Маргарет Уэйс - Второе поколение

ПРОЛОГ

Всегда, всегда одна и та же карта —И там и сям на белизне темнеютУкромные дома и вьются реки,Но льдом окованы и воды, и земля,И солнца луч дробится и сверкает,Коснувшись глади древней ледяной.

Поверить нужно лишь в существованьеХолмов и долов, что на карту этуНанесены, — и жар священный сердцаРастопит лед, и оживет земля.

Но ты не веришь; холод сердце гложет.Но ты твердишь: «Я знал, все так и будет.Ледник вокруг, безжизненный пейзаж,Глядишь, еще и мамонты найдутся.Все мертво здесь, здесь все навек застыло:И рыбы в водах, и трава под ветромУкрыты холодом и льдом и вечной ночью.Пройдут века, ученые мужиВдруг обнаружат мир, который сгинул,Воскликнут: «Мы нашли седую древность!»Поглотит вечность имена былого —Названия озер, дорог и рек».Так сердце повторяет, колотясьВ своей постылой клетке, уверяя,Что этот край не нанесешь на картуИ жители его не отразятсяНи в зеркалах, ни даже в глади вод.

На этот раз все было по-иному:Не оказав зиме сопротивленья,Весь город — крыши, улицы, таверны —Безропотно снегам суровым сдался.И ветер выл в проулках, будто духиГолодные, свистел он в уши мне,Когда я шел, дрожа, окрест взирая,Не ожидая больше ничегоИ даже, глядя в небо, уж не веря,Что голубым оно весной бывает,Не веря, что зима еще отступит.На сотни голосов зима твердила,Свистя вокруг поземкой, колкой крупкой:«Да, так и будет — вечный, вечный холод,Пожру весь свет и занесу снегамиВисконсин весь, а ты меня послушай:Я расскажу историю тебе,Поведаю, как исчезает вераВ возможность продолженья — не конца».Да, штат Висконсин, занесенный снегом,И безнадежность, и покой на сердцеМогильный. Говорят, что, замерзая,Ты просто засыпаешь сладким сном.Так пусть зима и впрямь сжирает солнце,И город пусть укроет саван снега.Я ничего не жду, и я не верю,Что будет у преданий продолженье.

Он вдруг возник среди автомобилей,Так снегом занесенных, что ониУж походили больше на надгробья.Он был как кокон — теплый шарф и шуба,Три свитера, один поверх другого,И шапка на глаза. Его узнал яПо этой шапке, странной и смешной,Но главное — по взгляду сквозь очки.(Сосредоточенно в багажнике он рылся.)

И вдруг мое сильней забилось сердце;Набравшись храбрости, к нему я устремилсяИ разговор завел, и стало мне теплее.Теперь гадаю — что меня вело?Что подтолкнуло сквозь завесу снега?Быть может, в безнадежно сером небеКакой-то луч мелькнул, весну напомнив?Поверите ль, я сам того не знаю,Но посейчас судьбе я благодарен,Что сделал шаг и разговор завелС укутанной очкастою фигурой,Пустившись тем на поиски весны.Передо мной был тот, кто ткет событья,Волшебник повседневного. ВершительИстории, укутанный, как куль.К нему я обратил слова такие:«Послушай, Трэйси, — я ему сказал. —Поэзия таится в швах историй,В воспоминаньях давних, в ожиданьеТого, что, может быть, вольно случиться».(Я умолчал еще, замечу в скобках,О том, что всякая история назлоСудьбе свершается, препятствия обходит:Должна произойти и пробиваетСебе дорогу, будто семя почву.)Тем зимним днем и началась весна:Песнь новая о Кринне зазвучала,И три луны опять на небосклонеВзошли, чтоб зимний холод прочь прогнать.Ты понял ли, читатель мой, сравненье?Забвение и есть тот смертный холод,Которым, коль предания забросишь,Охватит праздность постепенно душу.А если веришь, если сочиняешь,Тогда в душе весна и гомон птичий,Журчат ручьи, леса шумят под ветром,И вот опять уж все герои в сборе.На белизну страницы лягут буквы —И пред тобой уже пейзаж не зимний,А полный жизни, бурного движенья,Но главное — что ты в него поверил,Поверил в то, что кто-то по дорогамЕго спешит, находит кров и пищу,Влюбляется, рыдает, ненавидит,Встречается и снова расстается...

Предисловие

...Давным-давно двое дурней по имени Маргарет Уэйс и Трэйси Хикмэн решили оставить свои дома на Кринне и отправиться путешествовать. Боюсь, в этой парочке течет изрядная доля кендерской крови. Они не смогли противиться желанию уйти пешком прочь, чтобы посетить новые захватывающие миры.

Ведь Уэйс и Хикмэн, словно кендер и старая монета, так друг вокруг друга и вертятся. И здесь они затем, чтобы рассказать нам об удивительных вещах, происходящих на Кринне. Некоторые истории мы уже слышали, но у них есть и новые — о детях компании авантюристов, которые теперь известны как Герои Копья.

Со времен той войны прошло уже немало лет. Дети Героев выросли и отправились на поиски собственных приключений, а, добавлю я тут с сожалением, мир по-прежнему наводняет множество неприятностей и опасностей.

Ну раз вы читаете их писанину, то наверняка замечали, что иногда у Хикмэна и Уэйс детали в разных историях противоречат друг другу. Некоторые из вас будут даже озадачены рассказом о прошлой жизни Героев, который отличается от других версий.

Тому есть весьма простое объяснение.

После Войны Копья Танис, Карамон, Рейстлин и их спутники перестали быть обычными людьми и превратились в Легенды. Мы готовы слушать о Героях бесконечно, и нам не нравится, что истории заканчиваются.

Нам нужно больше.

Чтобы исполнить это желание, барды и сказители разъезжают по всему Кринну, рассказывая о невиданных приключениях. Некоторые из них прекрасно знали Героев, другие лишь слышали байки одного гнома, услышавшего историю от кендера, который подслушал ее у рыцаря, чья тетя была очень близко знакома с Героями...

Теперь представили?

Некоторые истории, бесспорно, истинны. Другие, несомненно, правдивы и истинны... но не совсем. Кроме того, попрошу относиться с пониманием к так называемым «кендерским сказаниям» — эти шельмецы не всегда точны, но попробуй их переспорь!

И теперь вы спросите: «Фисбен, Великий и Мощнейший Маг, зачем нам такие истории?»

А я, Фисбен, Великий и Мощнейший Маг, отвечу: «Затем, чтобы наслаждаться ими, дурни!»

Ладно, ладно... С этим разобрались...

Теперь идите, пакуйте вещи... Не забудьте носовые платки... И эти... хупаки... У нас впереди множество приключений... Пойдемте! Забудьте про свои заботы! Отправимся ненадолго вместе с Уэйс и Хикмэном в путь по Кринну еще раз... Они сами не знают на сколько, но вернуться все же планируют...