Девочка и звезды - Марк Лоуренс
— Вот оно. Нам нужно уходить, прямо сейчас. Мы возьмем Зина, а потом уберемся отсюда.
Они выбежали из пещеры вместе с последними отставшими, пол позади них был покрыт толстым слоем сломанных сосулек. Завернув за угол в следующую пещеру поменьше, Яз обнаружила, что их ждет Турин. Рядом с ним стояла Куина, Као неуклюже переминался сзади. Петрик неуверенно завис у противоположного выхода.
— Где Майя? — Яз огляделась, почти ожидая увидеть девушку, выходящую из плаща теней.
Остальные покачали головами.
— Она умеет хорошо прятаться. Она будет с Аркой или другими. — Турин выглядел обеспокоенным, несмотря на легкие слова.
Квелл пожал плечами:
— Если мы хотим заполучить Зина, давайте сделаем это.
— А потом? — спросила Куина. — Все то, что ты сказала, Яз? Как ты думаешь, мы действительно сможем сбежать? — Из Пещеры Сосулек донеслись крики.
— Я думаю, мы должны попытаться. — Яз не хотела им лгать. — Я думаю, опасности будут не хуже тех, с которыми нам придется иметь дело здесь. Просто другие.
— Но это правда? — спросила Куина. — О зеленом месте? Где мы сможем жить?
— Я просто хочу вернуться, — прогрохотал Као из-за спины Турина, его голос был мужским, а тон — детским. Сильный грохот заставил их всех посмотреть в сторону туннеля, по которому они бежали.
— Я не могу вернуться. Я там никогда не был. — Турин сжал губы в тревожную линию. — Вся моя жизнь прошла здесь. Мои предки. Оставить это было бы…
— Было бы все равно, что быть сброшенным в яму, — сказала Яз. — Ты переживешь это и найдешь новый мир. Как и все мы. Но ты нам нужен, Турин. Ты нужен мне. Без твоего понимания Запятнанных и этого Теуса, который ведет их, я не знаю, сможем ли мы найти Зина, не говоря уже о том, чтобы спасти его.
Темные глаза Турина нашли ее. Он взял ее за руки, как будто их никто не видел.
— Поверхность кажется ужасающей, но я скорее пойду туда голым, чем вернусь на черный лед. Мы все там умрем. Те, в которых они не могут жить, становятся их развлечением. Они мучают их до смерти. Подумай об этом еще раз, Яз. Подумай еще раз.
— А твоя мать подумала еще раз, когда пришла за тобой? — Яз сжала его руки и почувствовала, как страх дрожит в его костях.
Турин опустил голову и некоторое время молчал. Звуки, доносившиеся до них по туннелю, походили на железные шаги охотника. И все же никто не произносил ни слова.
— Ты пойдешь, пойду я или нет, — пробормотал Турин. Он на мгновение встретился с ней взглядом. — Я не могу тебе этого позволить.
— Ты сам говорил, что Запятнанные придут за выжившими, когда эта война закончится, — сказала Яз. — Через несколько дней они смоют Сломанных, и кошмар будет не просто таиться в черном льду, он будет повсюду. Сразись с ним сейчас, лицом к лицу, и мы сможем сбежать.
Битва, бушевавшая внутри Турина, затянулась. Наконец, когда свечение охотника окрасило лед туннеля и предупредило о его скором появлении, Турин снова поднял глаза, его решимость возродилась.
— Ладно. Пошли.
22
ТУРИН ПОВЕЛ ИХ к пещерам Запятнанных. Они прошли через туннели уголь-червей, слишком узкие для того, чтобы дикий охотник Пома мог преследовать их. Яз шла за Турином, Квелл — за ней. Куина и Као шли следом, Петрик замыкал колонну. Мальчик-хунска последовал за ними, когда Куина поманила его к себе. На плече у него лежал тонкий меч, рукоять и бледная рука, державшая его, почти терялись в темных спутанных волосах. Обычно мечи и копья разрешались только воинам, но в последнее время нормальность стала редкостью.
На этот раз порча выглядела не как ищущее щупальце черноты, расползающееся по льду, а как серость, медленно захватывающая лед. Воздух становился все холоднее, звезды редели и гасли, пока не осталось никакого света, кроме голубого свечения звезды, медленно вращающейся вокруг Яз. Она поплотнее закуталась в свои меха, дрожа, хотя больше от пронизывающих воздух злобы и угрозы, чем от падающей температуры. Впереди безумцы рыскали по тьме в рабстве у демонов, все они были связаны волей этого Теуса. И Зин, если он еще жив, был одним из них.
Темнота, казалось, давила со всех сторон, сжимая свет звезды Яз, ускоряя ее сердцебиение. Шепотки населяли тени, и все Сломанные чувствовали, что за ними наблюдают. Турин продолжал находить дорогу с той же уверенностью, что и на территории Сломанных.
— В этом льду живут демоны. — Турин говорил достаточно громко, чтобы его услышали сзади. — Они ничего так не хотят, как проникнуть тебе под кожу. Впусти его, и он наполнит твой разум своими уродливыми мыслями, и ты потеряешь себя в его воле. Чем дольше мы остаемся в черном льду, тем больше уверенности, что это произойдет.
В следующей пещере лед был еще темнее, за исключением противоположной стены, где свет Яз показал то, что казалось синяком — центр черный, но окруженный ореолами цвета: темно-бордовый, болезненно-желтый и ядовито-зеленый, пришедший из другой палитры, чем та, которая использовалась для рисования мира травы и деревьев Эрриса.
— Там, где собираются демоны определенного вида, лед может принять их цвет, — объяснил Турин. — Красный — для ярости, зеленый — для зависти, желтые особенно любят причинять боль. Вы найдете здесь много оттенков. Там, где они сходятся вместе, лед черный.
Яз медленно двинулась к самой черной области, где лед пожирал ее свет и не возвращал ни единого проблеска. Его небытие обладало той же притягательной силой, что и пустота, в которой жил Эррис, тем же очарованием, что обитало в пасти Ямы Пропавших. Но эта темнота содержала в себе нечто большее. Злоба, древнее зло, ощущение, что оно с бесконечным терпением ждет ее прикосновения, — все это превратило первоначальное притяжение в отталкивание. Тем не менее, она продолжала идти, все больше и больше сокращая расстояние.
— Яз! — Турин обернулся. — Нет!
Яз держала свою звезду перед собой и двигалась вперед, проливая ее свет на лед, уверенная, что должна увидеть что-то на поверхности, если только подойдет достаточно близко:
— Мы идем внутрь черного льда. Он будет со всех сторон от нас, под нами, капать на нас. Лучше узнать все о нем здесь, чем на милю внутри территории Запятнанных.
— А что тут узнавать? — Као обхватил себя толстыми руками. — Это зло, и оно ненавидит нас. Я могу сказать это отсюда.
Яз рванулась вперед, почти физически чувствуя изливаемую на нее злобу. Звезда в ее
