Практикантка (СИ) - Роман Абдуллов
Шон поймал себя на том, что закусил костяшку пальца. Вот откуда этот привкус земли! Гадость… Сцепив руки в замок, он обратился к служителю:
— Неподалеку есть другое укрытие?
Служитель отвлекся от безуспешных попыток ногой вытолкать за ворота скопившуюся лужу, посмотрел на «плывущую» по реке воронку, на корабли, дергающиеся, как цепные псы на привязи, и уверенно качнул головой:
— Нет.
Перейдя на магзрение, Шон осмотрел узлы запирающего плетения. Не меньше двадцати точек. Посторонний, которому последовательность активации не известна, будь он хоть трижды магом, не сможет открыть ворота. Дартс же и рыжий даже вдвоем на половину мага не тянут. Бестолковые. Вечно лезут, куда не следует.
Досадливо вздернув подбородок, Шон шагнул вперед:
— Остановите! Еще двое должны прийти.
Служитель исподлобья покосился на него, поскреб шею и, оглянувшись на женщин и детей, проворчал:
— Плита закрывается медленно, можем упустить время…
— Просто оставьте щель. Так можно?
На щель служитель согласился, правда задвинул плиту так, что Шон едва мог протиснуться боком. Но ничего, Дартс пролезет — она мелкая, а рыжий… Он пусть в следующий раз дважды подумает, брать ли на ужине добавку.
Если у него будет следующий раз…
* * *
Дилан сполз к Маркусу. Лера скользила следом, но на последнем метре вдруг испугалась и остановилась, уцепившись за торчащий из земли камень.
Маркус лежал на спине. Глаза его были закрыты, щеку рассекала длинная ссадина, а рубашка оказалась вовсе не белой: насквозь сырая, вся в грязных разводах и пятнах зелени.
На одно из пятен Дилан положил руку. Туда, где сердце…
Ветер бил прямо в лицо, но Лера не отворачивалась. Смаргивая и тяжело дыша, смотрела она на Маркуса, и не могла понять, что видит. Зачем-то думала, что брови у него чернее обычного. Всего полдня назад были просто черными, а теперь как подведенные. Почему?
Дилан поднял голову и кивнул. Жив! Всхлипнув от облегчения, Лера отпустила камень.
… Она старалась не смотреть на карабкающегося впереди Дилана. Вернее, на его руки. Он держал Маркуса под мышками, и был по локоть измазан кровью. Дождь смывал ее, но потом Дилан подтягивал Маркуса на себя, шагал выше, и кровь на руках появлялась снова…
Край тропы возник неожиданно. Лера даже не сразу поняла, что они вылезли: все заслоняли чувство неподъемной тяжести, сжимающей и тянущей желудок вниз, и страх, что они не смогут выбраться из этого скользкого грязного месива.
Перед кустами, когда притормозили, перехватывая Маркуса под руки, Лера оглянулась: облезлое, раскорячившееся вдоль тропы дерево тряслось словно в лихорадке. Вдруг оно плавно поднялось в воздух и поплыло. Все быстрее и быстрее…
В кустарнике, скрывшем воронку за густым переплетением веток, силы иссякли. Лере казалось, что Дилан тащит их обоих: и Маркуса, и ее. Может, так и было. Она едва успевала переставлять ноги. Дыхание рвалось хрипло и с болью, подташнивало и мутилось в голове. Под конец она уже не обращала внимания на лезущие в лицо, хватающие за волосы и одежду ветки и на царапины, которые оставались после каждого их удара, и просто шла, уперев невидящий взгляд в раскисшую тропу и чувствуя, как безвольно обвисшее тело Маркуса все сильнее давит ей на горящие плечи.
Вновь сначала показалась река. Только на этот раз волны были куда выше и бесноватей, а два корабля оторвались и метались по воде, то зарываясь носами в пенные горбы, то ложась на бок. Третий бился в агонии о причал.
Плита по-прежнему закрывала вход в зернохранилище, но ни женщин с детьми, ни служителя на площадке не было.
Лера с тревогой покосилась на Дилана. Краем глаза зацепила движение позади и, вывернув шею, оглянулась.
От накатившего ужаса перед глазами поплыли черные пятна.
Смерч! По реке приближался еще один смерч.
Она остановилась бы, не продолжай Дилан тащить Маркуса дальше.
А потом она увидела вход: темная полоса на светло-сером камне, узкая щель, и боком-боком из этой щели выбирается Шон…
Вдруг Шон застрял. Во всяком случае, остановился протиснувшись наполовину, и спешно полез обратно. Через пару секунд плита дрогнула, начала едва заметно сдвигаться в сторону, а Шон вылез, теперь уже целиком и не задерживаясь и, отстранив Леру, подхватил Маркуса.
— Вэлэри, иди! — крикнул Дилан.
Лера метнулась вперед, но на входе замешкалась. Проем был ужасно узким! Нет, она-то пройдет, но Маркус… Парням придется еще ждать.
— Быстрее!
Заглушая вопль Дилана, вверху заухало, мелькнула тень и в плиту что-то с треском впечаталось. Взвизгнув, Лера проскочила в хранилище. Налетела на кого-то, кажется на служителя, и, спружинив руками, оглянулась. В проеме белело напряженное лицо рыжика. Чертова плита едва двигалась!
Вдруг узкую полоску неба заслонил темный силуэт, будто огромная птица пикировала прямо на беззащитные спины оставшихся снаружи. Крик застрял в горле. Все звуки утонули в грохоте сердца, и Лера, прянув вперед, схватила Дилана за тунику и рванула на себя.
Парни успели в последний момент. Продрались сквозь каменные стенки, вдернули Маркуса и под грохот вонзившейся в ворота «птицы» хором заорали:
— Закрывай!
* * *
— Открывайте! — Алерайо оставил дверной молоток и застучал кулаком.
При виде запертых ставней тревога, снедавшая его всю дорогу с полей, чуть поутихла: не похоже, чтобы ураган, налетевший на город, застиг семью врасплох. Конечно же, дочки дома. Его маленькие красавицы… Возможно, прямо сейчас жена читает им сказки, или, прислушиваясь к грому и шуму дождя, они шьют куклам очередные наряды.
Наконец скрипнул засов. Алерайо, не дожидаясь, пока ему откроют, толкнул дверь. Ойкнув, отскочила служанка.
— Где Алли и Роса? — Алерайо ворвался в атриум, обшаривая его глазами: дочери любили «неожиданно» выпрыгивать из-за одного из растений или из-за бортика фонтана.
На сей раз атриум пустовал.
— Они с матерью? — он нетерпеливо оглянулся на служанку и похолодел. Та цветом лица сравнялась со статуей, а пальцы переплела и сдавила до белизны, так, что казалось еще немного и они захрустят.
Встретившись с ним глазами, служанка сглотнула и, заикаясь, пролепетала:
— Они на озерах… Лиа Авила тоже.
На озерах… Они на озерах… Слова бились в висках в унисон топоту копыт. На озерах… Алерайо нахлестывал коня, ничуть не заботясь о том, что мчится по городу.
Служанка сказала, что Авила сначала послала за девочками коляску, но когда появились смерчи, не смогла ждать и отправилась следом. Авила, его милая Авила. Если с ней и дочками что-нибудь случится… Нет! На горках студенты и маги. Пускай на взрослых, детские же совсем рядом!
Все будет хорошо… Кто-то говорил это недавно.
Все будет хорошо…
Выезд
