Софья Ролдугина - Белая тетрадь

— Я не знаю, о чем говорить… Хочешь, я расскажу какую-нибудь легенду? Я их много знаю… То есть раньше знала… Максимилиан, прости пожалуйста, я не хотела… Я же не знала… — всхлипывая, я отчаянно пыталась вспомнить хоть какую-нибудь историю. На память некстати пришло лицо Дариэля, зловеще подсвеченное красноватым огоньком свечи. Губы невольно растянулись в улыбке, предваряющей до боли знакомые слова.

— Давным-давно на самой окраине леса жил эльф. И не простой, а целитель. И была у него большая-пребольшая лаборатория. И однажды одна девочка решила без спросу забраться в эту лабораторию, чтобы посмотреть, чем он там так подолгу занимается…

…Но Повелитель отказался платить ювелиру за работу и вместо этого приказал бросить его в тюрьму…

…эльфы очень боялись проклятого места и решили завалить вход камнями…

…однажды…

…однажды…

Голос давно охрип, но я упрямо продолжала вспоминать историю за историей. Максимилиан почти ничего не говорил, но изредка на меня накатывала знакомая волна тепла и благодарности.

В последний раз это было вечность назад.

Я замолчала, переводя дух, стараясь не думать о том, что вампир мог и не пережить ледяной ад. Воцарившуюся тишину нарушал только мерный звук падающих капель воды.

Воды?!

Не помня себя от радости, я вскочила на ноги, выпутываясь из одеяла. Отброшенный мех осел неряшливой кучей.

Серебряная пещера оттаяла, превратившись в грязно-серую расщелину с мутными лужами на неровном полу. Сказочная лестница-лавина по капле стекала вниз. Сквозь дырку в потолке пробивался серый утренний свет. Неровное темное пятно под обломками сталагмита… Ох, Максимилиан!

На затекших ногах я в две секунды преодолела разделяющее нас расстояние и опустилась рядом. Магией смела с темной одежды известковую крошку, медля прикоснуться к нему. Нет, так не пойдет… Я осторожно сомкнула пальцы на бледной кисти. Холодной, о боги, такой холодной…

— Максимилиан… — я неловко отвела с лица спутанные темные пряди. — Ты меня слышишь?

Бесконечно долгую секунду ничего не происходило, а потом ресницы дрогнули, а губы изогнулись в намеке на улыбку.

— В той сказке… что ты мне рассказывала последней… — шепот был таким тихим, что я невольно склонилась к лицу вампира. — Заколдованного принца спас поцелуй… Как ты думаешь, у нас получится?

Сердце предательски кольнуло. Мерзкий, подлый… вампир. Ишь, лежит, полумертвый, грязный, мокрый, ресницы склеились, на коже серые подтеки, а ведь находит в себе силы ехидно коситься и… Ну прекрати же ты улыбаться, наконец!

С трудом сдерживая слезы, я наклонилась к бледным губам.

Я ненавижу тебя, Максимилиан. Не-на-ви-жу. И убери от меня свои руки… Ksie'il… Ледышка…

— Ну не плачь, малыш… — он наконец отстранился, заглядывая мне в лицо. В раскосых темно-синих глазах плясала безуминка. — Все хорошо, правда?

— Чтоб я еще хоть раз… — я с облегчением уткнулась ему в плечо, чувствуя, как он робко поглаживает меня по голове — …чтоб я еще хоть раз рассказала тебе какую-нибудь сказку…

На секунду он замер, и я тоже. А потом пещеру сотряс истерический хохот одного ненормального вампира и сумасшедшей ведьмы.

— Это просто стресс, — пояснила я, скорее, себе, поднимаясь на ноги и утирая слезы.

Максимилиан сочувственно поглядел на меня, но промолчал, принимаясь собирать разбросанные по пещере одеяла. Я заметила, что он двигается несколько скованно, как будто от сильной боли.

— Как себя чувствуешь? — вопрос прозвучал несколько издевательски. Вампир бросил на меня косой взгляд и тяжко вздохнул.

— Не лучшим образом. Слишком много приходится регенерировать. Ладно, пройдет, и не такое бывало… — пушистые свертки один за другим исчезали в недрах рюкзака.

— Ты поранился, когда падал?

— Нет, — хмуро откликнулся князь. — Переломы я заживляю достаточно быстро, да и заработать их сложно. Здесь дело в другом. Очень много повреждений на клеточном уровне. Тепловое воздействие регенов вступило в конфликт с аномально низкой температурой… Из-за побочных эффектов две трети клеток попросту отмерли.

Я поперхнулась.

— Как ты вообще ходишь… после такого?

— С трудом, — усмехнулся Максимилиан. Глядя на мою испуганную физиономию, добавил: — На самом деле, меня очень сложно убить. И к боли я тоже привык. Гораздо сложнее было выдержать все это… психологически, — он нервным жестом откинул волосы с лица. — Как будто погружаешься в анабиоз. Начисто отрезает все ощущения. Остаются только ментальные. Хочется сделать хоть что-нибудь, чтобы доказать себе, что ты жив. А двигаться нельзя. В таком состоянии тело становится несколько хрупким… А осколки не умеют регенерировать.

Я содрогнулась, представив себя на месте вампира.

— Если бы я не начала толкаться… — я покаянно опустила голову. Максимилиан послал мне беспечную улыбку:

— Брось. Я сам виноват. Сначала начал приставать, а потом не сумел сгруппироваться при падении. И вообще, все живы, все целы, так о чем речь? Ладно, вставай, пойдем.

— А завтрак? — обиженно возопила я.

— Потерпишь до Замка-на-Холмах. А то мне что-то не хочется здесь задерживаться.

Впервые за утро я была с ним полностью согласна.

Путь до портала занял не так уж много времени. Через какой-то час Максимилиан вполне оправился от ледяного приключения и так резво заскакал по горам, что я едва удерживалась на его спине. Впрочем, я не жаловалась — все лучше, чем самой карабкаться по неприветливым склонам. Да и голодный желудок напоминал о себе все чаще. Князю, видимо, тоже не терпелось побыстрее попасть в Королевский замок. Поэтому, едва завидев вдалеке голубоватое сияние арки, мы, не сговариваясь, рванули к ней с одинаковыми идиотски радостными воплями. Только у грани Максимилиан затормозил и, смущенно кашлянув, попытался кое-как оправить безнадежно испачканную одежду. Оглянулся на меня, нерешительно протянул руку…

Испытания окончены?

Кто знает…

Я сжала протянутую ладонь и смело шагнула в искрящийся проем арки.

Здесь заканчивается история,

записанная в Чёрной тетради.

КРАСНАЯ ТЕТРАДЬ

Глава 1.

Где-то далеко есть дом -

Дом на далеких холмах.

Там можно забыть обо всем —

И даже о делах.

И дремлет за домом запущенный сад

Тихий, волшебный, живой.

Может, хранит он заброшенный клад,

А, может быть, чей-то покой.

Найду ли дорогу в далекий тот дом

Иль сгину в безвестных краях?

Сказочный дом, сказочный сон,