Вероника Сейнт - Гамельнский Крысолов

-Он говорил, что больше не видит свое будущее, и это... - она не договорила. На ходу стаскивая с себя пальто, забыв снять одну перчатку, путаясь в собственном шарфе, Грейс побежала наверх, едва не теряя равновесие и спотыкаясь от волнения.

Она влетела в комнату, словно красно-черная фурия, как делала это всегда. Врывалась в его жизнь и раскрашивала её, будто полубезумный художник, с каждым разом делая все ярче, а теперь она так же ворвалась и в его смерть.

Анна поймала Грейс, когда та едва не упала, увидев бледного Виктора, укрытого одеялом. Она бормотала ей что-то на ухо, что-то, что Виктор не слышал, но надеялся, что это успокоит его Принцессу.

-Я... - Виктор видел, как Грейс плачет лишь дважды, но сейчас она не проронила ни слезинки. Грейс выглядела так, будто впервые в жизни совершенно не представляет, что должна делать. Казалось, он был не так близок ей, она могла бы позволить себе оставить его. Она была почти замужем, пусть это был фиктивный брак, и все же...

-Вы поможете мне? - теперь уже громко заговорила Анна, сильно тряхнув Грейс за плечи. Впервые ее профессиональная деформация была так к месту. Гадатель с удивлением отметил, что теперь она уже не казалась напуганной или уставшей. Сейчас она говорила как человек, который точно знает, что должен делать и как этого добиваться. - Сможете побыть его сиделкой немного?

Грейс закивала и, спотыкаясь, направилась к телу Виктора. Видимо, из-за паники у нее начала кружиться голова, и удерживать равновесие было все сложнее. Гадатель метнулся к ней, чтобы поддержать за локоть и помочь, но и Грейс только прошла сквозь него, ничего не заметив.

-Он такой горячий, - пробормотала она, прикоснувшись к его лбу.

-Да. Иероним считает, что нужно сбить температуру, я не уверена, но... - Анна пожала плечами, - Начнем с компрессов, а я сбегаю в ближайший магазин и куплю водку, или...

-Думаешь, водка поможет? - Грейс выдавила жутковатую улыбку. Виктор прикрыл лицо рукой. Он прекрасно знал, что Грейс выдержит все что угодно и обязательно справится с его смертью, но смотреть на то, как ей больно при этом Гадатель просто не мог. Его мучило чувство вины.

-Если его ей растереть, то вполне возможно. Пропотеет и ненадолго, возможно, избавится от температуры.

-Откуда ты знаешь такие тонкости?

-Я медсестра, - Анна скрестила руки на груди, - Я, конечно, предпочла бы отправить его в больницу и чтобы жар сбивали настоящими лекарствами, но...

-С Колодой это не работает, - Грейс пожала плечами и виновато опустила взгляд, - Пенелопа... его сестра рассказывала.

-У него есть сестра? - Анна хотела уже уйти за водой, но остановилась.

-Названная. И она умерла, - Грейс погладила Виктора по лбу и теперь уже обращалась только к нему, - Что же, теперь мы поменялись местами? Милый, сделай вид, что это очередной розыгрыш, и проснись, ладно?

Виктору хотелось бы ей ответить, послушаться ее, пересилить смерть и открыть глаза, но он не мог. Все больше он понимал, почему сходили с ума не упокоенные духи. Не потому, что они не понимали, что уже умерли, а потому что ничем не могли помочь близким.

Боясь услышать что-то еще из того, что могла бы адресовать ему Грейс, он поспешил выйти из комнаты, как раз вовремя, чтобы застать Иеронима за сборами.

Виктор выскочил на улицу вместе с ним. Альбинос тут же поежился от холода и застучал зубами, но упрямо пошел вперед. Виктор шел за ним, ступая по снегу босыми ногами, но не чувствуя ничего. Он удивленно смотрел на штанины своей пижамы, не намокающие от снега, на ноги, не краснеющие от холода. Он поймал себя на том, что дышит только по привычке, а не потому, что ему это жизненно необходимо, и от этого не испытывает привычной зверской боли, причиняемой холодным воздухом. Хоть какие-то плюсы в бытие призраком.

Мимо пролетел Одиссей. Пронзительно каркнув, он сел на плечо Иерониму, после чего повернул голову, внимательно смотря на дух хозяина.

Иероним вздрогнул, нервно поежился, но не стал сгонять ворона, наверное, надеясь, что тот как-то поможет ему, даст подсказку или какой-то знак. Виктор же отлично знал, что это было бесполезно: Иероним не понимал язык Одиссея так, как Виктор. Ведь Гадатель вырастил вороненка, делая своим верным спутником и одним из лучших друзей, которого мог понять даже с легкого намека, а Иероним общался с этой птицей впервые.

-Ты меня видишь, да? - Виктор протянул руку к Одиссею, но так и не прикоснулся к нему. Виновато улыбнувшись, Гадатель развел руками. - Прости, не могу тебя ни погладить, ни покормить.

Одиссей понимающе каркнул, еще раз заставив Иеронима вздрогнуть и чертыхнуться, и снова замолк.

Лишь через некоторое время Виктор понял, куда именно идет альбинос. Каратель собирался искать излечение для Виктора у травника. Гадатель прекрасно знал, что эта затея бессмысленна, но никак не мог донести свои мысли до Иеронима, и даже Одиссей не смог бы в этом ему помочь.

Теперь он был лишь наблюдателем и ни на что не мог влиять.

И это было одним из главных минусов бытия призраком.

Он больше ничего не мог изменить.

Иероним толкнул стеклянную дверь и шагнул внутрь, едва не задев головой висящий над дверью колокольчик. Нежный звон заставил альбиноса поморщиться, а Виктора, на мгновение, сделать шаг назад.

"Но ведь я добрый призрак, я не желаю этому старику зла", - поправил себя Виктор и тут же прошел в аптеку, по привычке попытавшись поймать закрывающуюся дверь.

-Добрый день, - раздался из угла скрипучий голос. В этот раз хозяин лавки принял посетителя радушнее, не заставляя тратить время на собственные поиски.

-Здравствуйте, - у Иеронима нервно дернулся уголок губ, - Мой друг тяжело болен, я бы хотел, чтобы Вы помогли мне подобрать лекарство.

Иероним играл свою роль превосходно, почти не сбиваясь. Он и давал понять всю важность происходящего, называя Виктора своим другом, и в то же время четко говорил, чего он ждет от хозяина лавки.

-Можно попробовать, - старик поправил свои огромные толстые очки и поманил Иеронима к витринам, - Чем болен Ваш друг?

-Это что-то между астмой и раком легких, но только с учетом того, что умирание происходит иначе и по другим причинам, - Иероним склонился к одной из витрин, изучая бесконечные склянки и названия, - Его прокляли. Психосоматика сработала таким образом, что проклятие инфицировало его легкие. Сейчас он одной ногой в могиле: лежит без сознания, у него лихорадка, наверняка, бред, и истощение. Мне нужен отвар, который поможет ему.

Старик посмотрел на альбиноса, презрительно сощурившись. Он стянул с носа очки и начал протирать их краем своего халата, бормоча себе под нос: