Не все мухи попадают в Ад - Владимир Сыров
– Северск – лишь симптом, Алексей, — голос баронессы Петровой был холоден и точен, как удар рапиры. — Болезнь глубже. Император окружил себя льстецами и некомпетентными выскочками. Старая гвардия, аристократия, люди чести и долга – оттеснены от реальной власти. Армия теряет боеспособность, экономика стагнирует под гнетом бездарных управленцев. Служба Безопасности больше занята интригами и поиском внутренних врагов, чем реальной борьбой с Бездной и ее порождениями. А культы? "Дети Последнего Рассвета", "Адепты Черного Солнца", эти… "Видящие", что устроили бойню в Северске… они растут как грибы после дождя, и никто не смеет их трогать, потому что их покровители сидят в самых высоких кабинетах!
– Именно, — подхватил граф. — Мы теряем время. Теряем страну. И если мы не вмешаемся сейчас, то очень скоро вмешается кто-то другой. Вы думаете, наши западные партнеры — просвещенная Германия, чопорная Англия, или эти фанатики с юга, из Исламского Халифата Пакистан – просто наблюдают? Они ждут! Ждут, когда Империя ослабнет настолько, что можно будет рвать ее на куски. Они уже стягивают силы к нашим границам под предлогом «борьбы с аномалиями». Император этого не видит? Или не хочет видеть?
– Он боится, — тихо, но твердо произнес Ярослав. Это было его первое слово за последние полчаса. — Он боится принимать решения. Боится брать ответственность. Боится потерять ту иллюзию стабильности, что ему так дорога. Он предпочитает закрывать глаза на реальность, надеясь, что все как-нибудь само рассосется. Но оно не рассосется. Оно взорвется.
Он вспомнил лицо Влада после возвращения. Ту странную смесь детской растерянности и недетской глубины во взгляде. Мальчик пережил то, чего не должен был видеть ни один ребенок. И Император, гарант безопасности своих подданных, не смог его защитить. Не смог предотвратить. Не смог даже адекватно отреагировать. Ярослав был аристократом до мозга костей, верность Империи и трону была в его крови. Но сейчас он понимал – эта верность требовала действия. Не слепого подчинения, а спасения того, что еще можно спасти. Даже если для этого придется переступить через клятвы.
– Значит, решено, — граф Воронин посмотрел на Ярослава, затем на баронессу. — План утвержден. Выступаем через трое суток, на рассвете четвертого дня. Все подтвердили свою готовность?
Баронесса Петрова коротко кивнула. – Северный и Западный военные округа – за нас. Генералы Сомов и Ржевский лично гарантировали лояльность своих корпусов. Столичный гарнизон будет нейтрализован силами полковника Игнатьева. Связь, телеграф, основные правительственные здания – под нашим контролем в течение первого часа.
– Служба Безопасности? — спросил Ярослав, хотя и знал ответ. Это был самый рискованный пункт плана.
–С ними сложнее, — признал граф. — Там хватает верных псов режима. Но ключевые фигуры в руководстве СБ… скажем так, они проявят благоразумное бездействие в обмен на сохранение своих постов. И на некоторые дополнительные гарантии, разумеется. – Он поморщился. Идти на сделки с этими людьми было неприятно, но необходимо. — Главное – изолировать Императора и его ближайшее окружение в первые часы. Лишить их связи и возможности отдать приказ лояльным частям. А дальше… дальше народ и армия примут свершившийся факт.
– А если… если Император откажется отречься? — голос баронессы прозвучал чуть тише.
В кабинете повисла тяжелая тишина. Все трое понимали, о чем идет речь. Переворот без крови – идеальный сценарий. Но реальность редко бывает идеальной.
– Будем надеяться на его благоразумие, — медленно произнес граф Воронин, глядя на языки пламени в камине. — Но если он откажется… мы должны быть готовы к любому исходу. Ради Империи.
Ярослав Экрон молча кивнул. Он сделал свой выбор. Ради будущего Империи. Ради будущего своего сына, который должен был расти в сильной, безопасной стране, а не в государстве, трещащем по швам под натиском внешних врагов и внутренних демонов. Цена этого выбора могла быть огромной. Но цена бездействия – еще выше. Он поднял бокал с коньяком.
– За Империю, — тихо произнес он.
– За Империю, — эхом отозвались граф и баронесса.
Хрусталь тускло звякнул в полумраке кабинета, скрепляя их общую тайну и общую судьбу. Тени над Империей сгущались. Рассвет через четыре дня обещал быть кровавым.
***
Поставь лайк :*
Глава 22
***
На следующий день.
Тишина в кабинете графа Воронина казалась густой и почти осязаемой, нарушаемой лишь потрескиванием дров в камине да едва слышным шелестом карт, которые Ярослав Экрон раскладывал на полированной поверхности стола. Карты были не игральные. Это были детальные планы столичных кварталов, правительственного комплекса и Зимнего Дворца, испещренные тактическими пометками, стрелками передвижения войск и условными знаками. Трое суток. Оставалось трое суток до часа «Ч», до момента, когда судьба Империи должна была повиснуть на волоске. Временно.
Последние приготовления шли полным ходом. Граф Воронин, используя все свое влияние и связи, проводил финальные консультации с колеблющимися представителями крупной буржуазии и верхушки чиновничества, обещая стабильность, порядок и, разумеется, сохранение их активов при новой власти. «Стабильность» – это было ключевое слово. Страх перед хаосом Бездны и параличом власти Императора делал многих сговорчивее, чем можно было ожидать. Деньги и положение любят тишину, даже если эта тишина куплена ценой предательства.
Баронесса Петрова, в свою очередь, координировала действия с лояльными армейскими частями на севере и западе. Генералы Сомов и Ржевский подтвердили готовность выдвинуть свои корпуса к столице «для участия в экстренных учениях по отражению угрозы со стороны Бездны», как гласила официальная легенда, которую они должны были использовать для прикрытия. Сигнал к реальному действию должен был поступить от баронессы в установленный час по зашифрованному каналу. Риск был огромен – любая утечка, любое промедление могли привести к катастрофе. Но Ингрид действовала с холодной точностью хирурга, просчитывая каждый шаг.
Ярославу Экрону досталась, пожалуй, самая опасная и деликатная часть плана – координация действий в самой столице. Полковник Игнатьев, командир одной из гвардейских дивизий столичного гарнизона, был ключевой фигурой. Человек амбициозный, но осторожный, он долго колебался, прежде чем примкнуть к заговору. Его лояльность
