Дмитрий Морозов - Штрафбат магического мира

— Если ты не будешь тренироваться — найдутся те, кто быстрее и сильнее тебя. Даже среди вчерашних крестьян. Понял?

— Понял. Я всё понял, льер.

Ладар спрятал нож и, повернувшись спиной, не спеша пошёл обратно, к тюку с мечами. Удара в спину он не опасался: тёмный клинок, недовольный отсутствием жертвы, напоследок слизнул клочок столь притягательной жизни. Теперь в ближайшие полчаса у забияки сил будет хватать только на то, чтобы дышать.

Через пару часов Хорёк оправился, присмирел, однако продолжал собирать вокруг себя штрафников, хотя и осторожней. А наутро объявилась рыжая.

Полог палатки взлетел, выгнувшись парусом — магия воздуха едва не сорвала всю палатку.

— Спишь? Как всегда, не любишь рано вставать по утрам? Не боишься так и собственную жизнь проспать?

Ладар огляделся. Солнце наверняка только показалось из-за горизонта, раскрашивая мир тусклым светом, травы покрывал туман, стелясь белой пеленой над землёй, и казалось, что Марго возникла ниоткуда, из белого света, закрывающего весь мир. Это было необычно… и почему-то знакомо.

— Уже встаю. Чему обязан визитом?

В руке Марго блеснул небольшой изящный клинок из дорогой дымчатой стали.

— Я обещала проверить твои навыки боя. Пришло время исполнить обещанное. — Голос был высокомерен и холоден, как и положено при разговоре с нижестоящими, но в нём проскользнуло нетерпение — и злость? Злость на кого-то ещё, а он — оказавшееся под рукой средство спустить пар? Ладар покачал головой. Не так лёгко живётся девочке, как можно подумать, глядя со стороны. Как бы высоко ты ни забрался — завистников и врагов хватает. И чем выше — тем больше. Что ж. Решительно отложив боевое оружие, он подхватил несколько деревянных ножей и мечей. Когда-то, в самом начале занятий, новобранец тренировался с ними, пока Айяр не настоял на железе.

Глаза Марго удивлённо расширились.

— Ты всё ещё фехтуешь этим?

— Я недостаточно аккуратен на занятиях. Размахиваю клинком, как палкой. Могу и задеть ненароком.

Рыжая нахмурилась.

— Посмотрим. — Резко развернувшись, она направилась в туман, сшибая в нетерпении кончиком клинка верхушки трав. Ладар с трудом поспевал за ней, ускоряя шаг, стараясь не перейти на мелкую, заискивающую трусцу и мечтая, чтобы Марго пришла на обычное место их занятий, к ручью — уж очень хотелось умыться. На ходу он подставлял ладонь под стебли травы, собирая росу, протирал лицо мокрыми пальцами, мечтая ухнуть в ледяные объятия ручья, стряхнуть сонную одурь. Не сбылось. Марго остановилась раньше, на самой опушке только начавшего освобождаться от тёмной ночной прохлады леса. Молниеносно развернувшись, она в нетерпении выставила вперёд свой клинок, весь влажный от росы и травяного сока, и Ладар внезапно понял: сейчас его могут убить. Сгоряча, не думая о последствиях, просто от ярости, что густыми толчками крови горячит мозг. Умирать от рук взбалмошной девчонки не хотелось. Аккуратно положив захваченные деревянные заготовки, имитирующие клинки, он подхватил одну из них, побольше, в правую руку — и ещё одну, с небольшой стальной вставкой, на левую. С этим деревянным бокеном, обитым железом, Айяр учил его бою на ножах, отводя опасные удары стальной пластиной. Хорошо, что сегодня он захватил с собой и эту игрушку.

— Готов? Защищайся! — Тонкий клинок блеснул, ввинчиваясь в туманный воздух, и Ладар, отпрыгивая на безопасную дистанцию, понял: будет непросто. Девочка практически не владела собой.

Удар. Быстрый, вёрткий. Аккуратно принять подрагивающее жало на мягкое дерево, увести в сторону, самому пройти совсем рядом, впритирку… И остановить внушительный тычок вторым ножом. Рыжая и так расстроена. А та всё взвинчивала и взвинчивала скорость. Удары сыпались один за одним. Вскоре Ладар взмок, уворачиваясь от сверкающего лезвия, и наконец решил: хватит. Долго он так не выдержит. Поставив под чужой удар стальную накладку, ударил второй деревяшкой по плоской части лезвия, вырывая её из рук и отправляя в полёт — в кусты, подальше от рук рассвирепевшей хозяйки. Та, раскрасневшаяся, с глазами, полными яростного, непонятного тумана, кинулась к груде деревяшек и выхватила одну, имитирующую длинный меч. Ладар закусил губу. Дело плохо. С ножами против меча в обороне не выиграть, а бить, да так, чтобы рыжая опустила руки… В горячке боя тренированный человек не каждый удар заметит, даже смертельный, а Марго явно вошла в раж.

Меч бил больно. Деревянный, громоздкий, оттого более тяжёлый, чем обычные клинки, он сметал выставленные в блоках ножи и бил. Куда и как попадётся, сильно и слабо, и остриём, и тупой частью. Скользящие блоки на деревяшках получались слабо, именно поэтому Айяр отказался от них, когда дело дошло до серьёзных приёмов. Бока болели, и выхода Ладар не видел. Терпеливо сносил удар за ударом, мечтая, чтобы эта непонятная пытка кончилась, не зная, что делать. Страшно хотелось пить, а до воды, протекающей в паре сотен шагов от опушки, было совсем близко… И Ладар начал маневрировать. Уклонившись от очередного удара, отступил назад и вбок, перекат — и вот он уже отступает в глубь леса, к ручью, к воде, способной охладить его пересохшее горло… И, возможно, успокоить эту валькирию, в которую внезапно превратилась его высокомерная знакомая. А темп ударов всё нарастал. В какой-то момент Ладар понял, что не справляется: по скорости Марго уже превзошла Айяра и продолжала двигаться всё быстрей. И глаза её налились непонятной мутью, серо-стальной и внушающей опасение. Теперь любой удар мог стать смертельным: и дерево может проткнуть незащищённое тело, если ударить сильно или быстро. Ладар отступал и отступал, пока под ногами не зачавкало и не дохнуло водяной свежестью. Наконец-то! Подловив очередной выпад — быстрый и сильный, чересчур сильный, заставляющий вытянуться и раскрыться рассвирепевшую и плохо контролирующую себя девушку, он прыгнул вперёд, резким ударом по кисти заставляя выпустить ставшую опасной игрушку, — и, обхватив второй рукой, кинулся назад, в ручей, в холодную, обжигающую, отрезвляющую воду. Всплеск — шумный, яростный. Марго не хочет останавливать схватку, она, кажется, ещё не заметила потери меча. Обхватить, сжать покрепче, сунуть под воду. Та кричит и под водой — что-то яростное и возмущённое, приходится поднимать выше, чтобы не задохнулась, пришла в себя. Рыжая продолжает вырываться, тонкое платье, намокшее и ставшее тяжёлым, трещит и рвётся по швам… Вздохнув, Ладар впивается в губы девушки, заставляя её замолчать, остановить ярость схватки. Руки ещё дергаются в попытке ударить, но губы отвечают — столь же жестоко и самозабвенно, но — отвечают на любовь любовью, а не желанием убийства. И в воде закипела новая схватка. Куски одежды полетели в разные стороны, гибкое девичье тело, полное сил, рвалось и извивалось в руках парня, отступая и настигая, пытаясь вырваться и обнять покрепче. Неистовство не ушло, оно осталось и продолжало бушевать в хрупком теле, и когда пик наслаждения настиг рыжую и она закричала, глухо и протяжно, Ладар увидел, как уходит из её глаз стальная мгла. Помедлив пару мгновений, взял её на руки. В воде девичье тело было почти невесомо, он стоял на самом глубоком месте ручья, и лишь их головы виднелись из воды, покрытой утренним туманом. Та не протестовала, лишь прижалась поплотнее к его груди, свернувшись калачиком — схватка явно отняла у девушки все силы, и теперь ей нужен был отдых. Рыжая голова устроилась на его плече, а пухлые губы произнесли неожиданное: