Грустная история Васи Собакина - Игорь Сергеевич Градов
- Что за шум, а драки нет? – раздался голос за моей спиной, и в прихожей материализовался Славка. – О, гляньте-ка, Петька! А ты здесь как оказался?
- Славка? – удивленно поднял брови Петр Федорович. – Сто лет тебя не видел! Я вот по делу зашел, - гость кивнул на меня, - но не думал, что тебя здесь застану…
- Раз по делу, то проходи, - пригласил Славка, - мы как раз водку пьянствуем, присоединяйся, третьим будешь.
- Нет, - замялся Петр Федорович, - я, наверное, попозже зайду…
- И не думай, я тебя так просто не отпущу, - Славка обнял Петра Федоровича за плечи и втолкнул в прихожую, - давай, раздевайся. Посидим, поболтаем, школьные годы вспомним…
Однако Петр Федорович не спешил снять пальто и мрачно смотрел на меня.
- Знакомься, это мой лучший друг, Василий Собакин, - представил меня Славка.
- Петр Федоро… Петр, - представился гость и протянул руку.
- Вася, - пожал я ее.
- Ну, вот и прекрасно, - обрадовался Славка, - а теперь все на кухню!
Я загнал все еще порыкивающего Бобика в комнату и потихоньку спросил у Славки:
- Ты откуда его знаешь?
- В школе вместе учились, кореша были, не разлей вода. Пока Петьку после восьмого класса в ПТУ не выперли. Отличный парень, настоящий друг, хотя и тормоз немного.
- Слушай, тут такое дело… - я вкратце пересказал Славке историю наших сложных отношений с Петром Федоровичем.
- Да, брат, наломал ты дров, - усмехнулся Славка, - ну, ничего, не тушуйся, я вас помирю.
Следующий час прошел за распитием вина и воспоминаниями. Оказалось, что Петр, выпертый в ПТУ (куда раньше выгоняли всех ребят, не слишком хорошо справлявшихся со школьной программой, или просто балбесов и хулиганов), быстро нашел свое место в жизни.
После учебы в «путяге» и службы в армии устроился грузчиком в магазин и зажил припеваючи. Кто не в курсе, поясню: во времена тотального советского дефицита любое лицо, причастное к торговле, находилось в весьма выгодном положении – за счет возможности пускать хорошие вещи и продукты «налево». С солидной переплатой, разумеется. Правда, это называлось спекуляцией и жестко каралось советским законом (можно было угодить в тюрьму на солидный срок), но без такого навара не мог прожить ни один настоящий торгаш. Зато теперь подобное гордо именуется бизнесом и всячески поощряется властями...
Петя, несмотря на молодость, быстро освоился и хорошо выучил правила игры – меняем польские джинсы на финский сервелат и импортный радиоприемник. И стал помогать директору магазина «толкать» дефицитные товары. Тот, понятное дело, не хотел сам светиться – до смерти боялся пресловутого ОБХСС, вот и подставлял, по сути, мальчишку. Что делать – какие времена, такие и нравы…
Однако Петру везло – его не почему-то трогали (хотя директора в конце концов посадили), и дело шло так хорошо, что через несколько лет он смог накопить приличную сумму. При этом не пил, почти не курил, бабами особо не интересовался, а все деньги складывал на книжку – мечтал пустить на настоящее дело.
И такая возможность ему вскоре представилась. В стране начался бардак, именуемый перестройкой, товаров и еды совсем не стало, зато разрешили кооперативы. Петя не растерялся – вложил все средства в производство остромодных тогда маечек с иностранными лейблами и синих штанишек, гордо именуемых джинсами. Бизнес попер - через несколько месяцев он открыл уже собственный ларек, начал толкать изголодавшемуся по шмоткам народу барахлишко, привезенное «челноками» из Турции и Китая. Затем у него появилась еще одна торговая точка, затем еще две… Через несколько лет это была уже целая сеть, и Петя, по сути, превратился в типичного российского бизнесмена средней руки. Он не жадничал, исправно платил, кому надо – и милиции, и «крыше», но оставалось кое-что и самому - и для личных нужд, и развития бизнеса.
Вскоре рамки розничной торговли стали для Пети тесны, и он, продав по хорошей цене все магазинчики, занялся оптом. Стал поставлять на местные рынки заморские куриные окорочка, мясо, рыбу и даже тропические фрукты, пока наконец не нашел свое истинное призвание – зерно и муку. Благодаря старым связям и знакомствам наладил контакты с нужными людьми в южных российских регионах, подмазал местных чиновников и начал скупать хлеб по льготным ценам. Теперь Петр Федорович считается одним из крупнейших бизнесменов в своей отрасли.
- Да, брат, - грустно протянул Славка, дослушав до конца, - пока мы с тобой дурака валяли и картинки рисовали, умные люди делом занимались, бизнес поднимали. А теперь мы для них вроде обслуги – для удовлетворения, так сказать, эстетических потребностей и скрытой тяги к прекрасному…
- Ладно, не тушуйся, - хлопнул Славку по спине изрядно захмелевший Петя, - и для тебя дело найдется. Бросай свою контору и переходи ко мне. Мне нужны люди, умеющие общий язык с клиентом находить. В нашем бизнесе много баб, а ты к ним всегда поход имел. Я помню, как за тобой девчонки еще в школе бегали! Полкласса влюблено было! Вот и применишь свои таланты на практике, будешь мне нужных теток уговаривать. Они, бизнесвуменши эти, как правило, бабы разведенные, одинокие, по мужскому вниманию и хорошему обхождению соскучившиеся. Поболтаешь, посидишь в ресторане, может, ночку вместе проведешь… Вот переговоры лучше и пойдут! И мне хорошо, и ты внакладе не останешься, слово даю.
- «Были когда-то и мы рысаками…» - грустно процитировал Славка. – Все, Петя, отбегался я - женюсь скоро.
- Что так? – удивился Петр. – Вот уж не думал, что на такого кобеля, как ты, кто-то сможет ошейник одеть.
- Так уж получилось, - вздохнул Славка, - ребенок у нас с Аллочкой будет…
- Поздравляю! – искренне произнес Петр. – Понимаю: дети – это святое. Сам бы хотел ребенка завести, да некогда, все руки никак не доходят.
- Руки тут не нужны, - схохмил Славка, - другое требуется.
- Точно, - заражал Петр, - другое! А ты все такой же юморной, как и раньше, это хорошо. Многих наших друзей жизнь поломала - кто спился, кто совсем опустился… А ты все молотком, держишься! И своего добился – художником стал. Я помню, как ты во время уроков
