Дж. Кинг - Сердце полуночи

"Наверное, мне нужно было отпустить ее сейчас… – подумал Казимир. – Сейчас, когда моя болезнь стала необратимой”.

Теперь ему стало не до воробья. Казимир нахмурился, и лицо его помрачнело. Он знал, что никогда у него не хватит сил отпустить Юлианну от себя. Только она стояла между его сегодняшними мучениями и окончательной гибелью.

"Пока она у меня есть, – подумал Казимир, снова повернувшись к девушке, – у меня есть силы жить дальше”.

Он еще долго сидел у ее кровати, заложив ногу на ногу и сплетая пальцы на своем колене. Ему хотелось разбудить ее, прикоснуться к ней, чтобы убедиться – она никуда больше не ускользнет от него. В конце концов Юлианна пошевелилась и повернула голову. Длинные шелковые ресницы затрепетали, и лучи солнца вспыхнули в изумрудной зелени ее глаз.

Увидев Казимира, она испуганно заморгала. Усевшись на кровати, она натянула одеяло до самих ключиц и неуверенно улыбнулась. Тот, прищурясь, смотрел на нее неподвижным взглядом.

– Что привело вас ко мне в столь ран-

Ний час, мастер Казимир? – спросила она, скромно поводя плечами. По-видимому, она вовсе не собиралась обсуждать с ним то, что он непрошеным и незваным вторгся в ее спальню.

– Ты видела сон, – ровным голосом ответил Казимир.

– Да? – задумалась Юлианна, и на лбу ее появилась легкая морщинка.

– Да. Девушка странно поглядела на него.

– Пожалуй что так.

– Расскажи, что тебе снилось, Юлианна.

При звуке ее имени на плечах девушки показалась “гусиная кожа”. Юлианна натянула одеяло еще выше и отвернулась.

– Я как-то не очень отчетливо помню, – призналась она после недолгого размышления и снова посмотрела Казимиру в глаза. – Мне снилось что-то вроде путешествия.

– Куда ты ехала? – спросил Казимир.

– Не знаю, – пожала плечами Юлианна и, подумав еще, добавила:

– В этом мой сон тоже был не очень отчетлив.

– Откуда ты выехала? – Отсюда.

– Почему?

Юлианна поудобнее устроилась на подушке.

– Это же был просто сон!

Взгляд Казимира немного смягчился. Убрав руки с колена, он наклонился вперед.

– Почему ты решила оставить меня, Юлианна?

Девушка слегка отпрянула, выпустив из рук одно из одеял. Несмотря на все старания выглядеть спокойной, глаза ее расширились.

– Мне кажется, ты придаешь снам слишком большое значение, Казимир.

– Скажи мне! – он схватил ее за плечи.

Теперь на лице Юлианны отчетливо проступил страх. Заметив это, Казимир выпустил ее плечи и откинулся на спинку кресла. Девушка смотрела на него, и в глазах ее странным образом смешались тревога и забота.

– Ты болен, Казимир. Ты стал совсем бледным и худым, ты часто раздражаешься и сердишься без повода. И ты… стал словно немного чужим. В Гундараке есть один жрец…

– Никаких жрецов! – перебил Казимир и, снова подавшись вперед, закрыл лицо руками.

– Что с тобой, Казимир? – со внезапным возмущением спросила Юлианна. – Неужели ты не хочешь, чтобы тебе стало лучше? Еще прошлой осенью я почувствовала, что с тобой творится что-то неладное, но ты ничего не сказал мне тогда и продолжаешь таиться от меня до сих пор.

– Прости, пожалуйста, – Казимир удрученно пожал плечами.

Негодование в глазах Юлианны сменилось гневом.

– Торис и Рихтер считают, что это какое-то злое поветрие, но мне иногда кажется, что ты пребываешь в дурном настроении из-за того, что стал Мейстерзингером, из-за смерти Густава… даже из-за меня!

– Нет! – вскричал Казимир и подскочил. – Никогда больше не говори так! Да, быть Мейстерзингером вовсе не легко, да, смерть Густава далась мне не так просто, как и тысяча других вещей, – но ты тут ни при чем! Ни в коем случае! Ты лишь снова и снова лечила мои раны и успокаивала мое сердце, Юлианна! Если ты когда-нибудь покинешь меня, я умру!

– Хватит сладкой лести! – сердито перебила его Юлианна.

– Это не лесть, – возразил Казимир и замолчал.

Когда же он попытался закончить свою мысль, слова не шли ему ни на ум, ни на язык. В отчаянии от собственного бессилия он сполз с кресла и встал на колени возле кровати.

– Выходи за меня замуж, Юлианна. Я не хочу, чтобы когда-нибудь ты вдруг решила уехать. Я не хочу терять тебя.

Девушка негромко ахнула, и ее раскрасневшееся было лицо внезапно побледнело. Несколько минут Юлианна молча смотрела на него, затем протянула руку и вложила свои пальцы в его ладонь.

– Я согласна, – негромко прошептала она.

Казимир поднес ее руку к губам и поцеловал. Потом он наклонился вперед и обнял ее, а Юлианна взяла его за плечи и крепко прижалась к его груди. Казимир почувствовал запах горячей крови, которая быстрыми толчками текла по жилам совсем рядом, под тонкой и полупрозрачной кожей безупречной шеи. Он сжал ее крепче, и ощутил дрожь ее тела. Дыхание и кожа девушки приобрели легкий, дразнящий аромат страха, который медленно вползал в его расширившиеся от возбуждения ноздри. Казимир вдруг осознал, насколько тонким было разделяющее их одеяло. Непривычно быстрый ритм ее сердца гремел в ушах. Ему захотелось вонзить зубы в эту нежную шею, прокусить ее и…

Нет!!!

Выпустив Юлианну, Казимир резко отпрянул и поднялся на ноги, слегка пошатываясь. По его бледному лицу стекал пот. Юлианна села на кровати, стыдливо заслоняясь одеялом. Под ним в свете утреннего солнца угадывалась ее хрупкая и вместе с тем чувственная фигура.

Казимир пятился к двери, чувствуя, как непроизвольно начавшаяся трансформация выворачивает кости из суставов.

– Казимир, с тобой все в порядке? – спросила Юлианна, слегка приподнимаясь на кровати.

Молодой человек задержался у дверей.

– Я люблю тебя, Юлианна, – прошептал он, затем распахнул дверь и бросился прочь.

– Ты должен выслушать меня, Казимир, – умолял своего друга Торис неделю спустя.

Подобрав свою расшитую золотом рясу чуть ли не до колен, он вышагивал по мраморному полу парадной залы. Мейстерзингер – темный силуэт на фоне широких светлых окон, выходящих в сад, – стоял в ее дальнем конце.

– Это неотложное дело! – продолжал увещевать его Торис.

За все время их разговора Казимир не сделал ни одного движения, никак не проявив своего отношения к тому, что говорил Торис. Казалось, он целиком погрузился в созерцание садовника, который трудился внизу со своими подручными. Только когда молодой жрец приблизился и потянул его за рукав, Казимир процедил сквозь зубы:

– Неотложных дел больше нет, Торис. Выпустив подол своей длинной рясы. Торис положил руку на плечо товарища.

– Ты всегда находил для меня время, Кас. Прошу тебя, не отворачивайся от меня теперь.

Мейстерзингер в крайнем раздражении