Софья Ролдугина - Белая тетрадь

— Гномы! — радостно подхватываю я.

— Нет, не гномы, — смеется эльф. — Гномов не бывает. И не было никогда. А в горах жили шакаи-ар — совсем еще молодой народ, всего несколько сотен тысяч лет. Откуда они взялись, точно никто не знал. Но поговаривали, особенно по вечерам, когда огонь так загадочно потрескивает в очаге, что они произошли от демонов-изгнанников с нижнего плана. Будто бы эти демоны пришли из нижнего мира, почти бесплотные, неощутимые, словом — крылатые духи, но увидели эльфов и стали подражать Первому народу. И все было бы хорошо, но от демонических привычек трудно избавиться. Особенно от одной — поглощать кровь, чтобы насытиться. Нападения случались редко, смертельных исходов почти не было, но все же эльфы боялись.

А страх провоцирует.

Когда на эльфийских землях начали появляться поселения шакаи-ар, прошел слух, что переселенцы подготавливают почву для третьего вторжения демонов. Последнего. Служители в храмах говорили о страшной опасности, реках крови и шакаи-ар, похищающих эльфов ради пропитания.

И эльфы не выдержали.

Несколько поселений пришельцев сровняли с землей за одну-единственную ночь.

Шакаи-ар не бросили соплеменников и бурей обрушились на леса.

В ответ Повелитель собрал армию и повел ее в горы — мстить. Из всех, кто ушел в горы, не вернулся никто. Зато яростной волной хлынули шакаи-ар…

Война была долгой и кровопролитной. Эльфы отступали все дальше к югу, прочь от гор, несущих смерть. Магия была бессильна против пришельцев, а раны от стрел и мечей затягивались прямо на глазах. Этот противник был нам не по зубам. А мы ему — на один зуб. Точнее, на четыре. Четыре острых клыка.

К сожалению, эльфы поняли это, только когда отступать было уже некуда. Позади был лишь безбрежный океан, горький, как слезы, соленый, как кровь. И в одну из ночей сын Повелителя, лишь недавно унаследовавший этот титул, сбежал из лагеря и отправился в леса. Он искал старейшин шакаи-ар, чтобы любой ценой вымолить пощаду для своего народа.

Он скитался по лесам несколько ночей, пытаясь найти хоть кого-нибудь. Но все впустую. Лишь на пятую ночь крылатая тень, на мгновение закрыв луну, опустилась перед ним на землю. Юный Повелитель со всех ног бросился к вампиру.

"Проведи меня к вашим старейшинам".

"Зачем это тебе?"

"Я хочу просить о мире для моего народа".

"Твое слово будет услышано. Жди", — пожал плечами вампир, растворяясь во тьме.

На следующую же ночь все до единого шакаи-ар вернулись в северные леса. Не было ни выкупа, ни угнетения побежденных. Война пролетела, как страшный сон, оставив осиротевшие семьи и разрушенные города.

Эльфы так и не рискнули вернуться на родину, под сень смертоносных гор. Остались южнее, постепенно восстанавливая покинутые города. И никогда не заходили за невидимую черту, которую когда-то невольно провел Повелитель. За развалины города, темного, ночного, где была остановлена война.

И вот мы здесь. В том самом городе. И что же мы видим вокруг?

Ничего.

Белый камень и темная зелень — все, что осталось от Кентал Наттэй, Темных пределов.

Мы стоим под аркой и смотрим на долину. Сказка закончилась. Нечего добавить. Внезапно Дариэль оборачивается и произносит:

— Я люблю бывать здесь. Иногда мне кажется, что этот город носит твое имя. Кентал Наттэй, Найта, Нэй…

— Нэй!

Резкий оклик вампира выбил меня из водоворота воспоминаний. Я недовольно подняла голову:

— Чего тебе?

— Ты что, задремала? — засмеялся вампир. И резко оборвал смех, как будто надоедливую нить. — В твоих воспоминаниях он выглядит… по-другому.

Голос его звучал задумчиво.

— Кто? — искренне удивилась я.

— Дариэль. Эльфийский целитель.

Ни следа эмоций. Только каменные ручейки шуршат, скатываясь вниз по склону.

— Разве ты с ним знаком? — поразилась я. Не припомню, чтобы Максимилиан упоминал о чем-то подобном.

— Не совсем… — протянул князь. — Просто я видел его отражение… В чужих мыслях. Очень давно.

— И каким он был? — я жадно подалась вперед, пытаясь заглянуть вампиру в глаза. Дариэль и шакаи-ар… Кто бы мог подумать! Ничего общего. Он же их ненавидит!

— В его воспоминаниях он был смертью, — малопонятно пояснил вампир. — Так что не так уж ты неправа, когда рассуждаешь о пропасти между нами и… ими.

— Дариэль не может убивать, — уверенно провозгласила я. — Он целитель. Я знаю. Его кодекс и честь… — я запуталась в словах и встряхнула волосами, отгоняя лишние мысли. — Я не знаю, как объяснить, но он точно не может быть какой-то там смертью.

Князь ничего не ответил. Повисло липкое, неприятное молчание. Когда я уже расслабилась и решила, что разговор окончен, Максимилиан вдруг проронил невпопад:

— Он вовсе не говорил ничего подобного. Это просто какая-то эльфийская чушь.

— О ком это ты? — насторожилась я. От князя можно было ожидать чего угодно.

— Об отце. Я вспомнил. Он ничего не говорил тогда про услышанные слова. Чушь эльфийская. Он просто поколотил этого эльфа и сказал: "А раньше не мог извиниться, придурок?"

— Постой… Ты хочешь сказать, что это твой отец прекратил войну? — вскинулась я, не веря своим ушам. — Но ведь тогда ему было бы сейчас…

— Я не знаю, сколько ему было бы сейчас, — ехидно отозвался Максимилиан, — но когда я родился, он уже давно разменял первую сотню.

— Сто тысяч лет… — ошарашено пробормотала я. Но осознать всю громаду этой цифры так и не сумела.

Гора содрогнулась, порождая глухой скрежещущий рокот. Максимилиан на мгновение застыл, вывернув голову под немыслимым углом, вглядываясь в серую громаду над головой.

Каменные ручейки змейками побежали вниз, срывая с места все новые пласты.

— Обвал… — испуганно прошептала я. Максимилиан сдавленно чертыхнулся и рванулся вбок.

Каменные склоны смазались в неразличимое пятно. Я вцепилась князю в плечи, пальцы словно судорогой свело. То, что он сейчас делал… Так не бывает. Никто не может так ломать законы физики. Можно отменить гравитацию, но не направить ее в другую сторону. А князь именно это и делал. Прыжки по склону, в сторону и вверх одновременно, поток камней, перемешанных со льдом и прессованным снегом, вдруг срывается со скалы, течет перпендикулярно поверхности, огибая хрупкую фигуру, затянутую в черное…

И я посреди этого безумия, болтаюсь на шее у чокнутого вампира. Ой, мамочки…

Максимилиан цепляется за выступ, но промахивается, и мы летим кувырком, куда-то вверх, проваливаемся в черный зев расщелины. Прямо в воздухе князь умудряется сдернуть меня со спины и сгрести в охапку, но этого мало. Кубарем по неровному дну, по известковым наростам, сверху сыплются куски льда и течет грязная вода. Князь попадает ногой в щель и инстинктивно выпускает меня из рук.