Марко Леонетти - Клыки Асуры

Остолбенелый ванир бестолково кивнул. Тарн смахнул с обломков столов все предметы трапезы.

— Ну, недоноски, кто теперь поймает меня?

Взбешенные варвары бросились на Сына Гарпии, однако, тот извернулся и черной стрелой метнулся в проход. Воины Родвара кинулись в погоню, беспорядочно налетая друг на друга и переворачивая столы.

Догнать мерзавца! Схватить мерзавца! Разорвать на части мерзавца!!!

Они выбежали в темный коридор. Тарн не собирался далеко убегать. Он отшвырнул от себя одного из людей Вьяллара, поднырнул под другого и перевернул его через себя. Третий взмахнул клинком и едва не распорол Тарну плечо. Однако Сын Гарпии проявил чудеса ловкости, сумев остаться в стороне от общей суматохи и, наверное, только поэтому не погиб. Он пнул варвара ногой в грудь, и наемник тяжко врезался в стену.

Потом на Тарна набросился Великан. Сын Гарпии перехватил его руку с ножом, но вот в силе Торраду он явно проигрывал. Нечеловек прогнулся под весом асира, уступил пару шагов… и получил сокрушительный удар в правую скулу.

Тарн вздохнул, но не упал. Вместо того чтобы потерять сознание от сильного удара, он сделал еще один шаг назад. Затем занес ногу и изо всех сил ударил Торрада под коленную чашечку. У асира разъехались ноги, он упал на колени, а Сын Гарпии, не теряя времени, добавил ему каблуком сапога прямо в пах. Тогда Великан тихо заверещал.

Вырвавшись из захвата поспешившего на помощь Торраду бойца, Тарн прыгнул — высоко, под самый потолок. Уже в следующее мгновение он оказался в двадцати шагах от группы разъяренных наемников.

— Стойте! Все, хватит! — прокричал Сын Гарпии и к своему удивлению обнаружил, что ярость северян начала спадать — словно кто-то вылил на них бочонок воды. Или, быть может, оказавшись вне пределов зала иллюзий, они вновь обрели здравый рассудок.

— Ингурд, ты не выронил хлеб? — спросил он Снежного.

— Нет, хлеб у меня за пазухой, — с удивлением произнес ванир.

— Тогда доставай, самое время поесть, — ухмыльнулся получеловек из-под своей маски.

Ингурд, все еще не понимая, куда клонит Тарн, потянулся за краюхой хлеба и достал из-за пазухи… голый череп, который уставился на него пустыми глазницами. От неожиданности ванир вскрикнул и выронил находку. Все наемники заворожено уставились на белую кость. Тот, кто успел набрать вино, понюхал его из фляги и содрогнулся от отвращения.

Внезапно резкий звук разорвал тишину, да такой неожиданный, что варвары невольно вздрогнули.

Это всего лишь смеялся Тарн.

III

Миррейа молча взирала на прозрачную гробницу и ей все больше становилось не по себе.

Вьяллар тем временем подошел к саркофагу и уже начал подумывать о том, как бы сдвинуть крышку. Юную волшебницу сковал безмолвный ужас — ей казалось, что все окружение стонет, памятую о прошедших событиях и предвещая скорую гибель чужакам, вторгшимся в Хифлинг.

Взгляд чародейки пронзил толстые стены — она вдруг увидела Тарна и его команду. Ваниры восседал за столами, где справляли последний праздник ванахеймские маги, перед тем как мрачная Хель раздавила их тела и исторгла из них мятежные души.

… Хьял собирался произнести речь, но вот звонко пропевшая стрела вонзилась ему в самое горло, и маг подавился собственным мучительным хрипом. Горав метнулся на помощь учителю. Внезапно что-то развернуло юношу и потащило его вверх. Ученик чародея испустил пронзительный вопль, мерзкая призрачная тварь тут же выпустила его из своей хватки.

Слуги Акала!

Горав ошибся. Слугами Аккала некогда звались люди, их братья-маги, с которыми у них разошлись пути. Те же, кто вторгся в трапезный зал, давно расстались с жизнью, отдав свою сущность хозяйке Хель.

Темная госпожа отныне лично возглавляла свое воинство. Противостоявшие ей воины с воем падали в туман, расстилающийся по полу пещеры живым ковром.

Мрак, точно голодное угольно-черное море, затапливал зал, смывая своими волнами всех колдунов клана пса.

Горав закричал — чернильное облако обволокло его тело и принялось впитывать в себя сок жизни из самых вен. Последнее, что увидел молодой ученик Хьяла, был силуэт черной как ночь хозяйки подземных глубин, кравшийся в их обитель.

Миррейа бездумно перевела взгляд на усыпальницу Вестри…

— Глупый альв, дерзкий альв… — плыл в душной тьме холодный шепот.

Кузнец пятился до тех пор, пока не уперся спиной в стену. Вестри знал, что сможет пройти сквозь нее, убежать из ловушки — как не смог бы ни один смертный. Но он также знал и о тщетности этой последней идеи, которая, казалось бы, давала надежду на спасение, обманчиво отодвигая гибель на новый отрезок времени. Хель найдет его в любом месте. Нет, нужно просто признать проигрыш. Бежать перед врагом, который все равно тебя настигнет непозволительно. И Вестри обернулся, встав лицом к надвигающемуся мраку.

— Как посмел ты, жалкий, помогать этим людишкам? Из-за тебя они отвергли мой дар!

— Сомневаюсь, госпожа. Маги сами сделали свой выбор. И они отвернулись от твоего мрака! А если мне и случилось им чем-то в этом помочь, я буду вечно этому рад.

— Ты будешь вечно рад, — согласился сумрак, приближаясь к альву.

Хрустальные брызги сорвались со стен и упали на плечи Вестри, придавив его к полу. Хлопнула тяжелая крышка — и веки хранителя покоя устало сомкнулись…

— Нет, Вьяллар, постой… — произнесла чародейка, но было уже поздно.

Сын Родвара сдвинул тяжелую крышку саркофага. Тотчас огненные светлячки устремились к недвижному телу альва, проникли в призрачную плоть — и Вестри пошевелился.

— Время пробуждения, добрый альв, — сказал Вьяллар. — Тебя заждались твои братья на поверхности.

— Как долго я спал… — произнес дух, оглядывая собственную гробницу. — Кто вы и почему…?

Воспоминания вернулись к кузнецу одной яркой вспышкой. Альв рывком высвободился из плена.

— Зря вы сюда пришли. Здесь вас ждет гибель. Вам не следовало трогать саркофаг.

— Опасность! — пронзительно вскрикнула Миррейа, — я чувствую, как что-то стало медленно спускаться в нишу.

Шемиты подтянулись ближе к Вьяллару и волшебнице, выхватив из-за пояса длинные стилеты, они встали полукругом, повернувшись лицом к выходу.

— Проклятье Хель… — зло прошипел Вестри.

Тьма ворвалась в усыпальницу душными волнами, погрузив тесное помещение в непроглядный мрак на три локтя от пола. Воины оказались по колено в море плещущейся черноты.