Кофе готов, миледи
Кокон на секунду замер и беспокойно завозился, делая отверстие там, где должны быть глаза.
– Я бы на твоем месте сразу бы из кареты вышел, не дожидаясь остановки, – прикрыл глаза Ясень, демонстрируя всю глубину огорчения поведением Миры. – Так расстроить госпожу… а я ведь говорил, – мужская ладонь скользнула по лицу, как бы устало потирая переносицу и прикрывая дернувшиеся в улыбке уголки губ.
Возня в коконе усилилась и на свет показались встревоженные глаза. Мы неспешно ехали мимо высоких домов из серого и коричневого камня и железных крылечек, увитых еще не до конца облетевшим плющом.
Не смотря на непогоду и откровенно дождливую сырость на мостовую то и дело мягко опускались золотистые и багряные листья, делая местную осень несколько романтичной. Хотя наблюдать за листопадом из моей Киа Рио, оставшейся в том мире, было бы намного приятнее, чем из холодной и жесткой кареты. Окружающий пейзаж немного отвлек меня от насущных дел, а потому я не сразу заметила, как от вороха теплой ткани отделяется шарф и падает на сидение.
– Простите, госпожа, – трясущимися ручками Мира стаскивала с себя теплый палантин. – Я не должна была… Я не хотела!
– Оставь. Одежду. В покое! – рыкнул Ясень и кинул на меня безнадежный взгляд.
Я поморщилась. Никогда не обладала даром предсказания, но тут попала в точку – с каждой неделей Мира все больше и больше сжималась в комочек самобичевания, обратно пропорциональный неспешно растущему животику. Его еще не было толком видно, а она уже перешивала свое форменное платье и тихонько заливалась слезами, когда думала, что я не вижу.
Вытащить её из этого состояния можно было только одним способом – полноценно загружать работой, как раньше, гоняя по всем мелким и крупным поручениям и не допускать даже намека на ее положение. Что, само собой, было невозможно, потому что таскать тяжеленные ведра и прыгать козочкой по лестницам я ей запретила сразу же после дня рождения, а Ясень еще и пару раз дернул за косу в назидание.
Сначала я переживала, как мой помощник воспримет новость про Миру – его сдали в тюрьму на месяц раньше, чем всё произошло. Если бы он проявил хоть каплю спеси и брезгливости, как остальные, то нас ждала бы незамедлительная перестановка кадров. Но когда Ясень, встревоженный слухами от слуг, которые были уже в курсе, явился ко мне за пояснениями и я кратко обрисовала всю ситуацию…
Сначала он застыл. Смотрел на меня круглыми глазами и сжимал зубы, дыша через раз. А когда я закончила вводный урок по обращению с беременными, удачно ввернутый в объяснения, только резко выдохнул и кивнул, быстро покидая мои покои. И теперь в поместье было два человека, запрещающих Мире таскать тяжести и выполнять тяжелую работу, пропуская приемы пищи. А я в очередной раз сделала мысленную пометку в графе заслуг своего помощника.
– И не снимай, пока не разрешу, – сквозь зубы сказал Ясень, хитро скрепляя последний шарф поверх палантина серебряной булавкой.
Карета проехала еще несколько метров и остановилась рядом с модным домом.
