Булыга Сергей - Ведьмино отродье

Сэнтей сидел, поигрывая вилкой. Да, перед Рыжим снова был тот же самый, привычный учитель — спокойный и уверенный в себе; он не спешит, он терпеливо объясняет, его определения ясны и кратки. И говорит он, как всегда, негромко и неторопливо:

— Итак, ты думаешь, что Южный Континент удерживает Землю в равновесии. Мы, то есть, наверху, а он, то есть, внизу. Красивая гипотеза… Ну а теперь скажи, где у Космоса верх, а где низ? Он, Космос, что, не везде одинаков?

— Д-да, — дрогнувшим голосом ответил Рыжий. — Конечно. Его верх — это Неподвижная Звезда. Вокруг нее вращается небесный свод. И если посчитать ее точкой отсчета…

— Ну а Земля? — нетерпеливо перебил Сэнтей. — Она что, тоже, что ли, движется?

— Нет… Земля неподвижна.

— Тогда что мешает нам считать точкой отсчета Землю? А? Чего молчишь?! — Сэнтей победно улыбнулся. — Да, Землю, нашу Землю вот взять и посчитать точкой отсчета. Земля, кстати, вполне достойна этого, ибо она источник разума. А звезды… Я там не был. И вот… Что же тогда получается? Тоже весьма изящная конструкция. Вот, смотри, представляй. Наша Земля — неподвижная — стоит в самом центре Вселенной; она — и верх ее, и низ, то есть ей падать просто некуда. Вращаются же лишь… — Сэнтей на миг нахмурился. — Да, тут ты в чем-то прав! Ибо создай Создатель кроме нашего, Северного, еще и Южный Континент, Земля в свой первый миг существования действительно перевернулась бы… Ну а потом, уравновесившись, застыла правда, несколько иначе, — и в таком случае мы сейчас видели бы над собой не эти звезды, а совсем другие. И где бы тогда была твоя хваленая точка отсчета, эта как будто неподвижная звезда? Молчишь? Вот то-то же. Еще есть факты?

— Есть, — нехотя ответил Рыжий. — Как только наступает осень, птицы летят на юг, в Бескрайний Океан. Зачем?

Сэнтей пожал плечами и сказал:

— Так птицы — это же неразумные создания. Их поступки ничем не мотивированы. Мало ли что их гонит на гибель.

— Но, — тут уже улыбнулся и Рыжий, — они не гибнут, они возвращаются.

— Мой милый Ловчер, от кого я это слышу?! — устало возразил Сэнтей. Ну ладно если б кто-нибудь на улице или в распивочной брякнул такое. Но ты же все прекрасно знаешь, ты же знаком с трудами почтеннейшего Беррика Лу. А там, у Беррика, что черным по белому сказано? А то, что птицы, закончив свой жизненный путь на суше, улетают на юг и там гибнут. Но там же, где гибнут одни, из океанской пены рождаются другие. И это неопровержимо! Во-первых, потому что это абсолютно точно согласуется с законом всемирного сохранения. А во-вторых, не зря ж оперение тех птиц, которые летят к нам с юга…

— Теория! — запальчиво воскликнул Рыжий. — Голая теория!

— И у тебя, друг мой, такая же теория! Так что давай взаимно уничтожим их, отбросим и перейдем к голым фактам… Но в том-то и беда, что у тебя таких фактов нет!

— Есть!

— Да?

— Несомненно, и еще какие! — воскликнул Рыжий и на какой-то момент даже подскочил за столом. — Да, есть! Это отчеты путешествий. Все, кто когда-нибудь пускались к югу, потом обязательно пишут неправду. Так, например, кто завышает пройденное расстояние, кто искажает данные о виденных созвездиях, а кто и попросту обо всех точных цифрах молчит. Зачем?!

— Зачем? — как эхо повторил Сэнтей, вздохнул, взял яблоко и снова повертел его, потом сказал: — Вот наконец-то мы дошли до главного, — и он печально улыбнулся. — Наш мир, тут мы с тобой едины, неподвижен. Земля уравновешена; одним, двумя ли континентами — для нас, в нашей сегодняшней дискуссии, это пока не важно. Однако мы таким образом рассмотрели только одну сторону Равновесия — равновесие чисто физических сил, то бишь учли лишь тяжести лесов и гор, болот, долин… ну и так далее. Да, эти чаши не колеблются: горы как стояли, так и стоят, реки текли и будут течь. Хорошо ли это? Хорошо. Но это, к сожалению, еще далеко не все, ибо у всеобщего, Великого Равновесия, есть и еще одна, куда более важная и, увы, легко уязвимая сторона. Это — равновесие духовное, иначе говоря равновесие помыслов, устремлений всех тех, кто проживает на Земле, то есть как нас, действительно разумных братьев, так и, увы, всех других. Да, мы, братья, конечно, мудры и прозорливы, а другие глупы и слепы. Зато их — толпы толп, и сила этих толп огромная. Поэтому если вдруг им, другим, какая-то бредовая идея или не менее бредовая цель придает весьма конкретное, направленное движение, то это огромная опасность. Вот почему наш долг — быть крайне осторожными и сдерживать их всех, этих других, ну хоть в каком-то равновесии. Что мы и делаем. И делали до этих пор, скажу тебе, достаточно успешно. Ты только посмотри, полюбуйся, в какой гармонии уже давным-давно находятся все эти заносчивые толпы-страны! Да, на первый взгляд они как будто постоянно ссорятся между собой, воюют, интригуют, мирятся и вновь воюют. Ну и что из того? Ничего. Потому что как только кто-нибудь из них вдруг набирает силу, так тотчас же лишается союзников и терпит поражение. А в нашем славном Бурке? То же самое. И это хорошо. И это, возможно, и есть наше самое ценное достижение. Ибо, например, лично я самой главной целью своей жизни вижу именно эту — помощь нашему миру в сохранении имеющегося равновесия. Иначе он перевернется и погибнет. Ты согласен со мной?

— Д-да, — вынужден был согласиться Рыжий. — Но Южный Континент…

— Успеется! — строго перебил его Сэнтей. — Слушай дальше. И хорошенько запоминай. Итак, сто двадцать лет тому назад одним из наших братьев было совершенно неопровержимо доказано, что если взять Красный Песок, смешать его в должной пропорции с одним довольно редким минералом… то получается такое мощное оружие, которое способно разрушить не только крепости, но даже сами горы, на коих стоят эти крепости. Казалось бы, вот чем мы остановим войны! Мы — братья, да. Но сколько нас? А их, всех этих слепых и безумных небратьев?! Несчетно! И, значит, если бы те знания вдруг каким-то образом попали бы к ним, то тогда… Ты представляешь, что было бы тогда?! Вот то-то же! И, понимая это, тот, кто изобрел Разрыв-Песок, сжег свой Трактат. Или еще пример. Есть заклинание, при помощи которого можно читать чужие мысли. Но тот, кто знал об этом заклинании… Впрочем, довольно! Итак, что есть наука? Путь к познанию. К познанию ради познания, а не для изменения того, что создано Создателем, сверхразумом Всего. А посему будь осторожен, друг мой! Наш континент — это всего лишь только одна шестнадцатая часть планеты, и им, этим другим, перевернуть его будет очень и очень легко. А вот как после всего этого нам, братьям, восстановить его обратно… Надеюсь, ты понял меня?

— Понял, — недобро отозвался Рыжий. — Но Южный Континент — он же… и вдруг замолчал.