Аркадий Птицын - Чужие игры (СИ)

Великий зверь парил над руинами имперского города, подавляя волю одиноких отщепенцев и погружая их разум в пучины страха. Его грозный рык пробуждал ужас в сердцах горожан, всполохи огненного дыхания ослепляли их, а огромные крылья бросали тень на их дома. Аттиан желал взять власть над городом без крови и собирался покорить последних горожан. А для этого нужно сломить их дух.

Он буквально кожей чувствовал, как одинокие поселенцы вжимаются в щели, моля своих ложных богов о спасении. Как трепещут их сердца при виде истинной силы Тэнэриса. Как дрожат их руки и потеют ладони, сжимая жалкое подобие оружия. Император позволил себе улыбнуться, представляя эти картины.

— Пора, — кивнул Аттиан, когда посчитал уровень страха достаточным для воплощения своей задумки.

И горстка воинов, каждый из которых стоил отряда вышколенных бойцов, начала спуск с холма, уверенно направив свои стопы к воротам города. Первый из них нес штандарт императора, изображавший гордый полет черного ворона на фоне багряных небес. Ветер трепал полотно, отчего казалось, что птица хлопает крыльями, предвкушая пиршество.

Полет императорского ворона на миг всколыхнул в душе правителя горькие воспоминания. В последний раз, когда штандарт был поднят над полем брани Тэнэрис познал горький вкус поражения. Но Аттиан быстро прогнал ненужные мысли, сосредоточившись на предстоящем.

Они остановились, когда ко входу в город оставались не больше двух десятков пассов[13]. Древко штандарта вогнали в землю, предварительно привязав длинную красную ленту на острие — старинный знак переговоров. Оставалось надеяться, что невежество местных жителей не достигло крайней степени и они догадаются выйти из-за стен, чтобы выслушать слова правителя. Это в их же интересах.

Повинуясь мысленному приказу Аттиана, дракон обрушился на противоположную от городских ворот башню, кроша старый камень острыми когтями и изрыгая в небо потоки изумрудного пламени. Достаточно яркая подсказка на то, в каком направлении надо двигаться местным жителям.

Салде Кан'Пэур выступил вперед в ожидании парламентеров и они не заставили себя ждать. Несколько перепуганных мужчин показались у ворот. Некоторые из них трусливо прикрывались деревянными щитами, кое-кто сжимал в руках охотничьи луки, единицы были облачены в какое-то подобие кожаных доспехов с металлическими нашивками. Среди них был замечен молодой жрец Дасмира, но и он не представлял серьезной угрозы. Все они испугано жались возле выхода, не решаясь покинуть защиту городских стен. Жалкое зрелище.

Очередной рык дракона и приветливо поднятая рука Салде, в конце концов помогли им принять верное решение — они двинулись к императорскому десятку. Наверное им казалось, что несколько облаченных в легкие темные доспехи воинов представляют меньшую угрозу нежели огнедышащий зверь за их спинами. Глупцы.

Представители поселения остановились на почтительном расстоянии и лишь седобородый крепкий мужчина сделал ещё несколько шагов вперед. Более качественный доспех и поведение выдавали в нем лидера этой шайки.

— Что вам надо? — крикнул он, неуверенно переминаясь с ноги на ногу и стараясь скрыть свой страх.

Говор седобородого напоминал исковерканную версию имперского языка, но был понятен.

— Этот город принадлежит нам, — ответил Салде, которому выпала честь говорить от имени правителя. — Вы уйдете с нашего пути, либо умрете.

Рык дракона красноречиво дополнил это обещание, заставив многих оглянуться и вжать головы в плечи. Это помогло поверить в слова воина.

— Но у нас ничего нет! — попытался заверить пришельцев седобородый.

— Старые стены — вот то, что нам нужно.

— У нас семьи! — крикнул какой-то мужичок из толпы. — Это наша земля!

— Не препятствуйте нам и вам ничего не грозит. Живите как жили. Более того, мы умеем быть щедрыми с верными вассалами.

Толпа зашепталась, они видели страшного зверя, чувствовали уверенность и силу пришлых, но некоторых ещё одолевали сомнения.

Император ждал, он мог истребить непослушных, но не желал этого. Пока не желал.

— Именем Дасмира заклинаю! — вдруг прозвучало из толпы. — Тьма и демоны искушают вас! Не дайте сладким речам затуманить ваш разум, не отрекайтесь от своей веры! — срывающимся голосом кричал жрец.

Молодой послушник вышел вперед на негнущихся деревянных ногах. Он истово верил в силу своего божества, уповая на его могущество, но вместе с тем невыносимо боялся. Но его слов оказалось достаточно, чтобы посеять надежду в сердцах поселенцев. И это понятно, никому не хочется менять привычный уклад жизни. И если кто-то пытается оградить их от изменений — пусть делает.

— Бог света, дай мне силы! — завопил жрец, распевая молитву.

Но Салде спокойно наблюдал за происходящим, не выражая и тени страха. Он выразительно скрестил руки на груди, уступая право первого удара.

Жалкое подобие яркой молнии распороло воздух, но мгновенно возникший щит истинного сына Тьмы легко справился с этой нелепой атакой. В ответ темные нити опутали выжатого досуха жреца. Крик, полный боли, резанул по ушам и бездыханное тело горе-защитника упало в траву. Это произвело должный эффект.

— Жрец сделал свой выбор, — произнес Салде. — Кто хочет присоединиться к нему?

Тишина была ответом, желающих не было.

— Тогда склоните колени перед своим правителем и вы сохраните свои жизни и жизни ваших родных!

Несколько мгновений ничего не происходило, но затем один за другим поселенцы побросали оружие и опустились на колени.

Город сдался без сопротивления и одиннадцать воинов спокойно вошли внутрь. Им предстояло возродить храм, сняв с него анхорский купол.

— Что дальше, мой император? — тихо спросил Салде, когда маги взялись за работу.

— Дальше? — думы Аттиана были где-то далеко. — Дальше нас ждет Астар, мой друг.

Спустя некоторое время на центральной площади Торслоса затрепетал вихрь портала. Тэнэрис начал переброску сил, готовясь к важнейшему сражению.

Глава 31

Неизвестные. Тень предательства

В таинственном зале без окон было темно и пусто. Слабый свет крохотных фонарей не мог разогнать вековечный мрак, поселившийся здесь. Тусклых лучей едва хватало, чтобы высветить несколько колонн и топорные арочные своды потолка, небольшой крепкий стол посреди помещения и несколько добротных стульев, серость каменных плит под ногами и грубую отделку стен, небольшую деревянную дверь в одном углу и таинственный алтарь в противоположном. Игривая тьма не позволяла увидеть большего, заполняя дальние углы и пространство между арками чернильным мраком. Танцующие на границе света грациозные тени создавали иллюзию безграничности, из-за чего помещение казалось большим, нежели на самом деле.