Дом, где живет чудовище - Мара Вересень
Раман прошел чуть вперед и оставил на подоконнике конверт.
— Это приглашение. Там была еще записка с просьбой передать. Сначала решил, что это будет жестоко, а потом, что вы должны знать. И решать, воспользоваться или нет, тоже вам. Кстати, дом — тоже теперь ваш. Официально.
— Раман, вы… Вы с ума сошли!
— Так бывает, когда долго водишься с чудовищами, — улыбнулся Лансерт, как кошка, довольная удавшейся проказой. — Доброго вечера, Элира.
— Но что мне со всем этим делать?!
— Да что хотите, — взмахнул рукой Раман. — Хоть спалите тут все к бездне. Я бы спалил.
Дверь была открыта, когда он сюда вошел, такой и осталась. Стихли шаги в коридоре. Из окна я проследила, как Ланс покинул дом. Мой дом!
Непонятный нелепый странный подарок. Оба подарка.
К конверту я не решалась прикоснуться довольно долго. Так долго, что наступил вечер, а я все еще стояла и смотрела на прямоугольник и жалела об отсутствии распределяющего кристалла, чтобы понять, открывать мне конверт или, как советовал Раман, сжечь.
Увы, чудовища не следуют чужим советам.
Приглашаем на торжество, посвященное бракосочетанию. Дата, место, время. Подпись — А. Э. — каллиграфически выведенный вензель. Алард Эдсель.
Ливень ударил. Хлынул стеной, будто над Аароной опрокинулось море. Площадь залило, по улицами неслись бурлящие потоки, подхватывая сор, сворачивая выставленные горшки с цветами. Дождь пробовал на прочность черепичные крыши, грохотал отливами и дребезжал стеклами, накрывал водой ступени, будто просился войти. Без грозы и грома. Просто вода. Много тяжелой темной воды, которую не удержали небеса.
В распахнутое окно хлестало. Брызги, ударяясь о подоконник клубились в комнате водяным облаком, по полу расплывалась лужа. Я смотрела на себя/чудовище. Нам шли развевающиеся волосы и этот диковатый блеск в глазах. И улыбка. Ставшая шире, когда позади появился мой ужас.
— Ты пришла, — обдавая холодом затылок шептал мне в ухо соткавшийся из воды мертвый дракон, — моя Эли… Теперь не сбежишь.
Я и не бежала. Я сама пришла сюда. Как раз за этим. А то что Лансерт явился — просто совпадение. Случайность.
Ингваз стоял позади. Его синеватое торжествующее лицо не отражалось в зеркале, но я видела его своим искалеченным даром, большую часть которого он отнял. Это сыграло с ним дурную шутку, он стал уязвим для воды и так и не смог окончательно уйти. Потому его метка все еще на мне. Жжется. Но я знаю боль пострашнее. Он сам меня научил.
Я по ту сторону зеркала протянула руку к плечу, где стояло клеймо и где сейчас лежали ледяные пальцы Ингваза и накрыла их своими. У меня маленькие руки, но под кожей вместо вен были синие молнии, и он не смог уйти. Достаточно одной руки, чтобы удержать дракона. С чудовищами это тоже работает. Вторая рука нужна для того, чтобы слушать, как стучит сердце. Думаете, у чудовищ его нет? Глупости. Нужно только знать, где оно прячется. Я знала. Я сама чудовище.
Я повернулась, все еще удерживая Ингваза. Молнии с моей руки переползли на его, оставляя черные ветвистые шрамы-трещины, сочащиеся водой как кровью. Это не больно.
— Моя, — упорствовал призрак, подзывая к себе на помощь водяные лезвия, но они рассыпались туманом, не долетая, и тогда он рывком привлек меня к себе, обволакивая. — Моя Эли.
— Нет, не твоя, — ударила я. Словами.
Вот это — больно. Нет ничего больнее, чем разбитое сердце. Сердца вообще хрупкая штука.
— Это мой дом, а значит и ты моя! — взревела вода, вырываясь, распадаясь моросью и погружая комнату в мутную вязкую тьму.
— И дом не твой, — сказала я, будто пнула. — Но можешь остаться. В этой комнате. Только в этой комнате.
Вот теперь можно и дверь закрыть.
Сторож в кресле у выхода внизу встрепенулся.
— Мазель, подождали бы еще, видите как льет! Ни зги не видно и водой площадь залило. Вон под второй ступенькой стоит.
— Ничего. Мне недалеко. Спасибо, — улыбнулась я, подняла платье повыше, чтобы намокший подол не сковывал движения, и бегом припустила через площадь.
Мне ведь действительно недалеко. До Статчена и обратно.
Но пока добралась до дома, вымокла насквозь, до белья, как на пляже, когда меня окатило волной. Приглашение, спрятанное в лиф платья, тоже промокло. Конверт расползся. Плотный прямоугольник с вензелем стал пористым, но магически усиленные чернила не расплылись. Я оставила довольно луж, пока переоделась, и немного дрожа забралась под одеяло. Все просохнет к утру, и бумага, и лужи на полу. Главное, я заперла свой страх в кукольной комнате, ему оттуда не выбраться, пока я не позволю, как он не позволял мне. Но метка все еще зудела на коже. Жглась. Тревожила. Можно просто накрыть ее прохладными пальцами. Тогда почти не слышно. Ерунда.
Утром я как всегда отправилась в школу. Девочки старательно делали книксен, встречаясь со мной в коридоре, пока я шла к директрисе. Пожилая женщина, похожая на Лексию выражением лица и тем, что иногда носила на кончике носа очки, была недовольна, но согласилась на отпуск, о котором я попросила. На неделю. Большая часть уйдет на дорогу, а оставшегося времени хватит, чтобы проститься. Выехать нужно было послезавтра. Так что сегодняшний день я еще провела в школе, поскольку не предупреждала и меня некем было заменить.
— Вы какая-то новая сегодня, мисс Элира, — заметила старшая наставница. — Это платье?
— Платье! Да! — воскликнула я. — Спасибо, мадам.
Я и правда была благодарна ей за подсказку. Как я не подумала о платье? На такое мероприятие меня не пустят в непрезентабельном виде дальше порога, будь у меня с собой даже десять приглашений. Не караулить же мне карету новобрачных у храма.
Решила не откладывать и отправилась в ближайший магазин. Я здесь уже была. Один раз. Но продавщица узнала. Уж очень настойчиво она в прошлый раз меня уговаривала.
— Синее? — прищурилась она.
— Нет. Мне нужно что-нибудь для торжества.
Меня потащили за руку к вешалкам.
— А что за торжество? — уточнила девушка.
— Свадьба, — ответила я и, наверное, она меня как-то не так поняла, потому что ее глаза загорелись, она всплеснула руками, чуть ли ни силком усадила меня на диван, велев ждать, и умчалась.
Заскучать я не успела. Продавщица вернулась с розовым облаком в руках и такой счастливой улыбкой, будто это ее замуж выдавали. Еще немного времени ушло, чтобы водрузить принесенное на манекен, расправить, одернуть…
Я
