Двергурим. Бессмертный - Алексей Ткачик
- Не ожидал, господин барон, - хмыкнул, одобрительно усмехнувшись, Минус. - Твоя правда. Эх, жаль, что только командир у нас во тьме глазастый.
- Потерпи, вонючий пепел, – недовольно шикнул на подопечного Дагна, вглядываясь во мрак коридора. – Почти пришли. Вон уже гермозатвор видно, а левее арсенал, если я верно понимаю. Борода Зерора, вот так диво! Такого превосходного стального литья за всю жизнь не встречал!
Фонарь в руках Огнеборода дрогнул.
- Ты видишь во тьме, владыка? - ошарашено спросил он.
- Да, старшина, вижу, - кивнул Дагна, продолжая издали рассматривать искусно сработанные створки арсенальной комнаты.
Нодур помолчал пару мгновений, будто собираясь с мыслями.
- Глубинная плесень?
Дагна снова кивнул.
- Давно?
- Сорок лет назад.
- Гремящие воды! И ты все еще жив?! В тебе и верно густая кровь Первых двергур.
И без того тихо ведущие себя люди при словах Нодура вовсе обратились в слух.
- Откуда знаешь о плесени, старшина? И почему я не должен быть в живых?
- Стальная книга, - сказал Нодур. - Глава о последней войне с норгейрами в самом конце Темной Эры. Факелы и фонари гасли на глубине, и предки оказались в полной темноте. Норгейры быстро отрезали все пути к отступлению, припасы кончались, и неоткуда было взять новые. Тогда от безысходности самые сильные и выносливые начали добавлять в свои походные рационы светящуюся плесень, что росла на полу и стенах, сберегая еду для молодых воинов. Наши пращуры просидели в глухой обороне около года, а потом мрак рассеялся. Войну мы выиграли, но никто из тех, кто ел плесень, не протянул и десяти лет после победы.
- Я знал одного двергурима, который ел плесень самое меньшее за двадцать лет до нашей с ним встречи.
- И где же он теперь?
- Погиб в бою.
- Соболезную, владыка, - склонил голову Нодур. – Это большая потеря.
- Что ты имеешь в виду? – нахмурился Дагна, мгновенно уловивший перемену в голосе рыжебородого воина.
- Либо он тебе врал, либо вы были одной крови, - уверенно произнес старшина, подводя, наконец, людей к поблескивающим в свете фонаря массивным стальным дверям арсенала.
Дагна дернулся, словно от удара, и сбился с шага. Бердольф Меднобородый. В своих воспоминаний он раз за разом возвращался к Кагайну с парнями, но совершенно забывал про старика, который был с ними совсем недолго, но, по сути, благодаря ему у пятерки дварфов и появился шанс выбраться с глубин. Ведь именно он перевел им слова пленного черного гнома, он нашел метки, выводящие на поверхность, он рассказал, как побеждать мертвых, он поведал о способе, позволяющем видеть в кромешной тьме, и помог выдержать тот кошмар. До Дагны только сейчас дошел смысл слов, сказанных когда-то старым дварфом. Он выдержал десятилетия плена, являясь живым источником для машин норгейров, тогда как другие рабы умирали один за другим, не справляясь с иссушающей душу нагрузкой. Бердольф справлялся. Справлялся настолько, что нашел в себе силы выучить язык черных гномов. И был ценен настолько, что ему пусть и насильно, но даровали возможность видеть во тьме. Он выдержал и это.
Но после гибели побратимов Дагна совершенно позабыл о старике. Он видел только цель и, как безумный, стремился вперед, часто сетуя, хоть и не вслух, на слабость и медлительность Бердольфа, который после долгих десятилетий в плену не поспевал за одержимым жаждой исполнить клятву, данную Кагайну, Дагной. Даже на привалах они толком не разговаривали. Старик, как правило, чистил снаряжение и занимался добычей пропитания, пока Дагна, ударная сила их крохотного отряда, отдыхал после очередной вылазки. Бердольф безропотно и безмолвно выполнял все, что от него требовалось. После уничтожения той машины норгейров не прошло и недели, как они наткнулись на первую группу хадар Аусгора. Смертельно уставшие и потерявшие всякую надежду на спасение воины забаррикадировались в одной из небольших пещер и держали там оборону из последних сил. Они сперва приняли двоих оборванных дварфов за мертвецов и едва не расстреляли из арбалетов, но, когда выяснилось, что это свои, радости и облегчения хадар не было предела. Воины рассказали, что войско раскололось на отдельные бригады во время одного из сражений и теперь разбросано по подземью. Никто не знал, куда идти, походные мешки с провизией пустели на глазах, а постоянные беспокоящие и раздергивающие внимание нападения норгейров не оставляли ни времени, ни сил на поиски товарищей. А когда выяснилось, что пришедшие к ним дварфы видят во тьме, русобородого Тяжелого Молота сразу и единогласно избрали командиром бригады, взамен погибшего первородного. И пока Бердольф обстоятельно вводил в курс дела внимательно слушающих его воинов, Дагна уже снова нырнул в подземный мрак. Дальше была рутина. Дагна находил новую группу хадар и выводил их на соединение с остальными, затем шли поиски вражеских машин, бесконечные марши и краткие периоды отдыха. Нельзя было останавливаться, нельзя было дать норгейрам понять, что происходит и пустить в дело свое главное оружие. Дагна бесшумно скользил по коридорам и пещерам, не зная усталости и страха. И хадар с его помощью вновь и вновь наносили удар в самое сердце врага. Но однажды, во время финальной битвы, норгейры все-таки сумели обойти объединенное войско двергур и ударить с тыла. Ряды смешались, началась свалка. А когда все закончилось, воины молча расступились перед Дагной, открывая путь к бездыханному телу Бердольфа Меднобородого, лежащего прямо на линии, где сражались хадар переднего края. Береги себя, сынок. Сегодня все кончится. Прозвучали тогда в голове у Дагны последние слова старика перед боем.
Кем же был старик на самом деле? Знал ли он что-то?
А Кагайн и остальные… Значит, не было у парней никакого будущего? Глубинная плесень не оставила им шансов. Или же целебная плоть червя все-таки справилась бы с ядом? Этого уже никто никогда не узнает.
Нодур снял с пояса массивный, но очень изящный, ключ на серебряной цепочке и вставил в замочную скважину. Створки еле заметно дрогнули и с тихим мелодичным звоном медленно распахнулись в стороны. Старшина уже хотел войти, но, не завершив шага, остановился и повернулся к Дагне.
- Мы ведь не успели толком поговорить, владыка, - задумчиво произнес Нодур. – Я знаю, зачем ты пришел в Морингард, ты написал об этом в послании. Ты упомянул войну, что Дентстоун осажден ордой орков. Но тебя преследовали и хотели убить люди. Почему?
- Я и думать
