Ками Гарсия - Прекрасное искупление

Когда я открыл глаза, Ксавьер стоял надо мной, а его лицо исказилось от беспокойства. "Что ты видел, покойник?"

Черный камень в моей руке был теплым. Я сжал его крепче, как будто это могло как-то приблизить меня к Aмме. К воспоминаниям, запертым в пределах его блестящей черной поверхности. “Сколько раз Ангелус изменял Хроники Магов, Ксавьер?”

Привратник отвернулся, заламывая нервно свои длинные пальцы.

- Ксавьер, ответь мне.

Наши глаза встретились, и я увидел в них боль. "Слишком много раз."

“Почему он это делает?” Что Ангелус получит за это?

"Некоторые люди хотят быть больше, чем смертные. Ангелус - один из этих людей."

"Вы хотите сказать, что он хотел быть Магом?"

Ксавьер медленно кивнул. "Он хотел изменить судьбу. Найти способ бросить вызов сверхъестественному закону и смешать Смертную и Магическую кровь."

Генная инженерия. "Таким образом, он хотел, чтобы Смертные имели такую же силу, как Маги?"

Ксавьер провел неправильно длинной рукой по лысой голове. "Нет причин, чтобы они имели силу, если тебе некого мучить и контролировать."

Это не имеет смысла. Было слишком поздно для Ангелуса. Он такой, как и Абрахам Равенвуд, который пытался создать некого гибридного ребенка? "Экспериментировал ли он на детях?"

Ксавьер отвернулся и долгое время молчал. "Он экспериментировал на себе, привлекая Темных Магов."

Мороз пробежал по моей спине, и я не мог глотать. Я не мог себе представить, что Хранитель должен был сделать для них. Я пытался подобрать нужные слова, чтобы задать вопрос, но Ксавьер уже опередил меня с ответом.

“Ангелус тестировал их кровь, ткань — я не знаю, что еще. И он ввел сыворотку, сделанную из их крови, в свою собственную. Она не дала ему силы, которую он хотел. Но он продолжал пробовать. Каждая инъекция делала его более бледным и более отчаянным.”

- Это кажется ужасным.

Он повернул изуродованное лицо обратно ко мне. "Это была не самая ужасная часть, покойник. Это будет позже."

Мне не хотелось спрашивать, но я не мог остановиться. "Что случилось?"

"В конце концов, он нашел Мага, чья кровь дала ему видоизмененную версию собственной силы. Она была Светлой и красивой, и доброй. И я ... "Он колебался.

"Ты любил ее?"

Черты его лица выглядели более человечно, чем когда-либо прежде. "Да. И Ангелус уничтожил ее."

- Мне очень жаль, Ксавьер.

Он кивнул. "Она была мощным Телепатом, прежде чем сошла с ума от экспериментов Ангелуса."

Читала мысли. Вдруг я понял.

"Вы хотите сказать, что Ангелус может читать мысли?"

“Только у Смертных.”

Только у Смертных. Как мои и Лив, и Мэриан.

Мне нужно найти свою страницу в Магических хрониках и вернуться домой.

"Не смотри так грустно, покойник."

Я наблюдал, как часы на руке Ксавьера поочередно в разные направления отбивают ход времени, которого здесь не существовало. Мне не хотелось говорить ему, что я не был грустным.

Мне было страшно.

Я все следил за часами, но я все еще не мог следить за временем. Иногда мне становилось настолько плохо, что я начал забывать, что я ждал в первую очередь. Так происходит, когда проходит много времени. Размывание границ между своими воспоминаниями и твоим воображением, пока не почувствуешь, что это ты видел в фильме, а не в своей жизни.

Я переставал верить, что увижу Книгу Лун снова. Это означало отказ от намного большего, чем от какой-то старой магической книги.

Это означало отказ от Гатлина, и всего хорошего и плохого в нем. Отказ от Аммы и моего папы и тети Мэриан. Линка и Лив и Джона. Джексон Хай и Дари-и Кин и усадьбы Уэйтов и Трассы 9. Места, где я впервые понял, что Лена была девушкой из моей мечты.

Отказ от Книги означал отказ от нее.

Я не мог так поступить.

Я бы не стал.

После того, что должно быть прошло несколько дней или несколько недель, было невозможно понять - Ксавьер понял, что я теряю больше, чем время.

Он сидел на грязном полу в пещере, каталогизировал, что-то похожее на тысячи ключей. "Как она выглядела?"

- Кто?

Спросил я.

- Девушка.

Я наблюдал как он отсортирует ключи по размеру, затем форме. Я задавался вопросом, откуда они, какие двери они открыли, я искал нужные слова. "Она была... живой".

- Она была красива?

Была ли? Становилось все труднее вспоминать.

- Да. Я так думаю.

Ксавьер перестал сортировать ключи, наблюдая за мной. "Как она выглядела, девушка?"

Как я мог сказать ему, что все вертится в моей голове, смешиваясь вместе, таким образом делая невозможным прояснить изображение?

"Итан? Ты меня слышишь? Ты должен сказать мне. В противном случае ты не забудешь. Вот что происходит, если ты проводишь слишком много времени здесь. Ты теряешь все, что ты сделал, и кем ты был. Это происходит с тобой. "

Я отвернулся, прежде чем ответил. "Я не уверен. Все в тумане. "

"У нее были золотые волосы?" Ксавьер любил золото.

"Нет", сказал я. Я был уверен, хотя не мог вспомнить почему. Я уставился на стену передо мной, пытаясь представить ее лицо. Тогда одна мысль пришла ко мне, и я открыл глаза. "Они были кудрявыми. Много-много завитков. "

- Девушка?

"Да." Я посмотрел на скалистые уступы в верхней части пещеры. «Лена».

- Ее имя Лена?

Я кивнул, и слезы начали течь по моему лицу. Я так обрадовался, что я до сих пор помню ее имя.

Лена, поспеши. У меня не так много времени осталось.

К тому времени, я снова увидел ворона, и забыл. Мои воспоминания были как сны, за исключением того, что я никогда не сплю. Я наблюдал за Ксавьером. Я посчитал кнопки и закаталогизировал монеты. Я уставился в небо.

Вот что я пытался сейчас делать, но глупая птица продолжала кричать и хлопать огромными крыльями.

"Убирайся."

Он закричал еще громче.

Я перевернулся на бок и шлепнул его. Вот тогда я и увидел Книгу, лежащую в грязи передо мной.

"Ксавьер." Сказал я, мой голос дрожал. "Иди сюда."

"Что такое, покойник?" Я слышал, как он обозвался из пещеры.

“Книга Лун. ” Я поднял ее, и ощутил тепло на моих руках. Но мои руки не горели. Но я не забыл о том, что должны.

Когда я держал Книгу, мои воспоминания нахлынули на меня. Так же, как однажды эта книга воскресила меня из мертвых, теперь она снова возвращает мне мою жизнь. Я мог представить каждую деталь. Места, где я был. То, что я делал. Людей, которых я любил.

Я мог видеть нежное лицо Лены. Ее глаза, зеленого и золотого цвета, и родинку на щеке в форме полумесяца. Я вспомнил лимоны и розмарин, и ураганные ветра, и самовозгорание. Все, что делала Лена, девушка, которую я любил.

Я все восстановил.

И я знал, что мне нужно покинуть это место прежде, чем оно меня затянет навсегда.