Макс Фрай - Я иду искать

— Надо же. Я не знал. Строго говоря, я и сам тогда был практически начинающим. Да и сейчас не то чтобы совсем уж конченный.

Айса улыбнулась, явно помимо воли.

— Ясно, что руки у меня опустились не только из-за тебя, — сказала она. — Но всё-таки из-за тебя тоже. Можно сколько угодно повторять, что это глупо — утратить веру в себя только потому, что один-единственный малознакомый человек, не друг, не учитель, а просто следователь по твоему делу, перестал тобой интересоваться. Но задним числом я уже всё равно уже не поумнею. Тогда я была такая. И чувствовала себя — вот так.

— Да, — согласился я. — Но задним числом и я, пожалуй, не поумнею. Тогда я был такой. И вот так всё получилось.

Какое-то время мы молчали. Не знаю, о чём думала Айса, а я прикидывал, имеет ли смысл развивать эту тему — сделанного-то действительно не воротишь. С другой стороны, всякий невольно обиженный человек имеет полное право знать, почему так вышло. Даже если объяснение совсем его не утешит. Просто потому, что правда, в чём бы она ни заключалась, расширяет границы наших представлений о мире. А это гораздо важней любых утешений.

— Ладно, — сказал я наконец. — Я вчера говорил, будто не хотел показаться назойливым. Это, конечно, была импровизация. Не особо удачная, и магистры с ней. На самом деле, я вовсе не собирался терять вас из виду. И планировал время от времени справляться о ваших делах — не из вежливости, мне действительно было интересно, как всё сложится. Но тут как понеслось…

— Что — понеслось?

— Да всё сразу. Трудно на самом деле объяснить. Ну, то есть, если я скажу, что вскоре после вашего отъезда мне пришлось превратиться в чудовище и отправиться на тот свет[29], это будут просто слова, правда? Я бы и сам на твоём месте подумал, что оправдание так себе, не слишком убедительное — ну превратился, ну пошёл, молодец. Раз здесь сидишь, значит, всё закончилось хорошо, в чём проблема? Просто пока сам не попробуешь, не узнаешь, что творится с сознанием, получившим подобный опыт. И как мало общего у того, кто вернулся, с тем, кто уходил.

— Да нет, почему же, — растерянно сказала Айса. — Как раз вполне убедительно. Это я наверное могу понять.

— Вот и хорошо. Потому что по сравнению с тем, что было дальше, прогулка на тот свет — просто забавное приключение. Я только с ума сходил раза три… Или больше? Не помню. До сих пор не хочу вспоминать. А потом я вообще исчез из этого Мира и долгое время был уверен, что никогда не смогу вернуться. Но, как видишь, вернулся. Всего полгода назад. Мне бы теперь ещё окончательно поверить, что это правда. Ай, ладно, поверю когда-нибудь, куда я денусь.

— Ну ничего себе, — вздохнула Айса. — Получается, не зря говорят, что за магию высоких ступеней приходится слишком дорого платить.

— Ерунду говорят, — отрезал я. — Что значит — «платить»? Магия — не тайный игорный дом, где новичка тут же разденут до нитки. Нет никакой расплаты. Опасностей — да, сколько угодно. Но они — не цена за входной билет в магию, а просто естественное следствие нашего персонального несовершенства. Внутренней неготовности иметь дело с силой, масштабы которой превосходят возможности нашего воображения.

— Ты сейчас сказал примерно то же самое, что и я, просто другими словами. Ладно, не будем называть это «платой». А просто «опасностями». Всё равно они есть.

— Ну так они и без всякой магии есть. Например, опасность свалиться с крыши…

— Вот зря ты это сейчас сказал, — поморщилась Айса. — Мне и так не очень уютно. Я боюсь высоты. Тут, конечно, ровная площадка, и от края далеко, а всё равно ноги немеют.

— Извини. Об этом я не подумал. Хотя когда-то мы с тобой обсуждали, что оба боимся высоты. У меня, кстати, прошло — сразу после того, как я вызубрил заклинание, превращающее падение в свободное планирование, и перестал ощущать себя беспомощным. Может, и на тебя так подействует?

Айса ничего не ответила, но адресовала мне заинтересованный взгляд человека, готового попробовать.

Уже хорошо.

— Если хочешь, можем перебраться в гостиную, — предложил я.

Она помотала головой.

— Не стоит. Если делать уступки своему страху, сожрёт с потрохами и не подавится, это мы уже проходили. Лучше жить так, словно его нет.

— Разумное решение. Ты молодец.

— У меня просто нет особого выбора, — горько усмехнулась Айса. — Или быть молодцом, или прожить самую скучную и жалкую жизнь за всю историю человечества. Вот и стараюсь как могу.

И после недолгой паузы вдруг добавила:

— Только знаешь, на самом деле, у меня плохо получается.

— То же самое может сказать о себе любой человек, ежедневно совершающий невозможное и страшно недовольный тем, что делает это не дюжину раз в сутки, а всего один.

— Вот что ты действительно умеешь, — сердито сказала Айса, — так это создавать у собеседника впечатление, будто он молодец, и всё преодолимо. Ужас в том, что оно отлично работает, пока ты рядом. А стоит тебе уйти — и всё. Бедный одураченный собеседник снова остаётся наедине с самим собой, который, положа руку на сердце, совсем не молодец. И с жизнью, состоящей из великого множества утомительных препятствий и просто малопривлекательных обстоятельств. Вот и я так влипла. Под твои разговоры о вольном ветре странствий изгнание стало казаться отличным приключением. Конечно я его выбрала! И когда ты увозил нас из Ехо, была счастлива, что сделала такой выбор. Но потом ты уехал обратно, а мы остались одни. Ну, правда, с деньгами, спасибо тебе за них. Но энтузиазма у нас после твоего отъезда всё равно поубавилось… Ладно, не буду расписываться за всех. У меня поубавилось. Не было дня, когда бы я не пожалела, что купилась на твои вдохновляющие речи.

Вот оно значит как.

— То есть, всё пошло настолько плохо? — спросил я.

Айса задумалась. Наконец неуверенно помотала головой.

— Да не то чтобы именно «плохо». Ничего такого, что принято считать несчастьями, с нами не случилось. Просто наши скитания оказались совсем не похожи ни на игру, ни на приключение. Вполне обычная жизнь, только не такая удобная, как дома. Трудная и суетливая. Слишком много посторонних людей, бестолковых впечатлений, глупых разговоров и постоянных усилий себя от этого оградить. Даже в Холоми я бы провела эти годы с куда большим толком. Как, например, Аватта. Помнишь его? Вот кто времени зря не терял! Вызубрил наизусть всю тамошнюю библиотеку и выгрыз таки Королевскую стипендию. Мне, правда, стипендия ни к чему, но всё равно обидно, что он оказался умнее меня.

— Он — это он, а ты — это ты. Глупо сравнивать. Аватта, насколько я помню, попал в вашу компанию случайно. Не было у него особого стремления колдовать. А тебя в ту пору интересовала только магия, и ничего, кроме неё. Именно из этого я исходил, когда советовал тебе выбрать изгнание. Хотим мы того или нет, а настоящий инструмент всякого мага — он сам. И ещё, конечно, весь Мир. Чем раньше начинаешь изучать эти сложные предметы, тем лучше. А что процесс тебе не понравился, большого значения не имеет. Я тоже, знаешь, не в восторге от доброй половины своих приключений — и что с того? Судьбу мага можно взять только целиком. Нельзя попросить отрезать от неё пару самых привлекательных ломтиков и отказаться от всех остальных.