Маргарет Уэйс - Второе поколение

— И наши доспехи! — закричал Стурм; на шее у него вздулись вены.

— Подождите! — Дуган торопливо поднял руку. Воины с копьями, несмотря на оружие и численное преимущество, начали волноваться.

— Я знал, что вы расстроитесь, потеряв все свои вещи, поэтому я сделал единственное, что мне оставалось. Я сыграл на ваши мечи.

На этот раз потрясение оказалось таким сильным, что ни Танин, ни Стурм ничего не могли сказать, они лишь молча глядели на Дугана.

— Я поставил мечи и свой топор против магического посоха и шляпы. Мне действительно жаль, — Дуган посмотрел на дрожащего Палина, — что я не знал, кому посох принадлежал раньше. Рейстлину из Ложи Черных Мантий, надо же. Даже тут о нем слышали, так что я бы мог заставить вождя добавить на кон доспехи. А так посох не произвел на него особого впечатления...

— Продолжай! — прокричал Палин, задыхаясь и еще сильнее стискивая древко.

— Я выиграл! — Дуган всплеснул руками, затем вздохнул, но на этот раз радостно. — Ах какой был бросок...

— Значит... посох мой? — робко спросил юный маг, светлея лицом.

— А мечи наши? — Танин и Стурм дружно выдохнули.

— Убедившись в том, что удача ко мне возвращается, — продолжал гном, отчего братья вновь помрачнели, — я снова решил вернуть доспехи. Обдумав, что мечи без доспехов не особенно нужны, я поставил их... — Он указал на воинов с копьями.

— Ты проиграл, — хмуро произнес Танин.

— Но посох остался моим? — взволнованно спросил Палин.

— Да, парень. Я попытался поставить его, чтобы снова выиграть мечи, топор и доспехи, но старый пройдоха не согласился. — Дуган покачал головой, затем пристально поглядел на мага, и лицо гнома сделалось хитрым. — Но если ты скажешь ему, что посох принадлежал великому Рейстлину Маджере, то я, возможно...

— Нет! — заорал Палин, вцепившись в свой артефакт.

— Но, парень, — взмолился гном, — мне должно повезти. Мы ведь все-таки товарищи. Равные доли...

— Превосходно! — уныло сказал Стурм, глядя на то, как из хижины уносят последние доспехи. — Теперь, думаю, не остается ничего, кроме как вернуться на корабль.

— На корабль? — удивился Дуган, — Когда мы так близко? До замка Лорда Гаргата всего один дневной переход.

— И что мы станем делать, когда доберемся туда? — разгневанно спросил Танин. — Постучимся в нижнем белье в ворота и попросим взаймы оружие?

— Если подумать, Большой Брат,— заметил Стурм,— есть надежда, что он сразу умрет от хохота.

— Как ты можешь шутить в такое время?! — взбесился Танин.— И я еще не уверен, что готов возвращаться!

— Успокойтесь, братья, — тихо сказал Палин. — Если в этом дурацком походе мы потеряли только оружие и доспехи, то, я начинаю думать, можем считать себя везунчиками. Я согласен со Стурмом, Танин. Нам лучше отправиться к кораблю, пока еще не жарко.

— Тебе хорошо говорить! — горько ответил Танин. — Ты получил назад свой драгоценный посох! — Он посмотрел на хижину вождя, где счастливый старик цеплял на себя блестящие доспехи, надев большинство частей вверх ногами, затем перевел угрюмый взгляд на сокрушающегося Дугана и неохотно признал: — Думаю, Палин прав, нам повезло. С нас достаточно твоего дурацкого похода, гном. Убираемся отсюда, пока не проиграли еще что-нибудь... например жизнь!

Развернувшись, Танин снова обнаружил приставленные копья и на этот раз еще и собственный меч, который держал в руках усмехающийся воин.

— Хочешь поспорить, парень? — радостно сказал Дуган, покручивая ус.

— Я так и думал, — произнес Палин.

— Ты «так и думаешь» всегда, когда поздно что-либо исправить, — бросил старший брат.

— Было уже поздно, когда мы только увидели этого проклятого гнома, — тихо проговорил младший.

Всех троих — а заодно и Дугана — вели по лесной тропе, подталкивая копьями в спину.

Впереди вырисовывался замок Гаргата. Сейчас спутники хорошо его видели — огромное уродливое строение, возведенное полностью из искрящегося серого мрамора. Братьям доводилось бывать в Башне Высшего Волшебства в Вайретском Лесу, и их тогда привела в трепет магическая аура, окружавшая ее. Сейчас, приближаясь к этому странному замку, они ощущали подобный трепет, только на этот раз он смешивался с диким желанием истерически хохотать.

Никто из них не мог впоследствии как следует описать замок Гаргата, потому что вид его постоянно менялся. Вначале это была массивная крепость с четырьмя высокими, мощными башнями. Затем изумленные братья увидели, как башни вздулись, закручиваясь вверх, и превратились в изящные минареты. Потом минареты слились вместе, образовав гигантский купол, который снова разделился на четыре мощные башни. Когда все это происходило, на стенах, как грибы, вылезали башенки, появлялись и исчезали окна, словно моргающие глаза, подъемный мост через ров делался беседкой, окруженной серыми розами, над тихим серым озером.

— Власть Серой Драгоценности, — заметил Дуган.

— «Власть Серой Драгоценности», — передразнил Танин, грозя гному кулаком. — Мне уже так надоело слышать об этом проклятом камне, что я...

— Кажется, я выяснил, что происходит, — прервал его Палин.

— Так что? — несчастным голосом спросил Стурм. — Они явно не хотят, чтобы мы туда направлялись. И тем не менее грозят убить нас, если мы решим вернуться! Они забрали одежду... — Вдобавок к тому, что братья лишились доспехов и оружия, их еще и раздели: вождь обнаружил, что сталь натирает голое тело.

Поэтому Стурм и Танин приближались теперь к замку Гаргата в одних набедренных повязках (холодно отказавшись от костяных нагрудников).

Палину и Дугану повезло больше: маг сохранил мантию, а гном — красный бархатный камзол и бриджи. Причиной такой мягкости вождя были, как подозревал Палин, несколько слов, прошептанных в ухо вождю относительно посоха. В противоположность тому, чего ожидал Дуган, вождь, узнав, что посох принадлежал Рейстлину Маджере, в ужасе вытаращил глаза. Палин также подозревал, что Дуган пытался втянуть вождя в игру (гном очень хотел вернуть себе шляпу), но тот не желал иметь никаких дел с артефактом Зла. После этого все члены племени держались от юноши на почтительном расстоянии, а некоторые изображали из пальцев «ножки цыпленка» — защитные знаки, когда думали, что маг их не видит.

Это, однако, не мешало воинам подталкивать копьями братьев и приунывшего гнома, направляя по тропе к замку.

— Поставьте себя на место этих людей, — сказал Палин, обливаясь потом в своей мантии, но не рискуя снять из страха, что воины ее отнимут. — Вы находитесь под влиянием Серой Драгоценности, которая является воплощенным хаосом. Вы ненавидите ее больше всего на свете, и все же вам приказано защищать ее до смерти. Из-за Серой Драгоценности вы потеряли всех женщин. Появляются чужестранцы, чтобы заполучить ее и освободить женщин, которые, без сомнения, будут благодарны своим спасителям. Вы не хотите, чтобы чужаки спасали женщин, но отдали бы многое, чтобы те вернулись. Вы должны охранять Серую Драгоценность, но любой ценой избавились бы от нее. Я понятно объясняю?