Джезебел Морган - За третьей гранью

– Ну-с, приступим… – откинув волосы назад, мама открыла тетрадь Энтара.

(1 Существуют три способа перемещения – портализация, телепортация и трансгрессия. Последние два способа признаны опасными. На данный период являются запрещёнными.)

(2 Лилит – первая жена Адама, уничтожена за дурной нрав. У древних народов считалась демоном, пожирающим младенцев. Олицетворение Смерти, наместница Бездны, царства мёртвых. То, что она приходит за умирающими – глупая сплетня. У неё для этого есть около сотни подчинённых.)

Элис

Экзамены: единственная возможность знать хоть что-то хотя бы несколько дней.

Жорж Элгози

Нет, наша мама не исправима! Идя вдоль полок, я заметила там такие ингредиенты, как: шкурки жаб, высохшие насекомые, когти мышей, шерсть крыс, ядовитые зубы гадюки, крылья бабочек, хребет акул, жала пауков… Несмотря на жуткие названия и не менее жуткий вид, всё это использовалось, в основном, в ярицах, зельях придающих красоту.

Все книги были сложены Пизанской башней в углу и держались только на магии и честном слове. Не знаю, что держало лучше, но уж точно не магия. Пирамиду книг венчала полупустая коробка заплесневевших конфет. Под шкафами я обнаружила батарею пузырьков, полупустых и опрокинутых. На полу растекались радостные радужные лужи. Ручейки, их создающие, вытекали порой из самых неожиданных мест, выдавая этим спрятанные зелья. На полу был аршинный слой пыли, на котором мы оставляли отчётливые следы. В котле бурлила какая-то бурая жидкость, на поверхности которой крутились какие-то жёлтые травинки… Помешав «зелье» деревянной лопаточкой в грязных разводах, я обнаружила, что это борщ полугодичной давности… Нет, наша мама не исправима, утвердилась я в диагнозе.

Мы с Хель встали перед мамой лицом к лицу, на расстоянии около полуметра друг от друга. Ещё бы и за руки взялись, мелькнула издевательская мысль. Тогда было бы совсем старинное, не менее традиционное венчание. Я проверила кольцо и туже свернула пустоту внутри себя. Теперь тугой комочек моего дара пульсировал в районе солнечного сплетения. На несколько часов хватит, а потом превращусь в ходячую чёрную дыру.

Мама похрустела суставами, разминая пальцы. Прокашлялась. Достала зеркальце, поправила причёску, проверила макияж. Убрала зеркальце. Взмахнула руками, создавая первичную матрицу заклинания, заполнила её составляющими и начала читать вербальную часть. Её голос, обычно рассеянно-ленивый, стал звонким и повелительным. Вокруг её рук потрескивали голубоватые молнии-искры. М-да, недооценили мы нашу мамочку-то…

В светящемся проёме двери, которую мы, три клуши, забыли закрыть, нарисовался высокий силуэт отца. Вот попали… Теперь точно полный …!

– Арина! – грозно вопросил он, – Сколько можно тебя ждать? Нам выходить через три часа, а ты ещё даже не оделась! – Тут папочка наконец-то заметил нас и недовольно сдвинул брови. – Хельга! Алисия! Почему вы отвлекаете мать?! Хельга! Это к тебе всё в первую очередь относится! У тебя экзамен через три часа!

– Я уже всё повторила! – робко пискнула Хель. Я спокойно посмотрела на отца. Высокий человек, с медно-красными волосами, которые унаследовали мы с сестрой, острыми, но не запоминающимися чертами лица, серо-голубоватыми водянистыми глазами, проникающими в душу. Маг-менталист девятого уровня из двенадцати возможных, магистр Школы Разума третьей ступени, офицер (а может и майор. Не разбираюсь я в этих чинах) секретной магической службы, о которой даже я, потомственный хакер, понятия не имею!

– Милый, ничего страшного не случилось, не зачем так сердится! – защебетала мамочка, – Девочки попросили меня наложить на Элис иллюзию Хель по новому заклинанию Энтара! Сейчас закончим и разойдёмся по своим делам!

Отец удивлённо вскинул брови, подошёл к маме и заглянул на обложку тетрадки.

– «Энтар И.Н.»? Разве у нашего племянника такие инициалы?– Сурово спросил он, разглядывая нас троих так, словно мы государственные преступники, которых притащили к нему на дознание.

Я спокойно выдержала его взгляд и ответила. Довольно достойно, для меня во всяком случае.

– Наш кузен считает, что это поэтичнее звучит. Но, по-моему, он слишком уподобляется Иннам(1). Папа вежливо хмыкнул.

– А позвольте узнать, – излишне вежливо начал он, – зачем на Элис надо накладывать образ Хель, да ещё и перед экзаменом, а?

Блин! Влипли! Теперь надо аккуратненько выкрутится, «объяснить» спокойным обычным голосом… Если только Хель, зараза, в мыслях не запаниковала, тогда нам точно полный … ! Иногда в пустоте бывают и плюсы. Я незаметно повернула кольцо, освобождая свой дар. Или своё проклятие, это с какой стороны посмотреть. Вся магия по соседству со мной бодренько каюкнулась.

– Я поспорила с Энтаром, что даже его новое заклинание-иллюзия не сможет на меня подействовать. Даже с моим запертым даром, – я пожала плечами, спокойно глядя в лицо папочке. Дар пустоты «затягивает» мой взгляд, и никто не может определить, куда именно я смотрю.

– А почему именно образ Хель? – вкрадчиво осведомился папочка, чуть прищуриваясь. Значит, не верит. Хорошо, продолжим игру. Как говорится: против лома нет приёма. Если нет другого лома – с мрачным удовольствием докончила я известную поговорку.

– А это уже вторая часть спора. Если первую я проиграю, и иллюзию удастся наложить, то потом Энтар должен будет угадать, где – кто.

Отец пристально взглянул в мои кристально-честные и наивные глаза, стремясь отыскать хоть крупинку лжи. Святая простота! Я, честность и наивность – понятия абсолютно несовместимые. А мою ложь, какой бы топорной она не была, найти тяжелее, чем в океане почувствовать каплю вина.

– На что хоть спорили? – его голос потеплел на одну сотую доля градуса. Если подобная величина что-то значит в бескрайних просторах Арктики.

– На щелбаны! – влезла Хель, решив поддержать наш разговор. …! Ну, …, точно потом, …, щелбанов … нащелкаю, …!!!! Почти выкрутились, и такой, блин, облом! Отец снова насторожился. Пришлось срочно брать инициативу в свои руки.

– Ах-ха, – я изобразила с трудом подавляемый зевок. – На щелбаны. Проигравший должен будет дать семь щелбанов домашнему дрему(2).

– А у Энтара есть дрема? – отец озадаченно нахмурился, сцепив подбородок пальцами.

– Не-а, – я отрицательно мотнула головой, – его ещё найти надо будет.

Мама между тем вспомнив, что ей надо ещё и платье подобрать, и макияж подправить, и лак заслужить, вскинула руки, шепча заклинание. Нахмурилась, повторила процедуру. Недоуменно хмыкнула, прочитала несколько раз Энтаровы инструкции. Закусила губу и громко прочла заклинание, делая пассы руками. Вздохнула. Опустила руки и жалобно-извиняющееся взглянула на отца.