Людмила Ардова - Путь бесчестья

Воистину, с такими людьми приятно иметь дело.

Магистр гильдии оружейников господин Кистобиус предстал великаном с челюстями бульдога и глазами сатаны, которыми он мрачно продырявил меня насквозь, и медленно оторвавшись грузным телом от массивного сундука, служившего ему креслом, склонился надо мной и даже занес левую руку — злодей оказался левшой. Подумав с минуту, он опустил ее на мое плечо и начал тяжко давить на него. Я, нащупав за своей спиной стул, поддался и сел.

— Ух, гадина! Терпеть не могу всяких крючкотворов, — рявкнул образина. Мы вздрогнули, а он уже добродушно обратился к Задире:

— Что же вы, уважаемый господин Флюгермон сами не пришли, а притащили эту гниду с собой. С вами я бы поговорил по душам, а теперь так душно, аж, грудь сдавило, — воскликнул великан, — будто мертвыми крысами завоняло. А что, его высочество скоро прибудет? — неожиданно поменял тему разговора магистр оружейников.

Быстро нашли эти двое взаимопонимание меж собой, а меня недостойного было решено немедленно вышвырнуть вон из порядочного дома, дабы не сгущать ароматы в буйном воображении хозяина. Не понимаю: чем я мог так досадить этому почтенному человеку, но догадываюсь, что видом своим я несколько смахивал на судейского, а видно сразу хозяин наш их дико не любил.

Покинув злобного господина Кистобиуса, я осел в ближайшем кабачке, вяло прислушиваясь к сплетням, ибо всякий зашедший прополоскать горло считал своим долгом добавить что-нибудь в краткую историю родного города.

Господин же Флюгермон, тьфу ты, Задира! — глядишь, я так привыкну к новому имени моего приятеля, что сам поверю в его благородное происхожденье, а себя его верным слугой, — лишь спустя четыре часа выплыл, тихо покачиваясь, и весьма неровной походкой направился в неопределенном направлении. Я перехватил его посреди улицы и вернул под крышу ставшего уже родным кабачка.

Вид друга моего сразу же подсказал мысль о выпитом залпом десятке бутылок доброго вина из погребов господина Кистобиуса, склонного, как оказалось, к спиртному, пари и другим, непростительным для делового человека занятиям.

Едва Кистобиус откупился от пристального внимания к своим финансовым потокам, о, он тоже не был скуп, как тут же потащил Задиру за обильный стол. После парочки бокалов не стоило труда подбить моего приятеля на идиотское состязание, суть которого состоит в опустошении неопределенного количества бутылок — тот, кто выпьет больше и первым, тот и победитель.

Моему другу не хватило закалки против такого великана, превосходящего его и по массе и по стойкости.

Под это пари уплыла почти вся сумма взятки, полученная от негодяя Кистобиуса.

Затем, похлопывая господина Флюгермона тяжелой дланью по плечу, и постоянно именуя его лучшим дворянином столетия и самым УМНЫМ человеком на свете, Кистобиус увлек азартного игрока игрой в кости.

Вообще-то наш Задира сам неплохой игрок, обыграть его нелегко, чем он и пользовался порой в борьбе за выживание, но Кистобиус обезоружил его обильными возлияниями, от которых в голове помутилось, и врожденные способности стали изменять.

Я смог узнать эти чудные подробности лишь на следующее утро. Как только Задира переступил порог кабачка, он рухнул, сраженный, как дерево, подбитое молнией.

Мой друг лежал на затоптанном полу словно воин, проигравший битву исполину. У меня дрогнуло сердце.

Вместе с хозяином заведения, я оттащил горе-дворянина (уж, не в костюме ли тут дело?) в тесную комнатенку, сотрясавшуюся всю ночь от жуткого храпа. Жалкие перегородки дрожали как во время землетрясения, пережитого мной однажды, и посетители робко спрашивали у хозяина кого он там скрывает: дракона или гигантского медведя, хотя гигантские медведи — большая редкость для здешних мест, а уж драконы и подавно.

Когда Задира пришел в себя и стал осознавать действительность, я смог спросить: сколько же денег осталось после пьяных дел. Он печально вывернул карманы и подсчитал, что от заработанных накануне денег осталось меньше трети. Хорошо еще, хоть что-то осталось. Задира вовремя унес ноги — Кистобиус был близок к тому, чтобы обчистить его донага. Но заботливое провидение направило в этот дом какую-то "важную мануфактуру" под черной вдовьей вуалью, распускающую запах благовоний, и шаловливыми ручками в кружевных перчатках приподымавшую свои мрачные юбки, дабы представить на суд внимательных зрителей интимные детали женского туалета.

С "посланником герцога", жадный до женских ласк Кистобиус немедленно распрощался, настойчиво вытолкав его за пределы дома.

Я не стал осуждать моего друга, ибо сам едва ли мог устоять против мощного давления магистра Кистобиуса.

Решив, что мы легко отделались, я напомнил об оставшемся в запасе господине Петрокосе, магистре гильдии ювелиров.

Представив на миг, сверкание драгоценных камней, я проникся особым вдохновением и энтузиазмом. Алмазы, сапфиры, изумруды — в их обороте крутятся приличные суммы. Благородный аромат старинных ларцов и шкатулок приятно щекотал ноздри. Уж, здесь то мы поживимся! Я помечтал о красивой пряжке с бриллиантом размером с голубиное яйцо, а Задира — о драгоценном поясе под оружие.

Увы! Надежды на легкую победу рассеялись, как дым. Если хэлл Кистобиус просто застрял в зубах, словно непрожаренное мясо пятилетнего "цыпленка", то хэллом Петрокосом вполне можно было подавиться.

Он подобострастно покивал, внимательно выслушав нас, а потом завел долгий и утомительный монолог о превратностях ювелирной судьбы, о том, что драгоценности нынче не в моде! — о том, что в монетах, которые чеканит герцог Скатолла, меди больше, чем золота и все ювелиры теряют большие деньги при обмене их на королевские дукаты, что сами камни уже не те, и все не то, и все не так!

Логичные и последовательные объяснения, почти убедили нас в никчемности этой затеи. Но, все же, не такие уж мы наивные дети, чтобы клевать на всякую чепуху.

Сложность состояла в том, что по-доброму этот тип не желал расстаться с деньгами, и вел себя с непробиваемой уверенностью в нашей неспособности их получить. Он уже торжествовал в душе, воображая, как мы уходим — разочарованные и ничтожные!

"Что ж, мы поможем тебе поменять твое настроение, добрый человек. Нам частенько приходилось оказывать людям подобные услуги", — кисло подумал я.

— Послушайте-ка, меня милейший, — многозначительно прокашлялся Задира, — герцог на то и герцог, чтобы знать обо всем лучше, чем кто бы то ни был. И, поверьте: он отлично понимает: что к чему, иначе не стал бы посылать нас сюда. Скажу вам прямо: герцогу наплевать, как вы тут мучаетесь. Вы видите в небе ту галку — ей все равно на кого и куда угодит ее помет. Так вот, герцог Скатола — как та галка. Ему нужны от вас деньги! — Задира делал все больший упор на каждое новое слово и закончил фразу весьма увесисто.