Антон Аэрс - Сфера. Мир Обреченных

Теперь надо было как-то спуститься с высокой крыши на землю. И тут Кузнецов обратил внимание на огромный «противодраконовый» шар над головой. Ветер раскачивал его, словно гигантский перевернутый маятник.

Достав друидский чудо-нож, беглец стал резать веревку, на которой был привязан средневековый аэростат. В это время на крыше появились темные силуэты убийц. Денис едва успел перерезать последние нити каната, как в воздухе послышался свист клинков.

Один из ножей попал Денису в стеганую куртку — прямо в живот. Его лезвие было достаточно длинным, и все же оно не достигло кожи Кузнецова, а полностью увязло в толстой набивке «гусиного брюха».

Другой кинжал угодил в шар. Благодаря этому Денис избежал участи быть поднятым под облака. Из шара стал с громким шипением выходить воздух. На стремительно худеющем дымовом мешке, словно на парашюте, Денис мягко спланировал на брусчатку мостовой.

Впрочем, вряд ли ему удалось бы дожить до утра в замке, где люди маршала знали буквально каждый камень. Но, едва выбравшись из-под накрывшей его оболочки воздушного шара, молодой человек сразу наткнулся на каких-то солдат. Оказалось, что маршальский дом давно окружен верными Катону IV войсками.

Денис сидел в переполненной нечистотами сырой вонючей яме уже почти неделю. Каждое утро кто-то наверху отодвигал тяжелый люк и спускал ему ведро с водой. Чья-то равнодушная рука швыряла пленнику ломоть черствого хлеба, который надлежало без промедления размочить в воде, пока ведро не утянут обратно наверх.

Кузнецов знал, что суд заочно приговорил его и еще пятнадцать заговорщиков к казни за измену короне, но когда именно это случится, молодой человек не ведал. Его не навещали в этом каменном мешке. Только однажды чей-то голос сверху сообщил заключенному, что его должны обезглавить на эшафоте. Но бесконечно тянулось время, а никто не являлся за преступником, чтобы после короткой молитвы передать его палачу. Дениса стали терзать подозрения, что о нем просто забыли и впереди его ожидает жуткая участь заживо сгнить в этой вонючей яме.

А меж тем за последние дни наверху произошли важные перемены. Прорвавшееся к замку союзное войско крестоносцев отогнало от стен крепости неприятеля. На радостях Катон IV решил отметить победу зрелищем публичной казни заговорщиков.

12

Церемония казни главных заговорщиков была обставлена со всей полагающейся по такому случаю помпезностью. Дениса, толстого маршала и других преступников вывезли из замка на обтянутых черной материей повозках. Накануне ночью команда плотников выстроила эшафот и трибуну для знатных зрителей. Катон IV и его гость — великий магистр ордена Храма Бертран Аленкур — уже заняли свои места на трибуне.

Со всех сторон место казни окружала толпа простых обитателей замка. Денис попытался взглядом отыскать в колышущемся море голов Такиму, но не успел.

Раздалась барабанная дробь, и стражники повели приговоренных к эшафоту. Первым на лобное место поднялся очень гордого вида седовласый граф. Денис отвернулся, чтобы не видеть отталкивающего зрелища обезглавливания несчастного. Он слышал, как королевский прокурор громко прочитал преступнику приговор, затем произошла какая-то короткая возня, раздался тупой удар, толпа ахнула и возбужденно загудела.

Следующим на эшафот вывели Кузнецова. Пока прокурор зачитывал свиток с перечнем его преступлений против короны, подручный палача разорвал на Денисе рубашку и крепко связал ему веревкой руки за спиной. Кузнецов растерянно крутил головой, не веря, что сейчас ему на самом деле, а не во сне снесут голову.

От растерянности молодой человек даже не сразу понял, что к нему шепотом обращается помощник палача:

— Если господин рыцарь желает, чтобы мясник Фронти сделал свою работу с одного удара, он должен завещать Мастеру несколько золотых монет и свою одежду.

Денис ошарашенно вытаращился на заплечных дел подмастерья, тоном услужливого цирюльника предлагающего заплатить за хорошее обслуживание клиента.

— У меня ничего нет.

— Не извольте беспокоиться, мессир, — бодро верещал уже за спиной Дениса помощник палача, одновременно подталкивая сзади смертника к окровавленной плахе. — Мой хозяин привык работать в долг. Поставьте только крест на долговой расписке и можете быть спокойны — Мастер Фронти отсечет вам голову так, что вы и опомниться не успеете, как будете беседовать с Ткачом в окружении ангелов. — Денис почувствовал, как в связанную за спиной правую кисть руки ему всунули перо. Машинально он сделал движение рукой в форме креста.

— Ну вот и славненько! — довольным тоном молвил младший палач и чем-то бесцеремонно ударил Дениса сзади по ногам так, что молодой человек сразу упал на колени перед плахой.

Бертран Ален кур вяло наблюдал за происходящим через трубу, в которую были вставлены идеально отполированные выпуклые линзы. Этот диковинный для Сферы инструмент предводитель крестоносцев принес с собой из Главного мира.

Когда-то очень давно нынешний великий магистр был простым рыцарем, участвовавшим в 1204 году в IV крестовом походе и взятии Константинополя. Потом отважный тамплиер семь лет провел в Святой земле, сражаясь с неверными. Там Аленкур и раздобыл дьявольский прибор местного изготовления, способный приближать удаленные предметы.

Разглядывая в подзорную трубу второго смертника, Аленкур вдруг совершенно случайно заметил у него на плече крохотное родимое пятнышко в виде латинской буковки «L». Крестоносец сразу узнал этот знак судьбы.

В том, прошлом, мире точно такая же отметина и примерно в том же месте была у его близкого боевого товарища виконта де Су, ставшего впоследствии монахом по имени Батист, а потом создателем Сферы — Ткачом.

— Остановите казнь! — крикнул главный крестоносец. От охватившего его волнения он даже вскочил со своего места. Катон не понимал, в чем дело, но все же, не желая обидеть гостя, взмахнул белым платком, что означало дарование помилования всем пока еще не казненным преступникам.

Еще не полностью осознавшего свое счастье Дениса подвели к королевской трибуне. К нему подошел главный крестоносец. Он обнял Кузнецова. Затем, повернувшись к своим братьям по ордену, велел им преклонить колени перед сыном Ткача. Магистр величал Дениса не иначе, как виконт Гетард де Су.

— Твой отец, Гетард, много раз спасал меня от кривых сарацинских мечей в Палестине, — светясь счастьем, рассказывал сыну своего друга Аленкур. — Потом, когда, спасаясь от чумы, он создал Сферу, то перенес меня в новый мир с несколькими сотнями других счастливчиков. И все восемь тысяч лет, что мы живем здесь, мой друг и глубоко почитаемый мною Бог — Ткач — милостиво продлевает мои дни на этом свете, каждые пол века переселяя мой дух в новое тело.