Марко Леонетти - Клыки Асуры

Волшебник посмотрел прямо перед собой и обмер — еще бы шаг, и он провалился в глубокую яму, на которую не обратил внимания, пребывая в глубокой задумчивости.

— Спасибо, — неловко пробормотал Тарланд, но Злобный его не услышал, вернувшись в строй бойцов.

К чародею подошел низкий коренастый человек в халате. Карракх еще до конца не оправился от раны, полученной в бою со Стражем, и шел, скривившись и придерживаясь за больное место.

«Счастливые эти люди варвары, — не уставал повторять колдун-заклинатель, — хоть умом природа их обделила, зато уж силой и живучестью точно не обидела. Киммерийцу вон, поди, пол-груди разворотило, а он и не заметил. А я вот, несчастный, страдаю от какого-то проклятого пореза».

Впрочем, Карракх помимо постоянных причитаний не забывал благодарить судьбу за то, что вообще остался в живых, в то время как столько воинов, куда сильнее его, навсегда остались в призрачном Химинбьёрге.

— Изучаешь магию здешнего окружения, Тарланд? — поинтересовался Заклинатель драконов.

— Пытаюсь.

— И что выяснил?

— Выяснил, что это бесполезное и опасное занятие. Бесполезное, потому что требует, куда большего сосредоточения, а опасное, потому что, пытаясь сосредоточиться, я не смотрю себе под ноги.

Карракх бросил взгляд на темнеющий провал ямы.

— И это все?

— Нет. Еще я уловил некое поле, преграждающее путь. Думаю, скоро мы на него натолкнемся.

— А это опасно?

— Хотелось бы и мне знать. Пока же идем вперед.

Отряд продолжил путь.

— Знаешь, я тоже чувствую магию, — сказал Заклинатель драконов. — Только по-своему. Могу с уверенностью сказать, что Хифлинг полон духов мертвых, которые только и витают вокруг.

— Где же они? — спросил юноша.

— Повсюду. Они невидимы глазом смертного, но они есть, и их присутствие можно ощутить. Вот ваш друг Тьяцци, он хорошо умеет это делать. А я по сравнению с ним — кто? Сущий шарлатан.

— Я уважаю старика, но не особенно доверяю его… методам, — признался аквилонский чародей.

— Зря. У каждого магия своя, а вся она собранная вместе — твое умение, мое умение, способности пророка Динхвалта — она есть единая, великая магия. Так что любая ее часть, любое ее проявление имеет свое значение.

— Я, признаться, об этом даже не задумывался, — сказал Тарланд, на которого мысль Карракха оказала сильное воздействие. — Миррейа-другое дело. Она в ордене дольше, чем я. Сестра бы тебе что-нибудь на это обязательно сказала. А я могу только признать свою некомпетентность.

— Брось, — добродушно махнул рукой колдун, который начал себе казаться умным, раз сумел в чем-то убедить аквилонского аристократа. — Вот я как-то раз пошел на свидание с Джайрой, своей семьдесят девятой девушкой, которая, между прочим, тоже считала себя глупой…

Тарланд не стал слушать забавную историю Карракха, его сознание наполнилось голосами, которые сохранил в своей памяти Хифлинг, точно так же как это случилось с Конаном, и если бы варвар и аквилонец имели шанс обменяться мыслями, волшебник бы сильно удивился. Поскольку маг обладал большими знаниями в области для киммерийца практически недоступной, то моментально зацепился за ниточку, брошенную ему невидимым помощником, и вскоре распутал целый клубок.

Видения наслаивались одно на другое, составляя единую картину событий — Тарланда захлестнул мощный шквал иллюзий, напоминающих о былом.

Пещеры… Грозные маги… Дыхание Сумрака, удушливый газ, выедающий легкие тех, кто пытался его заполучить. Трудящийся над новым изделием кузнец Вестри, вплетающий в свое творение силу холода… Жесточайший и свирепый мороз, обволакивающий тела новых жертв… Тела убитых… Стоны выживших… Мрак, заполняющий и без того темные ходы… И сама хозяйка подземного царства Хель, спускающаяся в Хифлинг.

Тарланд дернулся, но видения не отступили, а Карракх, ничего не замечая, продолжал рассказывать о своих приключениях…

…- Снова волчье отродье пожаловало, господин Хьял? — ученик мага с тревогой посмотрел в лицо своему учителю, однако, старый северянин лишь хитро усмехнулся.

Горав, его ученик, парень лет семнадцати, рыжий, все лицо в огненно-красных веснушках, стоявший по правую руку от ванахеймского чародея, не одобрял подобной беспечности и недопустимого даже для старшего наставника легкомыслия.

— Аккалская мразь забаррикадировала средний ход и отрезала нас от складов с провиантом, — сердито проворчал он, чтобы напомнить учителю всю серьезность ситуации. — А еды у нас в палатах осталось не больше, чем на седмицу.

К тому же трое мудрейших, ушедших к колодцу так до сих пор и не вернулись. Вероятно, волчьи маги подстерегли-таки их. Охранять покои с секретным оружием становится все труднее — Аккалские слуги рвутся туда, как очумелые. Что газ? Даже отравленные, они ползут к входу, в надежде забрать Дыхание Сумрака, а после найти противоядие. Неслыханная наглость! Да вот еще новая беда — слышу по ночам какие-то звуки, точно наша хозяйка вдруг решила бесшумно прогуляться по подземелью… Эгей, господин Хьял, да вы, гляжу, меня совсем не слушаете… Да куда же вы, мастер…?

Старый маг отстранил рукой юношу-чародея и выступил вперед. Посох его уткнулся в землю, подбородок едва заметно приподнялся, взгляд глаз цвета грозовых туч метнулся навстречу незнакомцу. Однако, колдун сразу узнал шедшего и едва заметно усмехнулся — пряча блеклую улыбку так тщательно, чтобы ее не увидел никто, и даже он сам не чувствовал давно забытого вкуса необыкновенно легкого настроения на губах после ее увядания.

Напротив мага замерла тень человеческого роста с четко очерченными чертами лица. Долгое время он стоял молча, так что Хьялу первому пришлось нарушить повисшую тишину:

— До сего момента я не верил, что ты придешь.

— И вот я здесь, — сказал альв Вестри.

— Ты по-прежнему хочешь нам помочь?

— Я уже выразил свою волю дважды. Не заставляй меня повторяться и на этот раз, колдун.

— У нас принято выслушать клятвы, принесенные духом.

— Это никакие не клятвы. Я дал слово помочь. Надеюсь, смертный, этого тебе достаточно.

— Достаточно ли мне? — как бы в некотором раздумье произнес поклонник Сумрака. — О да, мне этого вполне хватает. Но, пойми, это, ни в коей мере, не умаляет моего желания узнать, почему ты хочешь это сделать.

— Я способствую развитию всего, что сопротивляется разрушению, — ответил альв. — Вы осознали то, что Дыхание Сумрака — страшное оружие, несущее смерть, неподвластное никому из смертных. Это благородный поступок. Вы решили спрятать его от своих собратьев, в которых воля к разрушению оказалась сильна. Это вдвойне благородный поступок. Сохраняя страшное Дыхание Сумрака в недоступном от смертных месте, вы спасаете сотни жизней. И этим вы идете против законов своей богини. А это выше всяческих похвал. Почему же мне не помогать тем, кто способен осознать величие созидания, вместо того, чтобы все глубже погрязать во мгле бесполезного разрушения?