Е. Кочешкова - Зумана

Конечно, эта еда не была ни особенно вкусной, ни разнообразной. Да и порции выходили весьма скудными — приходилось беречь запасы… В первые дни кишки у принцессы так и норовили взбунтоваться. Не привыкли они к подобному рациону…

И все-таки… все-таки даже сидя в кустах за хижиной или смазывая натертые бедра бараньим жиром, Элея знала точно — это ее выбор, и она ему рада.

Когда шут вернулся с водой, стало понятно, что свои силы он переоценил — бедняга Пат засыпал на ходу и едва не упал, запнувшись о кривой порожек. Элея забрала у него котелок и мягко подтолкнула к постели.

— Иди уже, Патрик… Иди спать.

Проводив его взглядом, она в который раз подумала, что боги все-таки бывают милосердны — могла ли наследница Брингалина догадаться еще несколько недель назад, что самые ее несбыточные, глупые мечты вдруг воплотятся в реальность… Что судьба подарит ей возможность быть рядом с любимым человеком, видеть его, слышать, даже прикасаться к нему порой… И пусть сердце ее разрывалось на кусочки от безответности, такая жизнь была во стократ лучше той, что осталась в прошлом.

Даже несмотря на тсур и жесткую крольчатину.

6

— Ох и холодно! — воскликнул шут, бросая на пол у очага охапку сучьев. Он отчаянно растер побелевшие пальцы и протянул их к огню. Элея ничего не сказала, но подумала, что, и в самом деле, день ото дня погода все злей и злей. Скоро станет совсем невозможно выходить из хижины…

— Вам нужна хорошая одежда, — словно услышал ее мысли Кайза. — И скорей. Завтра двинемся в путь. В двух днях пути от этого места было небольшое становище. Люди оттуда не ушли. Они помогут.

За минувшие сутки шаман вполне оклемался: шутка ли! — он спал весь день и всю ночь, разлепив глаза только для того, чтобы съесть ужин да сходить к кустам. Вот только Элее показалось, будто он стал еще более немногословным, чем прежде. Странный человек. Он никогда не рассказывал о себе и не спрашивал о других. Зато во всем находил путеводные знаки и мог угадывать погоду по цвету закатных облаков. В его черных глазах Элея видела не по возрасту глубокое понимание мира… словно шаман знал что-то такое, чему не учат даже наследников престола.

А может быть, ей это только казалось.

Ближе к вечеру Кайза оседлал своего серого коня и ускакал на охоту. Вернулся он затемно.

И не один.

Когда дверь в хижину отворилась, первым ее порог перешагнул невысокий — ниже Патрика — человек в побелевшем от снега драном плаще. Бедолага, похоже, совсем замер: стоял, крепко обхватив себя руками, покрасневшие пальцы перемотаны обрывками темной ткани… Не иначе, как от того плаща откромсаны.

— Посмотри-ка, принцесса, кого я нашел. Он сказал, что искал тебя, — войдя следом, Кайза сдернул капюшон со своего спутника, и Элея тихонько вскрикнула.

— Хирга!

Мальчишка был бледен, точно призрак, но глаза его светились радостью, которую не могла заглушить даже смертельная усталость.

— Светлые боги, как ты тут оказался?! — Патрик подскочил к нему первым и, схватив за плечи, рывком прижал к себе. — Ты ведь застыл совсем!

Хирга и впрямь выглядел так, словно побывал в объятиях ледяной колдуньи. Он едва мог шевелить губами. Элея поспешно взяла одеяло из шкур и, отобрав паренька у шута, закутала его с головой, подвела к очагу. Мокрый холодный плащ остался лежать кучей тряпья у двери.

— После расскажет, — она усадила мальчика на скамью и сама села рядом, крепко обняв. — Посмотри, Пат, он едва живой… Ставь скорее воду на огонь!

— Ваше Высочество… — просипел мальчишка, — не волнуйтесь… Я сильный… Я вас искал.

— Матерь небесная… — Элея с тревогой вглядывалась в лицо оруженосца, гадая не о том, как тот оказался в степи, а лишь, насколько сильно он перемерз и надолго ли теперь свалится в горячке.

Шут, между тем, сделал, что было велено, а потом нагнулся и принялся стаскивать с мальчишки сапоги.

— Главное ноги согреть, — объяснил он Элее, разматывая портянки и тут же подбрасывая сучьев в огонь. — Видишь, целы ноги-то, не отморозил, хвала богам. Кайза, — обернулся Патрик к шаману, — где ты нашел его?!

— Да поблизости. Настойчивый парень. Все отманки обошел. За нами плелся от самого берега, — Кайза повесил на стену свой небольшой гнутый лук и тоже приблизился к очагу. Посмотрел на Хиргу, потом на Элею. — Ты не переживай, принцесса. Он в самом деле сильный. Да и я помогу, отгоню хворь, — шаман, хмурясь, качнул головой. — Храбрый мальчик. Не побоялся один пойти в степь. А может просто глупый. Но зато предан тебе, как пес. Не умом, а сердцем…

Элея вздохнула и крепче обняла глупого храброго Хиргу, который от тепла уснул, не успев даже выпить горячего чаю.

— Оклемается ли? — с сомнением сказал Пат, уложив паренька на топчан и накрыв еще одной шкурой.

— Вот завтра и поглядим, — ответил шаман, отыскивая в своем мешке нужные травы и раскладывая их на грубом дощатом столе, где уже лежала тушка некрупной степной птицы — их сегодняшний ужин. — Я сейчас отвар сделаю, он даже из костей холод прогоняет. Да на волшебной-то воде из источника… Мертвого поднимет. Думаю, завтра и выступим, как собирались.

Завтра! Элея с трудом могла поверить в то, что на следующее утро мальчик хоть голову сумеет отнять от лежанки, не говоря уж о долгой скачке через Дикие земли.

— А ты правда поможешь нам добраться до границы с Закатным Краем? — спросил шут. В ответ Кайза посмотрел на него, как на умалишенного.

— Хочешь сказать, что сам мог бы найти дорогу? — он усмехнулся и отломал несколько кусков от какого-то сухого корня. — Ну-ну… От кочевников с большими гортами тоже сам будешь отмахиваться?

Патрик опустил глаза. Не то смущенный, не то расстроенный.

— А что такое этот… горт? — спросила Элея, тактично уводя разговор в другую сторону.

— Горта. Это сабля, — ответил Кайза, измельчая корень в чашку. — Большая, кривая и острая. Степной воин получает ее, когда становится мужчиной.

— Но у тебя ведь нет такой?

— Я не воин. Я шаман. Другое посвящение, другая судьба. Мое оружие — это Сила. Когда твой колдун поймет это, он обретет то, чего сейчас так жаждет и не может найти в себе, — Кайза пихнул посмурневшего шута в бок. — Не горюй Зумана, все придет само. Со временем. Я тебе обещаю. А здесь, в степи, кому ж, если не мне вести вас. Даже будь ты как эти ваши железные воины — не зная пути, сгинул бы непременно.

— Но отчего тогда Хирга не пропал? — Элея посмотрела на топчан, где, свернувшись клубком, спал мальчик.

— А кто его знает? — хмыкнул шаман и высыпал сухую стружку пополам с какими-то цветками в закипевшую воду. — Может духи предков хранят его, а может верность тебе. Тому, кто чист сердцем, Небесный Повелитель чаще шлет удачу.