Наталья Столярова - Дмитрий Русский

— Ну, вот мы и встретились. Я тебя ждал.

И он кивнул на вазочку, где оплывали разноцветные шарики мороженого, посыпанные орехом и шоколадом.

— Это твой город?

— Да. Мой Зордарн. Город сновидений.

— Я сплю?

— Нет. Ты в одном из вариантов пространства. Их множество.

— И можно попасть куда захочешь?

— В принципе, да.

— И в прошлое?

— И туда тоже. Только есть условия. И правила. Для каждого — свои.

— А для меня?

Зарком достал из кармана и протянул Митяю кусочек картона. С левого края он почернел и обуглился. Тот самый девятизначный номер… Митяй покрутил обгоревшую картонку и вернул Заркому. Тот положил её на стол, и она стала меняться на глазах. Картон превращался во что-то иное… Цифры образовали затейливый орнамент и легли в центре круга девятью сегментами неправильной формы.

— Это Оберег. И твой пропуск. Заполняешь один из сегментов — и можешь попасть в прошлое к любому, кого выберешь. Только запомни: пока ты — Наблюдатель. Никаких действий! Я — Проводник, за тебя отвечаю головой. Будь уверен, глупостей не допущу.

— Зарком, а чем я заполню…

— Вот этого не знаю. Будешь искать. Но если к тебе попал Оберег, то сможешь найти остальное. Следи за знаками. Наблюдай.

— Ты сказал: к любому, кого выберешь. А к себе?

— К себе — когда заполнишь Оберег. Девять ячеек, девять частей мозаики. Такое правило. Тебе пора. Иди.

Зарком встал, ещё раз обнял Митяя и подтолкнул к двери, которая вела внутрь кафе. Митяй толкнул дверь и… шагнул в тишину домашнего коридора.

И все-таки не утерпел… Снова распахнул дверь шкафа: полки, вешалки с одеждой. И велосипед — в упаковке и смазке. Никакого звонка на руле нет.

Зашёл в комнату, глянул на часы. Десять минут первого. С трудом разжал кулак: костяной обод Оберега оставил на ладони красный след. Орнамент ничего не напоминал. И не было никакой видимой логики в расположении сегментов. Одни — больше, другие — меньше. Края и закруглённые, и острые.

«Ладно, утро вечера мудренее» — с этой мыслью Митяй уснул. И снилось ему, что едет на велосипеде, а сзади — на багажнике — худенький мальчик по имени Тимур.

После уроков он все-таки свернул в тот проулок, где нашел дорогу в Зордарн. Но ничего не произошло. Кроме того, что нашел сотовый телефон, который оказался пустой оболочкой. Внутренностей не было, осталась коробочка, вот и выкинули за ненадобностью. Но почему-то Митяй машинально сунул бесполезную вещицу в задний карман джинсов.

Когда вернулся домой, сердце ёкнуло: его дверь слегка приоткрыта. Здесь никто комнат на ключ не запирал, но он точно помнил: дверь утром закрыл плотно.

Посреди комнаты топтался попугай Иосиф, вокруг него — стебли раздёрганных колосков, которые вчера дала Маша. И белый полотняный мешочек валяется рядом. Понятно, что Ёська не смог бы открыть дверцу шкафа, тем более — вытащить мешочек с верхней полки, куда его спрятал Митяй, прикрыв старым свитером. К тому же мешочек был надёжно завязан шнурком.

Да что же это такое?! В несколько прыжков Митяй пролетел лестницу, толкнул дверь в девичью комнату и потащил Машу за собой. Она замерла, потом медленно опустилась на его кровать и выдохнула одно слово:

— Эти…

— Что? Кто?

— Ты знаешь, только близнецы могли до такого додуматься. Где несчастье, там всегда они. Хоть в городе, хоть в школе… Откуда они всё знают? Ирина, когда в больницу её отправляли, просила меня: присмотри за ними.

Маша готова была заплакать, но сдержалась.

— Всё. Этот путь тебе закрыт. Колосьев не вернуть, их надо собирать с семи полей на седьмой день седьмого месяца. Но ты успел?

— Успел, Маш. Спасибо. Я потом расскажу, ладно? Сам ещё ничего не понял. Подумать надо.

Митяю казалось, что живёт он здесь и не месяц, и не год, и не два… Что-то творилось со временем. Непонятное. Сил вечером хватило только на то, чтобы кое-как сделать уроки и упасть в кровать.

Его разбудил звонок. Он звенел не умолкая. Откуда звук? Митяй шарился в темноте, пока не уцепил джинсы и не нащупал в заднем кармане телефон. Не мог он звонить! Но зловеще светился экран, и телефон противно вздрагивал. Митяй нажал кнопку и поднёс его к уху. Тишина.

Телефон выскользнул из вспотевшей руки, упал и неожиданно разлетелся на кучу осколков. И вдруг в очертаниях одного из них стало проступать что-то знакомое…

Митяй осторожно снял Оберег (хватило ума повесить на шею!), положил на стол, поднял этот осколок и стал прилаживать его в ячейки. С пятой попытки удалось: кусок чёрной пластмассы чётко лег на место и намертво впаялся краями.

Есть! Один «пазл» нашёлся!

К утру решение пришло: нужно идти в прошлое Маши. Вокруг нее накручено слишком много необычного. И сама она, похоже, измаялась… Хуже нет, когда не знаешь, как быть, и не можешь ответить ни на один вопрос.

Вечера Митяй еле-еле дождался. Казалось, что внутри — туго натянутая струна. Только задень, и она отзовётся высоко и надрывно. Дом готовился ко сну: всё реже хлопали двери, тише звучали детские голоса. Ну, вот все и успокоились. Митяй поймал себя на мысли, что уже готов спуститься в столовую и отсчитывать минуты, пока не распахнётся крохотное окошко, и смешная пичуга не заведёт свои «ку-ку…»

Отчего-то именно это казалось нужным сигналом…

Наконец Митяй оделся и смог выйти в коридор, где на цыпочках обошёл все двери. Тишина. Повернулся к шкафу, приложил Оберег. Дверь распахнулась сама.

Теперь он стоял на высоком крыльце большого здания, похожего на кинотеатр. Ночь. Перед ним — маленькая площадь. В центре — ёлка с разноцветными огнями гирлянд. Ледяная горка, фигуры Деда Мороза и Снегурочки. Слева — снеговик. И никого нет.

С боковой улицы кто-то шёл. Митяй пригляделся: женщина и девочка. Он почему-то слышал каждое слово, хотя стоял далеко. Женщина говорила медленно, с трудом:

— Видишь, Маш? Мы на праздник идём. Вон Дед Мороз. Он тебе завтра подарок даст. Смотри, как красиво… Лампочки горят…

И пахнуло на Митяя запахом застарелого перегара…

Они подошли к ёлке. Женщина присела перед девочкой.

— Ты постой тут, Маша. Здесь светло и видно всё… А я сейчас схожу…в одно место, и приду. Ладно?

Женщина с трудом поднялась, покачнулась и пошла. Девочка постояла, потом бросилась за ней:

— Мама, мамочка!

Было ей на вид года три. Она цеплялась за женщину, а та отрывала её от себя, разворачивала спиной и всё подталкивала девочку обратно к ёлке.

— Ты почему, зараза такая, мамку не слушаешь? Стой здесь! А я тебе сама подарок принесу. Ты ведь хочешь подарок?

Митяй увидел лицо девочки совсем близко. По щекам текли слезы, она вытерла их синими рваными рукавичками и послушно встала под ёлку.