Ричард Кнаак - Скрытый Пророк

Мендельн боялся, что посещение Древним его отца может обернуться глупым предприятием, но даже он не мог представить, что ангел окажется таким порочным, что отправит своё чадо в эту жуткую бездну.

— Что это за место?

Голос Траг’Оула звучал слабее, словно теперь он был дальше.

Его можно назвать отдалённейшей частью существования! Место, настолько далёкое от всего остального, что все, кто угодил сюда в ловушку, обречены навеки.

Новые мурашки побежали по телу Мендельна, когда он услышал это. Он представил парение здесь целую вечность без возможности увидеть или услышать что-нибудь снова.

Напряжение… Напряжение от связи с этим местом… Становится тяжелее. Мендельн уль-Диомед, ты должен выступить связующим звеном между мной… И Ратмой… Если мы хотим попытаться спасти его.

Хотя брат Ульдиссиана более-менее понял, то, что дракон объяснил ему, непреднамеренные замечания Траг’Оула встревожили его не на шутку. Дракон только что выдал, что он даже не находится с Мендельном, а отправил человека сюда одного. Траг’Оул поддерживал связь с сыном Диомеда, но не более.

И если эта связь — уже натянутая, как сообщило ему неземное создание, — разорвётся, страхи Мендельна пропасть навеки станут самой настоящей правдой.

Сконцентрируйся! — потребовал Траг’Оул почти гневно. — Не поддавайся страху!

Мендельн изо всех сил попытался сосредоточиться. Траг’Оул был силён. Он не даст человеку пропасть. Дракон внимательно заботился о своих учениках. Разве не делал он так же всё возможное, чтобы выручить Ратму?

— Да будет это исполнено, — сказал человек пустоте. Затем, скорее бормоча. — Если может быть…

Сейчас это зависит от тебя… Ты знаешь Ратму… Ты должен обнаружить его присутствие… Ты должен призвать его к себе. Я не могу сделать больше, чем уже сделал… Столько всего ещё происходит.

Несмотря на своё любопытство, Мендельн не осмелился спросить, о каких других задачах говорил дракон. Вместо этого он направил свой разум исключительно на поиск Древнего, используя связь, которую они с Ратмой провели между собой, будучи наставником и учеником. Он взывал к Ратме и с помощью кинжала искал потерянную душу.

В этом месте было трудно вести счёт времени. Мендельну казалось, будто он всю свою жизнь ищет Ратму, ищет и никого не находит.

А потом…

«Мендельн».

Это было слабо… Очень-очень слабо. Мендельн искал в каждом возможном направлении, но снова ничего не нашёл. Он направлял кинжал во все стороны, беззвучно взывая вновь и вновь.

«Мендельн».

Вон там! Он остановил кинжал на направлении, с которого, ему казалось, доносился зов. Он звучал, как Ратма, но Мендельн всё ещё не был уверен.

Его имя послышалось ещё раз, теперь чуточку отчётливее.

«Мендельн! Где…»

— Нашёл его! — чуть ли не проревел он Траг’Оулу.

Используй свою силу, чтобы подтянуть его поближе. Поспеши! Они подозревают хитрость.

Кем были «они», брат Ульдиссиана боялся узнать. Он предпочёл проигнорировать замечание и последовать совету дракона касательно Ратмы.

Сжимая кинжал обеими руками, он направил всё, чему научился, на призыв Ратмы к себе. Кинжал ярко вспыхнул, его свет смягчал пустоту.

«Ратма, — звал он в своей голове. — Ратма…»

Затем Мендельн почувствовал, как что-то приближается. Он ничего не мог разглядеть, но был уверен, что его привлекло творимое им колдовство. Слабое присутствие, которое напоминало о Древнем, становилось всё более заметным.

Что-то сформировалось в пустоте. Сфера. Она была непроницаемой, словно покрытой инеем. Это точно должна была быть магическая тюрьма Ратмы.

Но затем Мендельн ощутил что-то ещё. В приближающейся сфере всё ещё было что-то, что намекало на Ратму… Но также что-то ещё.

Что-то зловещее… И знакомое.

Мендельн направил кинжал прямо на сферу и подкорректировал своё заклинание.

Морозная оболочка сгорела, и безумное лицо Лилит уставилось на него.

— Мендельн! — её выражение мгновенно изменилось — из животного стало притягательным. Остальная часть её тела также изменилась, стала более человечьей. Она снова напоминала Лилию, но также Серентию и других женщин, которых Мендельн знал и которыми восхищался на протяжении многих лет. — Дорогой, милый Мендельн… Мой спаситель…

Его сердце затрепыхалось. Мендельн знал, что это во многом из-за её волшебства и неземной красоты, но обнаружил, что ему трудно отвергнуть её присутствие. Сейчас она была беззащитной, всецело зависела от его силы. Для него Лилит сделала бы что угодно, стала бы кем угодно. Кем бы он ни пожелал. Она была готова на это, брат Ульдиссиана читал это в её чудесных глазах. Они сияли и обещали. Они звали его.

Лилит протянула свои ладони. Мендельн начал тянуться к ней.

Кинжал вспыхнул словно сам по себе. В его даже ещё более ослепительном свете Мендельн снова увидел её истинную сущность.

Отвращение от собственной слабости обуяло его.

— Нет… Больше ничего от тебя, гарпия!

Он произнёс слова силы, и сфера полетела назад в темноту. Жутко было слышать вопль демонессы, исполненный гнева и отчаяния. Лилит проклинала его имя и тут же звала его.

А потом Мендельн больше не слышал искусительницы.

Шок от встречи с ней — тем более притом, что она должна была быть мертва, — потряс Мендельна так сильно, что он чуть было не потребовал от Траг’Оула немедля вернуть его в его мир. Однако, как раз когда он уже готов был сделать это, он снова ощутил неясное присутствие Ратмы.

Мендельн колебался, но он не мог оставить эту последнюю надежду. Он повторил свою предыдущую магию, используя кинжал, чтобы притянуть то, что он ощущал.

Вздох спустя другая сфера подлетела ближе. Как и первая, она была покрыта специфическим, похожим на иней налётом. Оставаясь начеку, Мендельн удалил налёт, как и в прошлый раз.

Перед ним парил изнурённый, но благодарный Ратма.

«Я достал его!» — крикнул он Траг’Оулу.

Да… Я знаю.

И вдруг Мендельн почувствовал, что его толкают сквозь пустоту. Как бы ни был он ошеломлён этим, он не терял головы и продолжал удерживать внимание на Ратме.

У младшего сына Диомеда закружилась голова — и вот он уже приземлился на что-то твёрдое.

Над ним сияли звёзды, которые, на радость, оказались драконом.

А голос, который донёсся справа, был ещё больше в радость. Сам старясь отдышаться, сын Инария сказал:

— Ты не представляешь, Мендельн… Моя благодарность… За этот риск.