Принцесса пепла - Лора Себастьян
Кайзер уже слишком долго уделяет Крессентии внимание, и я начинаю нервничать, но на нее он по крайней мере глядит не так, как на меня. В его взгляде нет похоти, лишь холодный расчет. Жаль, что Сёрен не здесь и не видит, как его будущее решают за него, да ему и не нужно этого знать. Мне становится жаль
принца, но я тут же напоминаю себе, что Сёрен ни-когда не женится на Крессентии. Если верить моим Теням, и принц, и моя подруга умрут задолго до этой предполагаемой свадьбы.
От этой мысли рот наполняется горечью.
— Я почти уверен, что Крессентия затеяла всю эту суматоху ради того, чтобы вытащить тебя на белый свет, а вовсе не потому, что хотела отпраздновать мое возвращение, — произносит негромкий голос у меня за спиной. — Последние несколько дней она очень переживала, лишившись твоей компании.
Мои худшие кошмары становятся реальностью, и мне с трудом удается не вздрогнуть. Я рада, что у меня за корсажем спрятан кинжал, хотя вряд ли я смогу им воспользоваться. Находясь рядом с Тейном, я неизменно чувствую, что задыхаюсь. Он наводит на меня такой ужас, что, кажется, будто сердце вот-вот выскочит из груди, мысли путаются, меня броса-ет в холодный пот, хотя внешне я стараюсь оставаться спокойной. Мне как будто снова шесть лет, и я сно-ва смотрю, как Тейн перерезает горло моей матери. Вот мне семь, и Тейн держит в руках хлыст и, на гла-зах у кайзера, раз за разом выбивает из меня мое на-стоящее имя. Вот мне восемь, девять, десять, и Тейн стоит надо мной с ведром ледяной воды, с раскален-ной кочергой — в зависимости от того, как именно кайзер приказал ему изгнать из меня Теодосию, дабы осталась только Тора.
Здесь и сейчас он не причинит мне боли, я это знаю и всё-таки не могу не перебирать в уме все свои секреты, все коварные замыслы, обмирая от страха при мысли, что этот страшный человек обо всём до-гадается.
— Крессентия очень добра, — лепечу я. — Мне по-везло, что она моя подруга.
— Еще бы, — соглашается он, но в его тоне явст-венно звучит угроза, и я ее отлично слышу. Разумеет-ся, что бы Тейн мне ни сказал, это звучит как угроза. Он сам по себе представляет огромную угрозу, и не важно, говорит он или молчит.
— Мне так жаль, что случились все эти беспоряд-ки в рудниках, — продолжаю я так, будто имею ка-кое-то отношение ко всему случившемуся. Жаль, что это не так. Жаль, что я не могу устроить по-настоя-щему серьезный мятеж и испортить кейловаксианцам жизнь. — Знаю, Крессентия так по вам скучала. — Не уверена, что это правда, поскольку Кресс никогда не говорит со мной о своих чувствах к отцу. И всё же, я, похоже, взяла верный тон.
— Я тоже по ней скучал, — отвечает военачальник, помолчав.
— Думаю, она станет прекрасной принцессой. — Я прилагаю огромные усилия, чтобы это прозвуча-ло оживленно и непринужденно, стараюсь сдержать дрожь в руках, но у меня не получается. Тейн ню-хом чует страх, он улавливает его, не хуже охотни-чьего пса.
Несколько мгновений мы оба смотрим, как Крес-сентия мило улыбается кайзеру.
— Она была рождена для этого, — говорит нако-нец Тейн.
Я украдкой бросаю на него быстрый взгляд и не-медленно об этом жалею. Он так смотрит на Кресс, что у меня сжимается сердце. Как он смеет? Как сме-ет он любить свою дочь, когда своими руками убил мою мать? Из-за него я никогда не увижу, как моя ма-ма смотрит на меня с любовью. Тейн — камень, он не способен ничего чувствовать, и мне неприятно ви-деть, что и он тоже человек. Мне неприятно, что мы с ним любим одного и того же человека.
Крессентия поворачивает голову, видит нас, и ее ослепительная улыбка делается еще шире. Она из-виняется перед кайзером, что-то мягко ему говоря и слегка касаясь рукой его плеча. Кайзер тоже смо-трит в нашу сторону и вперяет взгляд в мою грудь, так что мне становится трудно дышать.
— Прошу меня простить, — говорю я Тейну и от-хожу от него. Однако я чувствую, что кайзер смотрит мне вслед липким взглядом, так что мне сразу хочется окунуться в лохань с водой и хорошенько помыться.
Я ягненок в логове львов. Что же я за королева, если меня так легко напугать? Артемизия не стала бы прятаться от кайзера, она бы без колебаний вонзила кинжал ему в грудь прямо здесь и сейчас, не задумы-ваясь о неминуемой расплате.
— Тора! — окликает меня Крессентия. Я замедляю шаг, но не поворачиваю назад, мне слишком страш-но снова поймать на себе взгляд кайзера, слишком страшно увидеть, кто может стоять у меня за спиной.
Ко мне подходит Кресс и берет под руку.
— Я так рада, что ты пришла. Чудесно выглядишь.
Подруга вскидывает серые глаза и глядит на рас-сыпающуюся пепельную корону у меня на голове. Я чувствую, что пепел уже покрывает мое лицо, шею и плечи, из-за этого кожа страшно зудит, но я не по-зволяю себе почесаться. Лучше делать вид, что всё в порядке.
— Спасибо, — говорю я и заставляю себя улыб-нуться, надеясь, что улыбка выглядит искренней. — Это так мило с твоей стороны — отправить мне пла-тье. Сегодня вечером нас можно было бы принять за сестер. — Я пожимаю ее руку, стараясь не обращать внимания на разъедающее душу чувство вины.
— Мы и есть сестры, — отвечает Кресс с улыбкой, которая действует на меня, точно удар под дых.
Мне нечего на это ответить. Что бы я ни сказа-ла, всё будет ложью, а я просто не могу сегодня лгать подруге.
«Я сама — одна сплошная ложь, — напоминаю я себе. — Тора — это обман».
Я уже открываю было рот, еще не зная, что имен-но скажу, но прежде чем с моих губ успевает со-рваться хоть слово, к нам подходит какой-то юноша в золотой полумаске, увенчанной рогами. Даже без шрама, с бледной как у кейловаксианцев кожей, со светлыми волосами я сразу же узнаю Блейза, пото-му что узнала бы его где угодно. С замиранием сер-дца я окидываю взглядом зал, зная, что Артемизия наверняка где-то рядом, но если она и поблизости, я ее не вижу. Слишком много людей, слишком много масок.
— Потанцуем, леди Тора? — Я вижу, как
