Ольга Калитина - Цветок у трона

Я поймала растерянный взгляд парня.

"Ты нам ничем не поможешь, спасай свою жизнь и исполни свою мечту".

Ив опустил голову и кивнул.

— Я остаюсь на корабле.

На секунду меня больно кольнуло разочарование. Ну а чего я ждала, правильно он поступил.

— Вот и славно. Через пару часов мы будем в порту. Этих двоих заприте в каюте и поставьте охрану.

Когда я осталась с Эльдаром наедине, он зло сверкнул на меня глазами.

— Хватит со мной как с маленьким обращаться. Эльдар не надо, Эльдар молчи, я сама буду умирать, а ты будь послушным мальчиком и постой в стороне пока мне будут шею сворачивать!

— Не злись, мы итак сейчас не в шоколаде. Жаль, сейчас не полнолуние, иначе Шейна бы точно так не улыбалась.

— Я бы этой сучке с удовольствием глотку перегрыз!

— Эльдар! — где он таких слов понабрался?

— Ой, да ладно, блюстительница строгой морали, тебе бы еще балахон и можно в монастырь отправлять на службу одной из Богинь.

— Да ну тебя, — я рассмеялась и пихнула его в бок, — выберемся, впервой что ли?

Почему я теперь спокойно воспринимала, кажущуюся безвыходной ситуацию? Может, потому что в другие я не попадала?

— Тиа, я не дам тебя в обиду, буду защищать до последнего, — вдруг пылко сказал Эльдар.

— Ах, волчонок, — тихо прошептала я и уткнулась ему в грудь — не хочу, чтобы он видел моих слез. Я не заслужила таких слов, за мной длинным шлейфом тянутся несчастье и смерть. Но пока Эльдар рядом, этот шлейф его не коснется, я буду драться до последнего за моего волка.

Глава 9. Королевская охота.

Я прислонилась лбом к холодным прутьям решетки. Опять в клетке. Повозка подпрыгнула на очередной кочке, и я больно ударилась головой об железо. Отчаяние затопило душу и заполнило ее до краев — так выходит река из берегов, сметая все на своем пути. Я пыталась не думать, но картинки сами собой всплывали в моем покалеченном сознании, уставшем от постоянной тревоги и бессилия. Я оценила жестокий план Шейны, идеальный в своей беспощадности. Как ловко она придумала, поломав все мои надежды. События последних дней раздавили мою волю, высосав силы, оставив меня беспомощной и отчаявшейся. Слезы предательски защипали глаза. Мне было страшно и одиноко. Только сейчас я поняла, что я ничто, лишь щепка, которую несет стремительный поток. Сколько раз я твердила себе, что должна быть сильной, но я оказалось весьма заурядной личностью, лишенной каких-либо значительных качеств. Да, у меня была сила печатей, но она не принадлежала мне по праву. Стечения обстоятельств одарили меня ею. Без этой силы, я простая девушка, товар, который можно купить и продать…

Порт встретил нас шумной суетой и всевозможными запахами. Здесь никто не стоял на месте: извозчики лениво переругивались, пытаясь проехать по слишком узких улочкам, торговцы громко нахваливали свой товар, от дурно пахнущей рыбы, до изысканных дорогих тканей, матросы радостно хлопали другу друга по плечу, довольные, что наконец смогут выпить крепкого рома в ближайшей таверне и потискать приятные выпуклости местных шлюх — вся эта какофония сопровождалась резкими криками чаек.

Шейна шла впереди, стремительным, уверенным шагом. Я оставила все мыли о побеге — ее матросы обступили нас плотным кольцом. Минуя грязные, узкие улочки, мы вышли на рыночную площадь. Здесь стоял еще больший гам. Разноцветные палатки пестрели самыми причудливыми цветами. В нос ударил тонкий аромат специй, который сменился соблазнительным запахом свежевыпеченного хлеба. Обойдя несколько палаток, мы приблизились к высокому помосту. Он был завешан сиреневой тканью, украшенной бесцветными бумажными цветами, словно здесь совсем скоро должно было начаться представление. Все это смотрелось безвкусно и отвратительно. Вокруг уже собралась толпа, и мы еле протиснулись к самой сцене.

Подойдя ближе, Шейна громко позвала:

— Эй, Урдул, старый мерзавец, выходи!

Полог позади помоста откинулся, и из него буквально вывалился необъятных размеров мужчина, с лысой как яйцо головой. Он масляно улыбнулся и сложил пухленькие ручки на своем огромном как бочка животе.

— А, достопочтенная Шейна, какая приятная неожиданность! Смею надеяться, госпожа, что твое плаванье в Драконьи земли был удачным, и ты пришла ко мне не просто отдать дань вежливости, — его маленькие глазки жадно заблестели и уставились за спину капитанши.

— Да, у меня есть кое-что для тебя, хотя даже не знаю, смогу ли я договориться с такой жадной душонкой, как ты. В прошлый раз ты был весьма скуп, и предлагал гроши за тех прелестных наложниц.

Урдул сделал обиженно лицо, и в притворном отчаянии всплеснул руками.

— Как можно, госпожа! Да ты же меня по миру пустить решила, мне бы и половины не дали из той цены, что ты запросила за тех общипанных гусынь! Им только пиво подавать в портовой таверне! Я их еле-еле с рук сбыл!

Шейна сделала знак, и матросы расступились, больше не заслоняя нас своими широкими спинами. Работорговец причмокнул губами и с жадным интересом подошел ближе. Он пристально смотрел на нас с Эльдаром, словно выбирал новую лошадь для своей коляски.

— Девчонку я не возьму — таких мышей продают по самой низкой цене, это не мой уровень. Ты меня, право, обижаешь, госпожа, зачем предлагаешь мне низкосортных рабов?

— Ее я тебе не предлагаю, на нее уже есть покупатель. Сколько возьмешь за мальчишку?

Отвратительная усмешка повисла на толстых губах работорговца.

— Недурен, такие ярко-зеленые глаза редкость, особенно в Рассветных землях. Да и личико смазливенькое, думаю, на него будет большой спрос, — но тут Урдул словно опомнился, и на его лице застыло скучающее выражение, — хотя тощеват, да и будь он помладше… ты же знаешь вкусы состоятельных покупателей.

— Хватит мне зубы заговаривать. За одни его зеленые глаза не меньше тысячи возьмут. Ты знаешь, что чистокровных рахши можно по пальцам пересчитать, они покупают товар не у таких мелких торговцев как ты, — Урдул обиженно насупился, но возражать не решился, — основные твои покупатели, это кареглазые полукровки. Они отвалят порядочную сумму за раба с зелеными или синими глазами.

— Пятьсот дархемов и я его беру.

— Да ты смеяться надо мной вздумал! — нахмурилась Шейна, — корова и то дороже стоит! Две тысячи как минимум, и ты еще в коленях у меня валяться должен за такую щедрость.

— Две тысячи! — возмутился Урдул, — да за такую цену у меня его даже принц не купит, благословенными будь его рассветы и да восславят его Богини. Тысяча двести и не дархемой больше, — отрезал торговец.

— Пойду-ка я пообщаюсь с Рисском, твоим самым главным конкурентом, он то, поди, больше даст, особенно узнав, у кого он увел товар.