Дэн Абнетт - Всадники смерти

Вспышка исчезла, словно ее и не было. Игра света, игра воображения.

А потом вдруг Кветлай возбужденно закричал и показал на северо-восток. Темная точка. Несколько точек. Линия точек двигалась в их сторону.

Герлах радостно рассмеялся и еще энергичнее принялся размахивать знаменем.

Точки превратились в силуэты. Силуэты всадников. Скачут галопом. Больше пятидесяти, в серебряных доспехах. Высокие крылья поднимаются за спинами.

В какой-то момент лансеров-кислевитов заметили и кьязаки. От подножия горы послышались резкие крики варваров, потом голоса стихли.

К тому времени, когда рота приблизилась к Замаку Спаенья, банда варваров оседлала своих пони и растворилась в степи.

Герлах и Кветлай спустились вниз, большую часть пути скользя по гладкому склону горы. Они собрали в пещере то, что осталось от их пожитков после нападения варваров, и спустились к впадине с водой. Саксена и лошади Кветлая нигде не было видно. Но Герлах и Кветлай не стали их искать, а первым делом бросились к воде, чтобы остудить разгоряченные тела и утолить жажду.

Потом они выбрались из ущелья на солнечный свет. Кулы либо вывели Саксена и пони от впадины в степь, либо спугнули их, но животные продолжали мирно пастись между нагромождениями булыжников у подножия горы. Они запрядали ушами, заслышав топот копыт.

Из-за отвесного склона горы появилась рота. Во главе скакал Билидни. Кислевиты остановились. Кветлай закричал и побежал им навстречу.

Герлах глубоко вздохнул, поднял знамя и пошел следом.

Никто из воинов роты не проронил ни слова. Кветлай растерялся и не мог понять, что происходит и почему Билидни с такой нескрываемой ненавистью смотрит на чужака, которого зовут Вебла.

Ротный спешился и направился к Герлаху. К нему подбежал Кветлай и начал что-то быстро тараторить на кислевском. Билидни, не обращая внимания на юношу, шагал дальше. Потом Кветлай сказал что-то такое, что заставило ротного остановиться. Билидни повернулся к юноше и отрывисто задал несколько коротких вопросов.

Ротный взмахом руки прервал объяснения Кветлая и подошел к Герлаху. Ярко светило солнце. Они стояли лицом к лицу, в воздухе летали слепни, степной ветер ерошил высокую траву. Герлах отдал Билидни знамя. Ротный принял знамя и воткнул его в землю слева от себя.

– Вебла украл знамя роты, – наконец сказал Билидни. В прорезе его шлема гневно сверкнули его черные глаза.

– Да, – отвечал Герлах.

– Вебла украл знамя роты, чтобы рота пошла за ним.

– Да, ротный.

– Пошла и нашла полк. Нашла войну.

– Да, ротный.

– Даже если ротный сказал «нэ».

– Яха, ротный.

Билидни не задавал вопросы. Он хотел убедиться в том, что все обстоит так, как он и предполагал. Он взглянул на хлопающее на ветру знамя и снова посмотрел в глаза Герлаху:

– Вебла спас Кветлая от кьязаков.

– Мы спасли друг друга, ротный.

– Кветлай скакал в степь, чтобы избавиться от яда. Он бы никогда не вернулся, если бы Вебла не помог ему против кьязаков.

Герлах пожал плечами.

– Кветлай нашел полк в Зойшенке.

– Что?

– Кветлай скакал назад, чтобы рассказать об этом ротному Билидни.

– Я… я ничего об этом не знал, ротный.

Билидни кивнул.

– Рота Йетчитч теперь скачет в Зойшенк, – коротко сказал он, потом одним движением вернул знамя Герлаху и пошел обратно к своей лошади.

Через три дня они прибыли в Зойшенк – город скотоводов. Он был больше, чем Либлия и Дашика, чем Ждевка и Чойка, вместе взятые. Зойшенк стоял на берегу широкой мелководной реки Тобол. Тобол брал начало в далеких горах области.

Избавляясь в степи от засевшего в нем яда, Кветлай по чистой случайности выехал к Зойшенку и нашел там полк Санизы. Через месяцы после Ждевки отдельные части полка кислевитов, не желая вступать в драку с рыскающими на севере бандами кьязаков, собрались не в Либлии, а в Зойшенке.

Станица кишела солдатами. Там собралось около семи сотен воинов – три роты крылатых лансеров, несколько отрядов лучников и пехотинцев с пиками и топорами плюс разношерстные соединения наёмников и партизан. Были там и уцелевшие группы копьеносцев Империи, которые бежали от Ждевки под знаменами полка кислевитов и, объединившись, образовали отдельное войсковое соединение. Полком Санизы – то есть армией, собранной в крае Саниза, – командовал Боярин Федор Куркоск, троюродный брат самой Царицы. В Зойшенк постоянно прибывали новые и новые отряды подкрепления. Из города посылались разведчики, они отыскивали в степи разбросанные части полка и созывали добровольцев из других краев. Прошел слух, что полк Усковика – армия, численно превосходящая полк Санизы, – уже на пути в Зойшенк. Когда два полка соединятся, это будет сила, которую Боярин сумеет повести на юг, может даже и до Остермарка, и сразиться с ордой курганцев. К концу лета или к началу осени они могли бы вытеснить врага из Рейка.

Наконец-то у Герлаха появился шанс принять участие в сражении, за родную землю, он ждал этого шанса с начала весны.

Но Сигмар – или, может, это был Дзах – уготовил ему другую судьбу.

К тому времени, когда рота добралась до Зойшенка, Герлах был, серьезно болен.

Неизвестно, какой гадостью смазывали наконечники своих стрел кьязаки, да и обломок стрелы оставался в плече Герлаха почти целый день. Бородин вырезал прокаленным ножом зазубрину из плеча Герлаха, но в рану уже попала грязь.

У Герлаха начался жар, а рука распухла так, что он не мог надеть на нее доспехи. Ему становилось все хуже, но он упорно нес знамя роты до самого Зойшенка. Витали и Вейжа боялись, что Герлах свалится с коня, и предлагали передать знамя Максиму.

Как только рота вошла в Зойшенк, Герлаха отнесли в одну из конюшен, которую временно превратили в барак для солдат, и уложили на набитый соломой матрас. Кожа вокруг раны Герлаха почернела, из самой раны исходил гнилостный запах. Герлах провалился в горячечный сон и несколько дней не приходил в сознание. Возле него по очереди дежурили Бородин, Вейжа, Витали и Кветлай, они поили его водой; кормили с ложки жидкой кашей, смазывали его рану целебными мазями и промывали травяными настоями.

Сны пролетали в воспаленном мозгу Герлаха, как облака над степью. Один раз ему явились отец с братом, они были в латах рыцарей Ордена Красного Щита, но никто из них не заговорил с ним. В другой раз он беспомощно лежал на земле, спутанный высокой травой, и смотрел на пылающий Талабхейм. Потом он бежал по ночной степи за белой лошадью и никак не мог ее поймать. Яркая звезда с двумя длинными горящими хвостами пересекала небосклон. Звезда летела прямо на него. В самом ее сердце светился синий глаз, окруженный клубком змей.