тзаттог погибнет?

Она сдвинула брови.

— Тзаттог погибнет? — удивилась она. — Почему?

— Предстоит великая битва, во время которой неизбежны большие потери. Конечно, принц-упырь — не такое уж беспомощное существо, и убить его очень непросто, но в бою может произойти все, что угодно.

— Все, кто падет во имя Кианны, войдут в туман. И вместе с ними войдут в туман и погибшие воины-люди, которые надеются, что их лживый Сеггер поможет им, — ответила Пенна. — Во всем мире останется лишь туман. Тзаттог в любом случае не погибнет.

Она отступила на шаг, и туман скрыл ее. Сквозь клубящиеся облака Ринан Сих услышал ее удаляющийся голос:

— В мире останется только туман…

Потом все стихло. Ринан Сих был совершенно один.

Он глубоко задумался над тем, что увидел и услышал от девушки. Сила ее веры потрясла его. Она ни мгновения не сомневалась в победе! Да и кто бы усомнился? Разве что Ринан Сих, привыкший все подвергать всестороннему анализу.

Он лишь предположил… Две души в одном теле. Предположим, тело будет уничтожено. Не туманом, но самым обычным мечом, заостренным деревянным колом, ядовитой стрелой. Превратится ли оно в туман, или же обе души погибнут вместе с ним? А может быть, душа Пенны освободится? Но каким окажется ее дальнейшее существование? Она ведь отказалась от собственной плоти…

Впрочем, это действительно не имеет значения, потому что в главном Пенна права: скоро в Лааре останется один только туман.

В обители Святого Арвинна открыто обсуждали вести, пришедшие от Акира Бен Тагара. Человек, расколовший Серый орден, одерживал одну убедительную победу за другой. На его сторону переходили монастыри и отдельные деятели Сеггерианской церкви. Габрэмус и Легдар с их смехотворными обличениями выглядели, с точки зрения сторонников Бен Тагара, попросту шутами. Особенно теперь, когда эти двое стали изгнанниками и вынуждены были искать убежища в чужих монастырях. Скоро им ничего не останется, как осесть при дворе Орваса.

Легдар — рыцарь, он найдет себе занятие в армии. А Габрэмус сможет развлекать императора потешными байками. Может даже станцевать и спеть, государю это понравится. Все повелители любят шутов.

Подобные разговоры велись в монастыре Святого Арвинна все чаще и все более открыто. Здесь больше не верили в необходимость соблюдать старинные уставы и держать веру в ее изначальной «чистоте», как выражались приверженцы Габрэмуса. Новые времена — новые веяния. Следует более внимательно прислушиваться к тому, что происходит в мире. Гоняясь за архаалитами и проповедуя догматы сеггерианства, инквизиция утратила свой изначальный высокий статус. Она растеряла собственную веру, пока навязывала ее другим.

Что касается Золотых Скорпионов… Использовать их в собственных целях было для сторонников Бен Тагара остроумным выходом из сложившейся ситуации. Ведь койяры отказались служить еретикам! Что же, спрашивается, оставалось? Только одно — обратиться к их соперникам. Да, конечно, Золотые Скорпионы не веруют в Сеггера… Но, возможно, находясь на службе у сеггерианцев, они наконец проникнутся религиозным пылом и уверуют? Это ведь не исключено. Напротив, бывали случаи…

Как-то чрезвычайно удачно в обители Святого Арвинна нашли подходящее предание. Причем не новое какое-нибудь, а овеянное прахом веков. Оно было записано в старинной книге, в одной из самых ранних хроник монастыря. Странно, что до сих пор никто об этом предании не слыхал. Очевидно, потому, что оно очень, очень древнее. К той хронике уже много лет никто не притрагивался, и только по чистой случайности один вдохновенный божеством брат уронил с полки книгу, а она, по промыслу Сеггера, раскрылась как раз на нужной странице.

Говорилось там об одном неверующем, который жил в стародавние времена. Он поклонялся каким-то собственным измышлениям и ничего не хотел знать об истинном божестве, о Сеггере. Во мраке неведения и зле упорства пребывал он много лет. И вот как-то раз нанял его один благочестивый служитель Сеггера, чтобы тот накосил ему травы.

Другие служители Сеггера упрекали его. «Зачем, — говорили они, — нанял ты злого и неверующего человека, когда кругом полным-полно добрых и верующих?» Но тот отвечал им со свойственной ему мудростью: «Другие добры и веруют истинно, но они хуже работают. И мне от них пользы никакой не будет, и я их ничему научить не смогу, ибо они и без меня все хорошо знают. А мы с моим работником составим отличную пару. Он хорошо накосит для меня сено, а я с помощью Сеггера открою ему глаза на истину».

Так оно и случилось. Тот злой работник увидел, как истово молится сеггерианец, какой он благочестивый, добрый и честный, и в конце концов проникся идеями сеггерианства и уверовал.

Почему же мы должны считать, будто и в наше время не может случиться ничего подобного? Напротив, нанимая Золотых Скорпионов, последователи Акира Бен Тагара делают сразу два добрых дела: сбивают спесь с койяров и приобщают неверующих к истинам церкви Сеггера.

Напрасно старый настоятель пытался взывать к рассудку своих подопечных. Казалось, какой-то злой маг околдовал их. Они не слушали увещеваний и в конце концов подняли настоящий бунт. Случилось это ночью, когда настоятель почивал. Несколько человек вошли в его личные апартаменты. Настоятель, человек немолодой, спал чутко и потому проснулся мгновенно, достаточно было малейшего шороха, чтобы вырвать его из хрупкого забытья.

— Ну что, святой отец, — глухо проговорила одна тень, — уйдете по-хорошему или вас связать да выбросить?

Настоятель сел в постели. Он отдавал себе отчет в том, как сейчас выглядит: в длинном ночном одеянии, со смятыми волосами, заспанный, — он не мог производить внушительного впечатления. И любые высокие слова о долге, о чести, о необходимости хранить чистоту веры прозвучат сейчас попросту смехотворно. Ну в самом деле! Одно дело, когда подобные проповеди изрекает облаченный в золотые одежды внушительный и маститый старец с посохом в руке — и совершенно другое, когда на ту же тему лепечет разбуженный среди ночи старик с подслеповато моргающими глазками.

Поэтому настоятель даже и пытаться не стал. Он просто спросил:

— Кто вы?