Светлана Багдерина - Не будите Гаурдака

До вычисленной встречи с Гаурдаком оставалось полтора месяца.

Даже чуть больше.

До Гвента — страны под руководством короля Конначты, наследника третьего солдата, выжившего в первом бою с Гаурдаком — на Масдае можно было добраться за неделю. Оттуда до Шатт-аль-Шейха — еще недели три. До Красной Горной страны еще две?.. Или неделя?..

Карту бы…

Стоп.

Не отвлекаться.

Логика не терпит суеты.

Сколько у нас там уже насчитано?

Кхм.

Ладно, еще раз.

Две недели уже прошли. Почти. Чуть меньше. Плюс еще неделя до Гвента. Три недели. Но поскольку там было меньше двух, то и тут, соответственно, меньше трех… Плюс еще три. Шесть. То есть, меньше шести. И это по грубым подсчетам. Может, не меньше. Может, еще меньше. Значит, до Красной Горной страны лёту…

Стоп. Всего-то сколько у нас недель?

Четыре на два…

Восемь?

Но там по тридцать дней, то есть, не восемь, а больше…

Или меньше?..

Так…

Сколько я уже насчитала?

Прошло две недели. Чуть меньше. До Гвента — неделя. Всего — три. И чуть меньше. До Шатт-аль-Шейха — три. Итого шесть. И если до Красной страны две, возьмем по максимуму, то это получается восемь.

Или чуть меньше.

М-да…

По времени-то, вроде как, успеваем.

Но если еще какие неожиданности встретятся — отчего-то мне сердце-вещун подсказывает, что без этого не обойдется — то времени у нас будет впритык. Если вообще хватит.

И тогда будет нам всем хи-хи три раза…

А если Гаурдак не проснется?

Или проспит?

Или он вообще за столько веков помер Адалету и его витязям назло?

Нет, при планировании кампании нельзя исходить из заведомо оптимистических предположений, как говорил Граненыч.

Или какой-нибудь Ямагучи Тамагочи?

Или Карто-Бито?

Ладно, забыли про Граненыча с его авторитетами, принялись рассуждать логически.

Что нам в таких случаях скажет не какой-нибудь ископаемый генерал, а удивительная наука логика про таких моральных уродов, как этот их Падрэг?

Сдается мне, логика говорит, что даже если мне кто-то не нравится, но эта иррациональная неприязнь может помешать большому и важному общему делу…

То к бабаю якорному это дело!!!

— Молодец!!! — восторженно хлопнул огромной ручищей ее по спине рыжий королевич, когда она огласила во всеуслышание свое тщательно продуманное и логически обоснованное решение.

— От молодца слышу, — криво усмехнулась Сенька и вернула любезность.

— Ну, вот. Решились — теперь можно и поспать… — с облегчением огласил итог заседания звучным широким зевком маг-хранитель. — Аж часа три.

— Гут.

Утром, торопливо, но с аппетитом позавтракав на кухне, люди стали грузить на верного Масдая припасы, собранные хлопотливой, так и не сомкнувшей глаз богиней домашнего очага.

Пролетев насквозь холл павших героев — угрюмое, безжизненное место теперь, когда Рагнарок был не в силах ни воскресить своих избранных, ни исцелить раны оставшихся в живых, великолепная пятерка попрощалась сердечно с хозяйкой на пороге дворца и приготовилась ко взлету.

Но Фригг, постоянно озиравшаяся по сторонам, вдруг ухватила поднявшегося было в воздух Масдая за край.

— Погодите. Еще одного забыли, — смущенно произнесла она.

— Забыли?.. Кого?.. — недоуменно переглянулись охотники за Граупнером, на всякий случай пересчитывая свои немногочисленные ряды.

— Меня!!! Меня забыли!!!..

И из полутемного дверного проема, ведущего на узкую лестницу на второй этаж, дожевывая на бегу бутерброд и пристегивая к поясу молот, с топотом и грохотом вылетел Мьёлнир.

— Засоня… — с суровостью, неспособной скрыть истинные материнские чувства, пожурила его богиня.

— Не выспавшийся воин — мертвый воин! — отмахнулся от упрека громовержец, неуклюже чмокнул мать в макушку чепца, и ловко запрыгнул на зависший над пропастью ковер.

— Я бы и сама с вами полетела, — смущенно, словно оправдываясь, проговорила Фригг, — но мужу нужно мое присутствие… и, кто знает, может и защита. Но я буду просить за вас Провидение…

— Спасибо, — торжественно кивнул Адалет. — Мы постараемся не обмануть ваши ожидания, мадам.

— …а пока провожу вас до долины, — слабо улыбнулась богиня и ухватилась за протянутую сыном руку.

Первое, что они увидели перед собой, когда спустились с заоблачного пика Старкада, была радуга.

Стена перламутрового тумана, перегораживая узкую долину, развернулась почти у них на глазах из крошечного серебристого облачка, и из нее, как хвост легендарной жар-птицы, степенно вытекло многокрасочной рекой и уперлось в землю обещанное Падрэгом семицветное коромысло.

— Не соврал, супостат… — чародей со вздохом отвел взгляд от переливающегося всеми положенными спектром цветами оптического явления и грустно уставился на радужный узор Масдая.

— Не соврал… — дивясь такому неслыханному чуду, повторил за ним Олаф.

— Погодите-ка…

Фригг постучала по спине ковра, и тот послушно завис над сверкающим алмазами утренней хеймдалльской росы1 разнотравьем.

-------------

1 — Поскольку это была всё-таки роса, а не слёзы Аос, и не кровь богов, то вес алмазов не превышал семи-восьми карат, да и огранка была незамысловатая, хоть и вода, надо отдать должное, являлась довольно чистой.

-------------

— Видишь?..

Она взяла за плечо сына и указала в сторону радуги и тумана пальцем, обращая его внимание на нечто невидимое человеческому глазу.

— Что еще там? — нетерпеливо нахмурился и прищурился Мьёлнир.

— Гляди внимательней… Не может быть, чтобы мне это померещилось…

— А, может, тебе и впрямь… — заворчал громовержец, горя желанием как можно скорее продолжить путь, но вдруг вздрогнул и едва не прикусил язык. — Хель и преисподняя!!!..

— Ага, не померещилось… — с мрачным удовлетворением проговорила богиня.

— Что?.. Что там?.. Что там такое? — забеспокоились люди.

— Сейчас увидите, — угрюмо пообещала Фригг.

По просьбе ее Масдай завис в полуметре над землей, рядом с приземистыми зарослями кудрявого кустарника.

Богиня спрыгнула, оказавшись по колено в шелковых травах, и принялась быстро собирать что-то с земли, срывать травинки и обламывать веточки с ближайшего куста.

Через пару минут, убедившись, что всё нужное у нее в руках, она принялась за дело.

На краю ковра разложила она широкий лист лопуха и принялась бойко и умело плести из травинок и палочек человеческие фигурки.

В грудь каждой вкладывала она маленький серый камушек.

Скоро четыре человечка с вполне сносным портретным сходством с оригиналами восседали неподвижно на шероховатой поверхности мясистого лопуха.