Оливер Боуден - Братство

– Валуа считает, что Чезаре позволит французам править Италией, – проговорил Бартоломео, пока они с Эцио шли бок о бок. Эцио изображал старшего офицера в патруле, которому якобы сдался Бартоломео. – Глупый дурак! Он настолько ослеплен тем, что в его жилах течет пара капель королевской крови, что отказывается видеть всю картину в целом – Хвастливый коротышка, вот он кто! – Он помолчал. – Ты и я знаем – и не важно, что думают французы – что Чезаре сам намерен стать первым королем Италии!

– Если мы его не остановим.

– Да, – Бартоломео задумался. – Знаешь, твой план великолепен, хотя я не одобряю подобные уловки. Я верю в честную борьбу и в то, что побеждает сильнейший!

– У Валуа и Чезаре могут быть разные цели, но и тот и другой играют по-грязному. У нас нет иного выбора – только бороться против них их же методами.

– Хм. «Придет день, когда люди больше не будут обманывать друг друга. И тогда мы увидим, на что действительно способно человечество», – процитировал он.

– Где-то я это уже слышал.

– Конечно! Это однажды написал твой отец.

– Шшш!

Они уже достаточно близко подошли к лагерю французов, и Эцио разглядел впереди движущиеся фигуры – французские патрули.

– Что будем делать? – Вполголоса поинтересовался Бартоломео.

– Я их убью. Их не слишком много. Но нужно будет сделать это без суеты и шума.

– У тебя в кинжале хватит яда?

– Они настороже и стоят довольно далеко друг от друга. Если я убью одного, другие могут вернуться и поднять тревогу, и я ничего не смогу сделать.

– Зачем их убивать? Мы одеты как французы. То есть, почти все одеты.

– Они будут задавать вопросы. Если мы приведем тебя в цепях…

– В цепях?!

– Шшш! Если мы проникнем внутрь, Валуа будет так счастлив, что вряд ли поинтересуется, откуда мы взялись. По крайней мере, я надеюсь на это.

– Не волнуйся! У него куриные мозги! Но как тогда мы от них избавимся? Стрелять в них нельзя. Грохот выстрелов выдаст нас.

– Я перестреляю их из этого, – ответил Эцио, демонстрируя компактный быстро перезаряжаемый арбалет Леонардо. – Я все рассчитал. Их пятеро. Болтов у меня шесть. Отсюда сложно прицелиться – света не хватает, поэтому я подберусь поближе. Подожди здесь с остальными.

Эцио проскользнул вперед и остановился, не доходя около двадцати шагов до ближайшего французского часового. Натянув тетиву, он вложил первый болт, потом, упершись арбалетом в плечо, прицелился и выстрелил. Раздался негромкий щелчок, и едва слышный свист, часовой рухнул на землю, словно марионетка, у которой перерезали ниточки. Эцио подкрался через заросли папоротника к следующей жертве – звон спускаемой арбалетной тетивы был едва различим. Короткий болт воткнулся солдату в горло, он приглушенно булькнул и рухнул на колени. Через пять минут все закончилось. Эцио потратил все шесть болтов – один раз он все-таки промахнулся, чем встревожил часового, но успел перезарядить оружие и выстрелить раньше, чем тот успел отреагировать на странный шум.

Больше болтов у него не было, но Эцио мысленно поблагодарил Леонардо. Он знал, что это оружие ему ещё очень понадобится. Эцио забросал мертвецов пучками редкой травы, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы их не заметили, если кто-нибудь вдруг пройдет мимо. Еще он, помня совет Леонардо, подобрал болты. Зарядив арбалет, он вернулся к Бартоломео.

– Всё? – Поинтересовался гигант.

– Всё.

– Следующий Валуа, – поклялся Бартоломео. – Я заставлю его визжать, как свинью!

Небо посветлело, на рассвете на дальних холмах к востоку выпала роса.

– Ну что, вперед, – произнес Бартоломео.

– Пошли, – отозвался Эцио, защелкивая на запястьях друга наручники прежде, чем тот смог возразить. – Не волнуйся. Они ненастоящие. Внутри пружина. Просто сожми ладони в кулаки, и они спадут. Но, ради Бога, дождись моего сигнала. И кстати, «охранник» слева будет всё время держаться рядом. У него под плащом Бьянка. Всё, что тебе потребуется, это протянуть руку и… – Эцио еще раз повторил: – Но только по моему сигналу!

– Да, да, сир, – улыбнулся Бартоломео.

Эцио смело повел отряд к главным воротам французского лагеря. Бартоломео шел в двух шагах позади сопровождаемый эскортом из четырех наемников. Лучи восходящего солнца сверкали на их кольчугах и нагрудниках.

– Halte-la! – Приказал офицер, стоящий у ворот. Позади него стояла дюжина хорошо вооруженных солдат. Офицер узнал форму французской армии. – Declarez-vous! [Стой! Кто идет? – (фр.) прим.пер.]

– Je suis le Lieutenant Guillemot, et j’emmene le General d’Alviano ici present a Son Excellence le General Duc Monsieur de Valois. Le General d’Alviano s’est rendu, seul et sans armes, selon les exigences de Monsieur le Duc, [Я лейтенант Гилльмо, я привел генерала д`Альвиано к его превосходительству монсеньору герцогу-генералу де Валуа. Генерал д`Альвиано пришел один и без оружия, как того желал монсеньор герцог. – (фр.) прим.пер.] – спокойно отозвался Эцио, Бартоломео удивленно вскинул брови.

– Лейтенант Гилльмо, генерал будет счастлив видеть генерала д’Альвиано, и узнать, что тот прислушался к голосу разума, – ответил капитан стражи. – Но я никак не пойму, что у тебя за акцент. Скажи, откуда ты?

Эцио задержал дыхание.

– Из Монреаля, – уверенно произнес он.

– Открыть ворота, – приказал командир сержанту.

– Открыть ворота! – Крикнул сержант.

Уже через несколько секунд Эцио и его отряд оказались в центре французского лагеря. Он замедлил шаг, чтобы идти бок о бок с Бартоломео и его эскортом.

– Я убью их всех, – пробормотал Бартоломео. – И зажарю их почки на завтрак. Кстати, я не подозревал, что ты говоришь по-французски.

– Научился во Флоренции, – небрежно бросил Эцио. – Там была пара девушек… – Он радовался, что его акцент прошел проверку.

– Ты плут! Говорят, это лучшее место, чтобы выучить язык.

– Флоренция?

– Дурак – я про кровать!

– Тише!

– Ты уверен, что эти наручники ненастоящие?

– Не совсем, Барто. Терпи! И молчи!

– Я стараюсь терпеть. Что они говорят?

– Я тебе потом расскажу.

Эцио подумал: хорошо, что Бартоломео почти не знает французского, потому что сам ассасин постоянно слышал насмешки, обращенные к его другу. «Chien d’Italien»- итальянский пёс; «Prosterne-toi devant tes superieurs»- он унижается перед сильнейшим; «Regarde-le, comme il a honte de ce qu’il est devenu!» – смотрите, как низко он пал!

Но вскоре испытание закончилось. Они подошли к широкой лестнице, ведущей к покои французского генерала. Сам Валуа стоял во главе своих офицеров, рядом с ним – его пленница, Пантасилея. Руки у неё были связаны за спиной, а на лодыжках болтались кандалы, которые позволяли делать лишь небольшие шаги. Увидев её, Бартоломео не смог удержать гневный рык. Эцио пнул его. Валуа поднял руку.