Маргарет Уэйс - Второе поколение

— Почти, — неуверенно сказал Танин. — Продолжай.

— Таким образом, вы хватаете чужаков, — заключил Палин, — и посылаете в замок голых и безоружных, зная, что они наверняка проиграют, но в душе надеясь, что они победят.

— Это имеет смысл, правда какой-то безумный, — признал Стурм, глядя на младшего брата с явным восхищением. — И что же теперь делать?

— Да, Палин, — серьезно сказал Танин. — Я могу драться с минотаврами и драконидами... Я предпочитаю драться с минотаврами и драконидами... — уточнил он, тяжело дыша — на его могучее тело изматывающе действовали жара и влажность. — Но здесь я бессилен. Я не могу драться с хаосом. Я не понимаю, что происходит. Если мы и выберемся из этой передряги, то только благодаря тебе и твоей магии, Маленький Брат.

На глаза Палина неожиданно навернулись слезы. «Это стоило того, — подумал он. — Стоило ввязаться в это безумное приключение, чтобы заполучить наконец уважение, восхищение и доверие братьев. После такого можно и умереть...» Какое-то мгновение он не решался заговорить и шел в тишине, опираясь на посох Магиуса, который казался удивительно прохладным и сухим в жарких и влажных джунглях.

— Я не знаю, что делать, — сказал юноша, когда к нему вернулся дар речи. — Но если мы и выберемся отсюда, то только благодаря всем нам.

Повернувшись к братьям, Палин обнял каждого.

— Мы вместе, и это много значит. Как-нибудь выкрутимся!

Взглянув на гнома, маг с изумлением обнаружил, что Дуган смотрит на него с волчьей ухмылкой и хитрым прищуром. Подмигнув Палину, гном беззвучно, одними губами произнес:

— Хочешь поспорить?

Глава шестая

Замок Гаргата

Уже приближался закат, когда они добрались до замка Гаргата. Стена, окружающая замок, менялась так же, как и он сам. Сначала казалось, что она сложена из кирпича. Когда путники посмотрели снова — сделалась живой изгородью, затем — чугунной решеткой. Перемены следовали одна за другой, от них кружилась голова.

Подойдя к основанию меняющейся стены, воины оставили братьев и гнома, несмотря на новую призывную речь Танина. Впрочем, это была довольно вялая попытка. То, что старший произносил ее почти голым, уменьшило его энтузиазм, кроме того, он был заранее уверен, что потерпит неудачу.

— Пойдем с нами! Покажите этому злому Лорду, что вы мужчины! Что вы готовы сражаться! Покажите ему, что вы готовы ценою жизни встать на защиту свои домов!

Речь, конечно, не сработала.

Как только тень от меняющейся стены упала на них, воины бросились бежать, с ужасом на нее оглядываясь. Мотая головами и что-то бормоча, они растворились в джунглях.

— Оставьте нам хоть копья! — взмолился Стурм. Это тоже не подействовало.

— Им нужны копья, — сказал Танин, — для того, чтобы мы сделали ноги к кораблю.

— Да, ты прав, парень, — заявил Дуган, вглядываясь в деревья. — Они следят за нами. И там останутся до тех пор, пока... — Он прервался.

— Пока — что? — холодно спросил Палин. Вспомнив ухмылку гнома и его беззвучные слова, он вздрогнул, несмотря на жару.

— Пока не убедятся, что мы возвращаемся, правильно? — спросил Стурм.

— Да ну, парни, мы вернемся, — успокаивающе произнес Дуган, поглаживая бороду. — В конце концов, с вами я. А ведь мы — товарищи...

— «Все делим пополам»,— хором закончили Танин со Стурмом.

— Прежде всего надо изготовить какое-нибудь оружие, — предложил Танин.

Вокруг сплошной стеной стояли джунгли. Всевозможные, странного вида деревья, оплетенные лианами с яркими цветами, подбирались почти к самой стене. И там обрывались.

— Даже растения не подходят к этому месту, — проговорил старший. — Палин, дай мне свой кинжал.

— Хорошая мысль, — сказал юный маг. — Я и забыл о нем.

Засучив белый рукав, Палин принялся возиться с кинжалом на хитром ремешке, который крепился к предплечью и, как предполагалось, при быстром движении кистью выпускал лезвие так, что оно оказывалось в руке хозяина. Но ремешок оказался хитрее, потому Палин никак не мог его отцепить.

— Вот, — сказал он, краснея, и протянул руку брату, — сними сам.

Тщательно скрывая улыбку, Танин отцепил кинжал, затем, встав рядом со Стурмом, принялся срезать ветки. Из них, заострив концы, братья быстро сделали примитивные копья.

День медленно догорал, небо темнело, становясь болезненно-серым.

— Ты что-нибудь знаешь о Лорде Гаргате? — спросил Танин у Дугана, затачивая конец зеленой палки.

— Нет, — ответил гном, неодобрительно наблюдая за ними.

Делать или нести деревянное копье он отказался, прорычав:

— В хорошем виде я предстану перед Реорксом, если меня убьют! С палкой в руке! Нет, мне не нужно оружие, пока у меня есть руки!

Теперь он потирал подбородок и расхаживал взад-вперед вдоль странной стены, которая на данный момент была сделана из блестящего черного мрамора.

— Я ничего не знаю о настоящем Лорде Гаргате, кроме того, что смог выведать у тех трусов. — Дуган высокомерно махнул в сторону давно ушедших воинов.

— Что они говорили?

— Что он такой, каким ему и следует быть, если учесть, что он находится под влиянием Серой Драгоценности многие годы! — сказал гном, раздраженно глядя на Танина. — Он безумный сумасброд! Способный на великое добро и великое зло, в зависимости от настроения или сиюминутного влияния Драгоценности. Некоторые говорят,— тихо добавил Дуган, переводя взгляд на Палина, — что он маг-ренегат, не примкнувший ни к Белым, ни к Черным, ни к Красным Мантиям. Он живет лишь для себя... и Драгоценности.

Поежившись, юноша сильнее сжал посох. Ренегаты отказывались следовать законам и постановлениям Конклава Магов, законам, передающимся через столетия для того, чтобы поддержать магию в мире, в котором ей не доверяют и презирают. Все маги, идущие злым или добрым путем, подписывались под этими законами. Ренегаты представляли собой угрозу для всех, потому за голову каждого полагалась награда.

Это долг Палина как мага Ложи Белых Мантий — попытаться образумить ренегата или, если это не удастся, заманить в ловушку и доставить Конклаву для суда. Это будет трудной задачей даже для могущественного архимага, не говоря уж об ученике. Черным Мантиям предлагался более простой путь...

— Ты, дядя, просто убил бы его, — прошептал юноша, прижимаясь щекой к посоху.

— Как ты думаешь, что он сделал с женщинами? — тревожно спросил Стурм.

Гном пожал плечами:

— Использовал в свое удовольствие, бросил в кратер вулкана, принес в жертву во время какого-нибудь мерзкого ритуала. Откуда я знаю?

— Мы готовы, надеюсь,— уныло проговорил Танин, собирая с земли связку копий. — Кажутся игрушками, — пробормотал он. — Возможно, гном и прав. Если мы идем против безумного злого мага, то можем умереть, сражаясь с достоинством, а не играя, как мальчишки, в рыцарей и гоблинов.