Владимир Прягин - Дурман-звезда

— Искажает дзета-пространство!

— Сама придумала?

— Это из сериала, — наябедничал Мишка. — «Галактический рейд». Не смотрели?

— Не довелось, — сказал капитан. — Ладно, ребята, мы уже отвлекаемся. Зайдите к Ашоту, он вам сбросит программу. Приятных снов.

Практиканты вышли. Ленка сказала Мишке:

— Палыч хитрый, это он специально. Спровадил нас, чтобы под ногами не путались. «Культурное сокровище найдете», ага. Не, ну скажи, смешно же?

— Чего уж теперь.

Вернувшись в свою каюту, Мишка присел к терминалу в углу. Вставил в гнездо носитель с гипнопрограммой. Пока шла загрузка, полистал картинки с планеты.

На самом деле, данных об этом мире уже собрали целую кучу, даже без знания языка. Вот, например, календарь, висящий в одном из замков. В году у них тут 336 дней. Аборигены разбили их на 16 месяцев — 21 день в каждом. Забавно, что неделя, как и на Земле, семидневная. Сутки, правда, на два с лишним часа длиннее.

И, кстати, местные, как и земляне, используют десятеричную систему счисления. Впрочем, это уже не совпадение, а чистая логика, учитывая, что на руках у них десять пальцев.

Или вот интересный снимок — столбы на тракте. Расстояние между ними — пять километров с хвостиком. То есть, это уже не верста получается и даже не миля, а тогда уж, скорее, лига, если земные аналогии подбирать.

Ладно, пора язык учить.

Программа загрузилась. Теперь терминал мог работать в режиме гипнопроектора. Изображение Мишка перебросил на потолок, чтобы оно оказалось прямо над койкой. Улегся и скомандовал: «Начали». Потолок мягко, ненавязчиво замерцал. На нем появились бледные полосы, которые, изгибаясь, начали свиваться в спираль, как рукава галактики. Мишке почудилось, что он погружается в прохладный водоворот. Потом он услышал шепот или, может, шорох листвы, и еще успел удивиться, откуда здесь, в каюте, такие звуки. Но додумать эту мысль не успел, потому что сознание отключилось.

Ему снилась степь и белые ковыльные волны. Он сидел на пригорке, а ветер дул ему в спину. Мишка помнил, что это не Земля, а другая планета. Вроде бы, он ждал кого-то из местных, чтобы расспросить о чем-то важном и срочном, но этой местный не появлялся. Облака ползли по небу, шелестела трава, а больше ничего не происходило. Мишка уже потерял счет времени. Солнце скатилось за горизонт, наступила ночь. Он посмотрел наверх. Над головой сверкал Млечный Путь — не туманная полоса, какую видно с Земли, а спиральный узор, распластанный на треть небосвода. Мишка лег на спину, чтобы полюбоваться, но серебряные шлейфы тускнели, теряли яркость, и он вдруг понял, что это всего лишь полосы на экране.

Сеанс закончился.

Мишка встал и, пошатываясь, добрел до стола. Проглотил таблетку, которую заранее дал Ашот, выцедил стакан сока. Голова понемногу перестала кружиться, тошнота отступила. Да, удобная штука — гипнопроектор, но вот ощущения после сеанса…

Он посмотрел на таймер. Прошло больше восьми часов. Ну, по крайней мере, сон хороший приснился. Ночной цветок, красотища…

Так, стоп.

Мишка прислушался к себе, хмыкнул. Ага! Ночной цветок — он ведь именно так подумал. Не Млечный Путь, не галактика. То есть, использовал образ, который привычен аборигенам. Значит, сработало. Ну-ка, еще проверим.

Включив одну из записей с беспилотника, он выслушал искрометный диалог между грузчиками в воздушном порту, которые уронили сундук на трап. Некоторые эпитеты, впрочем, в переводе на русский звучали довольно бледно. Упоминалась, например, загадочная «темень кротовая». Наверно, какая-нибудь «ядрена вошь» на местный манер…

Ладно, вопрос, конечно, животрепещущий, но покамест его отложим. А вот как у нас дела с кораблем пришельцев? Взяли на абордаж?

Мишка быстро умылся и прошел в кают-компанию. Ленка была уже там — о чем-то азартно спорила с Игорем. Ашот возился с картинками над столом — тасовал, разворачивал, укрупнял фрагменты. Ему помогал Олег. Двигатель он, очевидно, так и не починил, иначе бы они уже летели на Землю.

— А, Миша, — Ашот махнул рукой, — ну, как самочувствие?

— Нормально. Таблетку выпил. Программа, вроде, нормально усвоилась. Ну, а у вас что? Покажете мне братьев по разуму?

— Не покажем, дорогой, — биолог цокнул языком с сожалением. — Нету их там, корабль покинут. Причем, похоже, очень давно. Может, даже тысячи лет назад. Но!..

— Вот, — сказал Олег, — это на борту у них.

На чужом звездолете было темно — наверно, источник энергии вышел из строя. Луч робота-разведчика выхватывал из мрака фрагменты стен, высокие дверные проемы, полусферический зал с вытянутыми узкими креслами.

— Данные еще собираем, — сказал Ашот, — но судя по форме кресел, по эргономике пультов… А, вот еще! Скафандр покажи! Видишь, Миша? Они крупнее нас, тела гибкие, пальцы длинные. На борту много резервуаров — то ли ванны, то ли бассейны. В общем, гипотезу слушай — они амфибии. Но прямоходящие. А? Как тебе?

— И сам корабль на тритона похож, — согласился Мишка.

— Вот! А я про что!

— Класс, — оценил Олег. — Прямоходящие тритоны. Я всегда подозревал, что инопланетяне — рептилоиды. Любое кино возьми.

— Скептик, да? — Ашот похлопал его по плечу. — Правильно, молодец! Ничего, я на тебя посмотрю, когда мы не только скафандры найдем, но и хозяев тоже. И, кстати, я сказал «амфибии», а не «рептилии».

— Хрен редьки не слаще.

— А правда, где они все? Куда подевались? — спросил Мишка.

— Кто их знает, — пожал плечами Олег. — Можно, конечно, предположить, что источник энергии необратимо разрушен, поэтому оставаться на корабле не имело смысла. Улетели, скажем, на спасательной шлюпке. Могли и на планету сесть. Почему бы и нет?

— Да, не повезло им. У нас, вон, только дзета-привод не запускается, а у них совсем катастрофа. Не выяснили, из-за чего?

— Похоже, и правда, метеорит. Хотя, тоже странно. У них что, противометеоритной защиты не было? Темная история, одним словом.

Они еще долго перебирали снимки, возбужденно переговариваясь. Ажиотаж был намного больше, чем две недели назад, когда земляне впервые увидели людей на планете. И Мишка даже понимал, почему. Сейчас, наконец, происходило то, к чему человечество готовилось с момента выхода в космос. Ему, человечеству, встретилась иная звездная раса. И ее несходство с людьми только подстегивало азарт. Это была невероятная, но долгожданная ситуация. А «рязанские морды», живущие в средневековье, приводили, скорее, в ступор.

— Что, коллеги, опять за ящеров спорите? — спросил Дмитрий Сергеевич, входя в кают-компанию.

— За амфибий, — уточнил Мишка, который теперь разбирался в теме.