Время Перемен - Анвар Кураев
— Не вижу смысла отрицать очевидное.
— Моя дипломатия хороша с друзьями, — подошёл к столу Зебен, — Совету она не очень понравилась.
— Естественно, лечил бесплатно всех подряд, вот и закрыли без права выезда. Нам нужны деньги, а не куча здоровых нищих в чужих странах, — Михаил поднял рюмку, — За что выпьем?
— За дипломатию, — предложил Одер, — Если б не эти двое, мы бы вообще никогда не собирались.
Новое творение Зебена глоталось легко, но после расползалось жаром по телу и жгло горло. Александр поспешил закусить креветкой.
— Так только первая идёт, — пояснил Зебен, — Дальше как по маслу.
— Ты ни разу не рассказывал, как принялся лечить всех подряд, — Александр наполнил рюмки и взял ещё креветку.
— Ты и не спрашивал, — усмехнулся Зебен.
— И всё же…
— Решил помочь одной девочке и её брату. Пожалел, ничего не взял. Потом ещё двоим. Так про меня узнали. Остальным было трудно отказать. И чем дальше, тем труднее. Вскоре весь город знал про меня. Часто я был их последней надеждой, понимаешь? Если бы не закончилась амброзия, нипочём бы не остановился.
— Как думаешь, кто сообщил совету? Георг?
— Это неважно. Обо мне уже начинали говорить в других городах. Не Георг, так ты, или кто другой, но Совет узнал бы всё рано или поздно. Хорошо ещё, что всё закончилось именно так.
— Думаешь, они могли тебя казнить? Ты же не делился ни с кем технологиями, просто лечил.
— Кто сказал, что этого недостаточно?
— Продлевать такие короткие жизни, — Михаил покачал головой, — Они ведь умерли давным-давно, а ты из-за них теперь в вечном заточении.
— Иногда, дружище, мне кажется, что в этих коротких жизнях больше смысла, чем в жизни любого из нас, — серьёзно ответил Зебен.
«Иногда мне тоже так кажется» — подумал Александр: «Но Совету вряд ли придут по вкусу такие мысли, поэтому лучше помалкивать». Он решил перевести тему:
— Хватит о грустном. Мы работаем над этим, и времени полно. Нужно просто слушать Совет и продолжать искать антидот. Рано или поздно амброзия и поток останутся в прошлом. Тогда нам не нужно будет больше прятаться.
— Надеюсь, ты прав, — ответил Зебен, — Расскажи мне про Оазисы. Я ещё помню три лачуги на месте Бен-Изиря. А сейчас там стена в три метра толщиной, да?
— Стена и всё, что внутри — это центр. Город вырос в четыре раза. И продолжает увеличиваться.
— Ох… Вот как? И ты воспользовался этим ростом?
— Разумеется. Множество городских предприятий принадлежит нам. Настолько успешных, что жена одного купца, с которым я в доле, открыла бесплатную лечебницу.
Зебен с прищуром посмотрел на Александра:
— Хитро… Ты через инвестиции хочешь сделать то, что твоя дочь делала открыто — помочь людям?
— Я даже не думаю в эту сторону. И тебе не советую, Зебен. Совету Семерых такие теории встанут поперёк горла. И для остальных, чтобы было понятно: я не давал им никаких технологий. Они открыли это заведение на свои деньги и исключительно по собственному желанию.
— Ха, — Одер раздражённо отвернулся от Александра, — Ты так оправдываешься, будто перед тобой не друзья, а совет. Думаешь, кто-то из нас побежит им докладывать?
— Не совсем, Одер, подумай получше.
Повисла пауза, которую прервал Зебен:
— Одер, он думает, что совет может следить за нами из потока.
— Чушь какая. У них что, других дел нет? Совсем они нас запугали, даже в разговоре промеж собой боимся их.
— Он может быть прав, хотя вероятность этого довольно низкая, — Зебен в очередной раз разлил крепкий напиток по рюмкам.
— Хватит разводить тут дурные разговоры, — оборвал Александр, — Мы не бунтари! Совет на верном пути. Когда-нибудь мы научимся справляться с нашими проблемами. А делиться технологиями нельзя — нас просто сожрут.
— Ты всё ещё веришь в Совет… — разочарованно воскликнул Одер, — Я понимаю, в тридцать лет, в пятьдесят, да даже в сто двадцать — хорошо, пусть. Но за несколько веков не понять, что они окончательно застыли и не хотят ничего менять…
— Они хотят и меняют. Наши банки действуют по всему миру, множество предприятий принадлежит нам.
— Что от них толку, если не внедрять новые технологии?
— Люди скопируют эти технологии и применят против нас.
— Свежий довод, нечего сказать… Сколько ему? Пять веков? Или уже шесть?
— Посмотри, меня не было всего несколько месяцев, а ты изобрёл новую помпу.
— Спёр из другого мира, а не изобрёл.
— Михаил усовершенствовал график потребления амброзии…
— Ерунда.
— Зебен научился добывать цоликлоны. Теперь мы можем определять группы крови.
— Капля в море.
— Что-ж ты предлагаешь?
— Масштабировать технологии по всему миру. Договариваться с обычными людьми об их использовании во благо. Заключать об этом договоры, пакты. Для этого и нужна дипломатия, в конце концов, — всплеснул руками Одер.
— А ты не боишься, что люди могут нарушить любой пакт, лишь только поймут, как плачевно у нас обстоит ситуация с численностью? Просто придут и возьмут всё себе. С новыми-то технологиями, которые мы сами им дадим. Нет, ничего им давать нельзя. Ты как знаешь, а мне ещё дорога моя жизнь…
— Признайся, ты боишься не людей — ты боишься Совета! И этого мясника, Георга, так ведь?
— У них не только Георг. К тому же, они единственные, кто видит всю картину целиком — контролирует активы через послов и технологии здесь. Ты просто не знаешь всех обстоятельств и поэтому не имеешь права осуждать их действия. Поверь, они всё взвешивают.
— К чёрту! — Одер стукнул кулаком по столу, — В других мирах за последние два века случился технологический рывок, а мы так и возимся в собственном дерьме! Иногда мне хочется послать Совет, драпануть отсюда и дать смертным столько знаний, сколько смогу. Твоя дочь была права, когда сделала это. Мы главные паразиты этого мира, или собака на
