Дом, где живет чудовище - Мара Вересень

— Лорд Эдсель, предупреждение…

— Да, господин судья. Извините. Мэтр-обвинитель, не могли бы вы повторить ваш вопрос?

— Киме Ренти, Лавен Рамлис, Амати Саркин. Вам знакомы эти имена?

— Нет. Кто это?

— Девушки, которых вы убили.

— Возражаю, — подал голос защитник.

— Мэтр-обвинитель, — нахмурился судья.

— Да, я перефразирую, — отозвался тот и снова уставился своими блестящими, похожими на дикие сливы глазами. — Это погибшие девушки, которые работали в вашем доме, лорд Эдсель. Как вы можете не знать их имен?

— Мне достаточно знать их в лицо. Какое мне дело до того, кто подметает полы и моет посуду после завтрака, главное, что все это делается.

(Гул осуждения в зале.)

* * *

— Лорд Эдсель, вы дракон?

— Да.

— Почему вы скрывали это?

— Я не скрывал. Считаете мне нужно было сообщать об этом каждому, как о заразной срамной болезни или дать объявление в газету?

(Смех в зале.)

— Лорд Эдсель, вы в зале суда, а не в театре.

— Прошу прощения, господин судья, я редко бываю и там, и там, не мудрено спутать.

(Снова смех. Лансерт на первом ряду корчит рожи. Орвиг смотрит с укоризной.)

— Лорд Эдсель, ответьте на вопрос.

— Я не скрывал. Просто не считал нужным упоминать. Мои близкие и хорошие знакомые знают, а до остальных мне нет дела.

(Гул осуждения. Ланс выразительно стучит пальцем по виску, намекая на скудоумие.)

* * *

— Кто такая Элира Дашери?

— Она служила в доме.

— У вас была с ней связь интимного характера?

(В зале зашумели.)

— Возражаю, — подскочил защитник, но его не услышали из-за шума.

— Каким образом моя личная жизнь относится к делу?

— Здесь я задаю вопросы, лорд Эдсель, — повысил голос законник.

— Возражаю, — громче заявил защитник.

(Раздался стук молоточка.)

— Мэтр-обвинитель, ваш вопрос неуместен, — заявил судья.

— Да, сэр. Я спрошу иначе. Какие отношения связывали вас и упомянутую даму, лорд Эдсель. Что вы о ней знаете?

— Мисс Элира Дашери служила в моем доме помощницей экономки. Ее наняла моя тетушка, Лексия Дастин. Элира хорошо справлялась со всеми своими обязанностями.

(В зале послышались редкие смешки.)

— Это имя вы запомнили, — съязвил обвинитель.

— Нужно же как-то выделять ее среди прочих, у нас ведь была, как вы утверждаете, связь.

(Смех в зале. Судья постучал по столу молотком.)

— Возражаю, ваша честь, — подал голос защитник. — Не относится к делу.

— Мэтр-обвинитель? — нахмурился судья.

— Согласно свидетельским показаниям, у погибших были обнаружены вещи, принадлежавшие мисс Дашери.

— Слуги бывают вороваты, это известный факт.

— Где мисс Дашери сейчас?

— Понятия не имею. У нее закончился контракт, и она покинула поместье.

— Вы уверены?

— Я что-то не пойму, вы меня еще в одном убийстве пытаетесь обвинить?

— Возражаю, ваша честь, — подал голос защитник. — Это допущение. Есть свидетельские показания Ганца Ристи, который довез мисс до почтовой станции.

— Тот же Ганц Ристи утверждал, — повышая голос, возразил обвинитель, — что едва не погиб по пути от бродячей молнии. Следы от удара молнии были обнаружены на всех трех жертвах, одна из которых погибла прямо в поместье, а лорд Эдсель — грозовой дракон и к молниям имеет непосредственное отношение.

(В зале шумели. Снова стучал судья.)

* * *

— Обвинение вызывает целителя и магистра белой магии Истара Орвига. Магистр Орвиг, как давно вы знакомы с лордом Эдселем.

— С детства. Я, можно сказать, семейный целитель.

— Поясните вашу оговорку.

— Из всей семьи Эдсель остался только Алард. Выходит, я скорее личный целитель.

— От какого недуга вы лечили лорда Эдселя?.

— Я не стану отвечать. Это нарушает один из главных постулатов кодекса целителей. Целительская тайна, мэтр, слышали? Ответ есть в моих письменных показаниях. Будь заседание закрытым…

— Вы находились в доме в ночь гибели Амати Саркин?

— Да.

— Вы видели девушку последним?

— Лорд Эдсель. Он столкнулся с ней, когда входил в комнату, где она наводила порядок по просьбе мадам Дастин. Я тоже был там.

— Что вы делали?

— Оказывал целительскую помощь мисс Дашери.

— Зачем понадобилось вызывать служанку ночью?

— Была буря и в комнате мисс Дашери разбилось окно.

— Лорд Эдсель все время был с вами в комнате.

— Нет. Он и мадам Дастин мне мешали и я попросил их выйти. Сначала Аларда Эдселя, потом Лексию.

— Куда отправился лорд Эдсель после?

— Полагаю, к себе. Отдыхать. Была ночь.

— То есть вы больше не видели лорда Эдселя?

— Только утром, когда обнаружили тело девушки. К этому моменту она была мертва несколько часов. Предположу, что смерть настигла ее почти сразу, как она покинула комнату мисс Дашери. При ней была корзинка с битым стеклом.

— Как долго лорд Эдсель пробыл с вами в комнате?

— Недолго. Я попросил его уйти сразу, как он вошел.

— То есть следом за служанкой?

— Да.

— Спасибо, магистр, можете присесть.

(У обвинителя торжествующий вид. В зале тишина.)

Алард сидел за столом рядом с защитником. Душно, скамья неудобная, хотелось наружу, подышать и тост с брусникой. Завтрак случился давно, обед… видимо не скоро.

— Алард Эдсель не убивал Амати Саркин, — вдруг заявил Истар.

(Зашумели. Судья постучал.)

— Откуда такая уверенность, магистр Орвиг? — скептически поинтересовался судья.

— Потому что я, как и лорд Эдсель, точно знаю, кто это сделал, ваша честь.

— Предлагаете поверить вам на слово? На каком основании?

— Я готов предоставить вам доказательство этих оснований при свидетелях под клятвой о неразглашении.

* * *

— Зачем ты это сделал, Истааре? Признался, кто ты? — Алард по-прежнему думал о тосте с брусникой. Кекс бы тоже подошел. Или оладьи. Или холодная курица с овощами. Как в тот вечер, когда сначала был обрыв, а потом… снова. Так он ощутил себя, когда впервые ее обнимал. Случайно. Поймал, когда она оступилась, но упершиеся в грудь маленькие ладони будто оставили клеймо на коже. Прямо над сердцем. Прямо на сердце.

— Все просто. В противном случае они бы не поверили. Это аксиома. Эльф не может солгать, иначе лишится своих сил, а я практикующий целитель, мне было бы весьма затруднительно оказывать помощь без моих способностей. Так я сказал. И показался им без личины. Этого оказалось достаточно, чтобы подтвердить мои слова.

— Ты меняешь себя. Разве это не ложь?

— То, как мы выглядим, и то, кто мы есть — не одно и то же. Тебе ли не знать? Я меняю себя, но не изменяю себе. А ложь — это измена себе, потому что она разрушает нашу суть.

— Убийство тоже разрушает суть, а Рруфие убивала.

— Она теперь стихия, стихия убивает. Где здесь измена себе?

— А Элира? Эмезе сказала, что она отвергает свою силу, боится ее и своего отражения, считает себя чудовищем. Это