Андрэ Нортон - Рыцарь или трус

— Да о чем ты? — рассмеялся он. — За то, что так часто лупила меня за проделки, что ли? Ладно, я очень тебе благодарен.

Она рассмеялась в ответ:

— Ну, тебе по заслугам доставалось. Но ты же сюда не о своей драной заднице пришел говорить?

— Нет. — Рохан посерьезнел. — Мне надо поговорить с Горином, и лучше без Ясенки. Пока, по крайней мере.

Эйфер удивленно вздернула брови:

— Я думала, ты знаешь. Миледи Ясенка у матери короля, и я не жду ее скоро. Если хочешь, могу кого-нибудь послать поторопить лорда Горина.

— Да, пожалуйста.

Эйфер вызвала одного из слуг, привезенных из Крепости Дуба, дала ему поручение, и вскоре Горин вошел в комнату, в которой ждал его Рохан.

— Ну-ну, сэр Рохан! — радостно воскликнул он. Настроение у Горина было самое радужное. Он поставил на стол тяжелый кубок, усыпанный драгоценными каменьями. Это наверняка был завоеванный им приз. — Я думал, что ты обмываешь свое звание с друзьями-рыцарями! Или ты решил приударить за дамами?

— Нет, сэр, если бы удача меня не покинула, я был бы с ними. Я пришел просить вашей помощи в решении одной загадки.

— Если смогу — помогу.

Рохан быстро рассказал о том, как ему запала в душу Анамара, как она ответила ему взаимностью, как она дала ему шарф для турнира и как он не сумел найти ее.

— Я хотел ее отыскать, поделиться с ней… ну, увидеть ее, — запинаясь, закончил он фразу.

— Понимаю, Рохан. Я влюбился в Ясенку сразу же, как только увидел ее. Думаю, и она в меня тоже, хотя честь не позволяла ей ответить на мою любовь.

— Да? — Об этом Рохан знал из вторых, а то и из третьих рук. — Хотелось бы послушать.

— Позже как-нибудь расскажу. А теперь попытаемся прикинуть, куда могла исчезнуть твоя дама.

— Я опасаюсь…

— Говори. Если твои опасения неверны, то мы их снимем. Если верны, то мы сумеем их уладить.

— Флавьель сказала, что у меня будет много времени поразмыслить о том, что она назвала безумием, и о том, что я сделал с теми, кто мне дорог. Сначала я подумал о вас с Ясенкой. Теперь я думаю, что она имела в виду Анамару.

— Очень возможно, — сказал Горин, задумавшись на мгновение. — Думаю, надо тебе поехать в Трясину, — наконец сказал он. — Ты должен отчитаться перед мадам Зазар в том, как амулет помог разоблачить колдунью. Несмотря на твое доверие ко мне — за что я тебе благодарен, — мне кажется, Зазар куда лучше поможет в поисках твоей дамы сердца.

— Я уже подумывал об этом, но сначала хотел поговорить с тобой. Я и правда буду подлецом, если с ней что-то случится, а я не смогу ей помочь.

— Запасись едой и поскорее отправляйся к Зазар, — сказал Горин. — Сдается мне, чем скорее поедешь, тем лучше.

— Спасибо, сэр. — Рохан поклонился Горину, как рыцарь рыцарю, и впервые в жизни осознал, как это приятно, когда тебе тоже отвечают поклоном.

21

Анамаре вовсе не хотелось присутствовать на Большом Турнире, и только участие Рохана и то, что он намеревался надеть знак ее благосклонности (который она слишком поспешно согласилась ему дать), вынудили ее прийти. Девушка не могла заставить себя сесть на положенное ей по рангу место среди мелкого дворянства, поскольку оказалась бы тогда на глазах у всех. Вместо этого она взяла простой плащ у служанки и затерялась в толпе простонародья, что собралась между изгородью вокруг ристалища и площадкой, где расположились ради праздника торговцы и фокусники, ремесленники и оружейники. Запах горячего сидра и жареного мяса висел в воздухе. Но она не могла есть, пока Рохан не окажется в безопасности. Анамара с тревогой вытягивала шею и поднималась на цыпочки, стараясь рассмотреть ристалище из-за людских голов. Толпа немного раздалась, когда какая-то теплая компания решила, что подкрепиться горяченьким в холодный день куда лучше, чем стоять и ждать, пока произойдет что-нибудь интересное. Девушка нашла наконец такое место, с которого поле турнира было видно так хорошо, насколько это вообще было возможно для тех, кто не сидел на возвышении.

Только что вступили в поединок Гидон и Николос. Анамара увидела, как Гидон мастерски спешил соперника. Потом ее сердце чуть не остановилось, когда она увидела Рохана, рысью выезжавшего на позицию. Ошибки быть не могло — странный плюмаж из травы и веток на шлеме выдал бы его в любом случае, даже если бы на ветру не развевался голубой шелк ее шарфа.

«О, пожалуйста, — мысленно взмолилась девушка, — пусть он останется невредим!» Представить его зеленые, как море, глаза полными боли, а честное открытое лицо — искаженным страданиями было просто невыносимо, от одного этого она чуть не потеряла сознание. Анамара взяла себя в руки и решила смотреть на сражение, хотя это зрелище было ей ненавистно. Скорее бы все кончилось. Чтобы они с Роханом…

Она так и не закончила мысль. Стычка едва началась, как Гидом покатился по земле, а толпа взорвалась радостным ревом. Девушка сглотнула жесткий, горький комок, застрявший в горле.

Рохан вернулся к позиции и взял новое копье, такое же тупое, как предыдущее. Значит, снова будет драться, и снова ей тысячу раз придется умереть, прежде чем все закончится.

Нового соперника Рохана Анамара не знала, но из разговоров в толпе поняла, что это некий Джабез из Мимона. Она еще слышала, как люди делают ставки на Рохана — что он, мол, выбьет Джабеза из седла еще до того, как они по-настоящему схватятся. Но тех, кто ставил на Рохана, ожидал неприятный сюрприз, потому что на этот раз именно Рохан полетел наземь. А те, кто ставил против него, взревели от неожиданной радости.

Анамара подождала ровно столько, чтобы удостовериться — Рохан невредим. Он снял шлем и помахал рукой зрителям. Его золотисто-рыжие волосы сверкнули на солнце. Увидев, что он в порядке, девушка поспешила вверх по тропинке, к замку, чтобы скрыться в своей комнате.

И тут она услышала голоса. Кто-то шел вниз, навстречу ей, и, не желая объяснять, почему она покидает праздник, Анамара нырнула в заросли кустов и затаилась там. Шли двое. Одна — женщина, которую Анамара не знала, вторым был мужчина, и она видела его раньше. Это был личный слуга мага, Дуйг.

— Итак, сегодня, да? — спросил он.

— Да. Все начнется во время состязаний старших вельмож. Если, конечно, ты сделал все как надо.

— О, не беспокойтесь, леди Флавьель. С молодежью было легче всего. Я так науськал их друг на друга, что они готовы любому в глотку вцепиться. Многие солдаты тоже не особенно довольны товарищами. Но лучше всего получилось со старшими. Старые петухи, которые все еще считают себя великими воителями! — Он неприятно хохотнул. — Да и Флориановы прихвостни, сами того не зная, очень даже помогли делу.